Потом повалила сначала гарь, затем дым с едким запахом. Этот дым пренеприятно разъедал глаза так, что смотреть на этот ополоумевший трон стало совершенно невозможно.

Но вдруг все стихло. Только такой тихий шелестящий звук, напоминающий шелест веера, исходил оттуда, где стоял обитый пурпурным бархатом трон.

Все трое открыли глаза и… О! Какое чудо они увидели!

Прямо на глазах из подлокотников трона вырастали и расправлялись большие крылья, похожие на крылья бабочки. Они были сделаны из шелка, кружев, сверкающих тканей. Вместо узоров – королевские вензеля были старательно расшиты на этих рукодельных крыльях. Их легкая, подвластная каждому движению сквознячка конструкция была явно рассчитана на то, чтобы в неё продевали руки, что давало бы возможность взмахивать ими как крыльями.

Пока они любовались этими крыльями, подобными крыльям бабочки, сбоку, спереди и сзади сиденья выросли также сделанные крылья, похожие на крылья стрекозы. А сам трон стоял не только на гнутых золоченых в виде львиных лап ножках, но и на колесах. А из двух задних лап, то есть ножек трона, медленно вырастал потрясающий павлиний хвост.

Все трое замерли, рассматривая эту причуду дедушки-короля.

– Волынщик! Мышонок! Приглашаю в полет!!! – радостно выкрикнул король. Они забрались на готовый к полёту трон. Король продел руки в крылья бабочки, словно это были огромные причудливые перчатки-крылья. А волынщик просунул ноги таким образом, что ему оказалось очень удобно ими управлять широким павлиньим хвостом. Мышонку, правда, работы не нашлось.

– Внимание! Приготовились! – приказал король своим друзьям.

– Мы готовы! – воскликнул волынщик.

– Ура! Вперед! – одновременно с ним пискнул мышонок.

Король что-то где-то дернул, где-то нажал. И стрекозиные крылья трона, словно лопасти мельницы, завертелись. И трон, с сидящей на нём весёлой компанией, стал медленно подниматься. Он воспарил над тронным залом. Немного полетал по опустевшему и разграбленному дворцу.

– Да, и поэтому я сидел в тронном зале, стараясь не мешать им. Раз уж кончилась жизнь в этом дворце, и я, король, ничего не могу дать своим придворным, пусть возьмут то, что им по силам взять, что смогут унести. Да и какой король я им, если даже кровлю над головой теперь уж не мог им предложить? – усмехнулся король.

Облетев опустевший дворец, бросив прощальный взгляд вниз, король сказал:

– И моим предкам, да и мне самому раньше казалось, что главное владеть богатством, дворцами, всевозможными ценностями в этом мире, но нам принадлежит только то, что мы помним и любим, что умещается в наших сердцах. И я запомню этот дворец прежним – мощным и прекрасным, таким он будет жить в моем сердце. Такой огромный, а легко уместится в сердце старого короля. Он будет всегда со мной. Я и мои предки содержали когда-то целую армию, чтобы защищать этот дворец величиною в королевство. А тот прекрасный дворец, что живет в моем сердце, не отнять у меня никому: ни злому разбойнику, ни всем армиям мира, вместе взятым!

– Как хорошо, что ты это понял, король! Все пережитые мною праздники, все подаренные мне улыбки – всегда со мной и греют мою душу! – обрадовался волынщик, глубоко вдыхая свежий воздух, потому что они как раз вылетали из этого дворца-горы. Они парили над зияющим отверстием в куполе этого дворца. И вот, бросив прощальный взгляд, король, что-то где-то резко дёрнул – и хвостатый и крылатый трон с седоками взлетел высоко в небо. Они улетали все дальше и дальше. Они улетели, а сказка осталась. Но осталась не только сказка, но и песенка, которую распевают в наших местах с незапамятных времен, рассказывая всякие небылицы о летающем троне, на котором перелетали от города в город, из одного королевства в другое удивительные весельчаки – бродячие музыканты с ручным пляшущим мышонком.

Дождливой и ненастной ночью в дом уединённо живущего учёного проник вор. Когда-то этот вор решил, что нож и угроза самый простой и легкий путь к тому, в чём нуждается каждый: хлеб, деньги, ночлег, одежда. И с тех пор, став заложником своей ошибки, он жил жизнью вора и бродяги. И оказалась эта жизнь и горестной, и трудной. Однажды пришлось вору бежать из города, спасая свою жизнь от разгневанных его воровством горожан. Струи дождя хлестали его, как немилосердные плети, но он всё бежал и бежал, спасаясь от наказания.

