Пришли, а стройка стоит. Один только плотник дверь на балкон ставит. Красивую, стеклянную.
— Гражданин плотник, — говорит дядя Фёдор. — Нам точно вот такая дверь нужна для бани. Можете нам продать, если у вас есть лишние?
— А что, могу. Конечно, у нас есть лишние. Так что приходите завтра вечером.
— А почему завтра вечером?
— Сегодня сторожа нет.
— Вот и хорошо, — говорит Шарик. — Сторожа нет, вы её спокойно и унесёте.
— Да, — говорит плотник, — она такая тяжёлая. Её одному ни за что не унести.
Когда с дверью разобрались, дядя Фёдор с Шариком на лесопилку отправились. Сторож Шуряйка им очень обрадовался, они давно дружили, и он разрешил им взять несколько брёвен.
— Берите, берите, пока начальства нет.
И потащили дядя Фёдор с Шариком одно бревно. А оно не тащится. Тогда они его покатили.
Но оно и катится не очень. За час только на десять метров от лесопилки откатились.
— Нет, — говорит дядя Фёдор. — Эти брёвна нам домой не дотащить.
— Придётся прямо здесь баню рубить, — говорит Шарик.
— Ага, — соглашается дядя Фёдор. — Очень милая баня получается, за полкилометра от дома.
Шарик подумал, подумал и говорит:
— Придётся на лавочку соглашаться.
История шестая
Как дядя Фёдор лавочку мастерил
И занялся дядя Фёдор лавочкой. Сначала они с Шариком большую широкую доску у сторожа Шуряйки с лесопилки выпросили и с большим трудом домой её донесли.
Доска была вся в занозах, и некоторая часть заноз на дяде Фёдоре осталась. Пришлось с него рубашку снимать и все занозы выдёргивать.
И сразу встал вопрос: что сначала — доску ошкурить и от заноз очистить, а потом лавочку делать. Или сначала лавочку сделать, а потом её от заноз шкуркой очищать.
Здесь мнения разделились. Шарик сказал:
— Доска такая здоровая, а лавочка маленькая. Зачем же нам пустую работу делать — большую доску чистить?
Матроскин ответил:
— Пока вы из этой занозной доски лавочку сделаете, вы от заноз погибнете. Вон сколько штук вы из дяди Фёдора вытащили!
Решили так: сначала отпилить кусок доски для лавочки и уже потом его ошкурить.
Дядя Фёдор и Шарик за дело принялись. Отпилили они кусок доски и вдруг увидели, что один край остроугольный получился. Стали его подравнивать. Подравнивали, подравнивали — подровняли, зато другой край острым стал. А доска резко уменьшилась.
— Да, — говорит Шарик, — лавочка не выходит. Придётся табуретку рубить.
В этот раз дядя Фёдор умнее поступил. Он сначала карандашом линию прочертил, а потом уж пилить начал. И у него хороший квадрат получился.
Шарик по-быстрому его шкуркой обработал дочиста.
— Всё, дядя Фёдор, делай теперь ножки.
С ножками ещё сложнее получалось. Они никак не хотели квадратными быть. Всё время были кособокими. И круглыми не хотели становиться.
Дядя Фёдор сказал:
— Нет, Шарик, я опускаю руки. Сначала мне надо у почтальона Печкина несколько уроков по плотницкому делу взять.
Шарик говорит:
— А я это дело до конца доведу.
Шарик был упрямый и волевой, но бестолковый. Он взял две лопаты для снега, которые в сарае стояли, вытащил из них ручки и на четыре части распилил.
— До снега далеко. Я к осени новые сделаю.
И эти ножки гвоздями к квадрату приколотил. И ничего, вполне приличная табуретка получилась. Даже садиться на неё можно было. Но ненадолго.
Пока сам Шарик садился или кот Матроскин присаживался, всё нормально получалось. Но вот почтальон Печкин пришёл. Как он сел на эту табуретку, так у неё ножки и разъехались. Бедный Печкин на полу оказался, руки в стороны, валенки вверх.
Он спрашивает с пола:
— Это кто же такую табуретку сделал?
Шарик с гордостью отвечает:
— Это я.
— Вот что, — говорит Печкин. — Каждый должен своим делом заниматься. Тебе положено на цепи сидеть, ты и сиди. А табуретками пусть