Спотыкался, падал, поднимался и опять бежал, пока не увидел маленький дом, стоящий на самой окраине города.

Это и был дом ученого. Вор заглянул в незапертую дверь и увидел, что хозяин дома стоит у окна. За его спиной на длинном дубовом столе что-то кипело в тонких стеклянных сосудах, подогреваемых горелкой. Что-то плавилось, меняя цвет. Резкие запахи сменяли друг друга, как набегающие волны, выбрасываемые время от времени из раскаленных реторт. Небрежно разбросанные на столе несколько золотых монет тотчас же привлекли внимание вора. А одна почти уже совсем расплавленная монета плавала в растворе, шипела, как живая, в реторте с кислотой.

– Закройте, пожалуйста, дверь. Дует! – не оборачиваясь к незваному гостю произнес учёный. Но разбойник глаз не мог отвести от монет. Он уже сгребал монеты со стола и хотел бежать, но услышал, что хозяина дома произнёс:

– Господи! Да неужто вы не чувствуете сквозняка?! Закройте, пожалуйста, дверь! Я не могу оторваться от работы. Наконец-то я нашёл главную драгоценность своей жизни.

– Драгоценность?!! – завизжал разбойник от радости.

– Где?! Где драгоценность?!! Я тоже хочу видеть драгоценность.

– Вам действительно интересно? Как это трогательно, что и вас это интересует. Пожалуйста, подойдите поближе и посмотрите сюда! – сказал добродушный ученый, умиленный горячей заинтересованностью незнакомца, неожиданно появившегося в его доме. И он подозвал незнакомца посмотреть в телескоп, находящийся здесь же, в его лаборатории.

Разбойник взглянул в телескоп и увидел звёздное небо. Оно было прекрасно в сверкании звёзд. И в первое мгновение душу его охватил давно забытый восторг детства. Но всё плохое и тяжелое в его жизни быстро вернуло его на грешную землю, и он смог только вымолвить:

– Так где же ваша драгоценность?!!

– Вот та звезда! Сначала я вычислил её, а теперь нашёл там, на небе. Какая удача, что я нашёл её! Землетрясения, засухи, разрушительные ураганы… Теперь многие беды можно предсказывать, эта удивительная звезда, как спасительный маяк на берегу во время шторма в бушующем море, указывает путь к спасению. О, как обогатилось человечество новыми знаниями! О! Как я счастлив! – прослезился от радости ученый. И, зябко потирая руки, растерянно заметил:

– Но… разве вы не чувствуете? Сквозняк…

– Сквозняк?! – злобно прохрипел разбойник. – Сквозняк он чувствует! Ха! Ха! А больше ты ничего не заметил, старый дуралей? – вскричал озлобленный разбойник, взбешенный тем, что счел себя обманутым. Ведь он рассчитывал поживиться не только оставшимися на столе золотыми монетами, но и некой драгоценностью, о которой поведал ученый.

В это мгновение золотая монета, что плавилась в реторте, расплавилась окончательно. Увидев это, разбойник взвыл от досады. Он схватил реторту с огня и, обжигая пальцы кислотой, швырнул её об пол.

– О-о-о! Что вы натворили? Это же снадобье!!! Бесценное лекарство! Это спасение для многих людей. Я столько лет работал над его созданием! – в отчаянии воскликнул ученый.

– Это золото! Это монеты! Это деньги и только деньги, глупец! – ответил ему разбойник, продолжая крушить в лаборатории учёного всё, что подворачивалось ему под руку.

Ученый попытался ему помешать громить лабораторию. Но вдруг схватился за сердце, потом застонал и стал падать. Падать…

И уже через мгновение старый ученый упал замертво. А разбойник, переворачивающий лабораторию в поисках наживы, даже не заметил этого. Так ему хотелось найти еще золото, как можно больше золота! Вдруг дверь дома распахнулась, и в дом вошли люди. Изнуренные и болезнями, и долгой дорогой, с головы до пят, как одним общим серым плащом, покрытые дорожной пылью. Они вошли и, увидев, что ученый мертв, они заплакали от горя. Они схватили разбойника и требовали, чтобы он сказал им: не поведал ли перед смертью ученый о том, где то чудесное лекарство, которое он должен был приготовить к их приходу? Лекарство, составленное из редких драгоценных минералов и чистого золота в соединении с травяным настоем. Чудодейственным становилось в тот момент, когда на небе восходят только одному этому ученому известные звезды, только в час, ведомый одному ему.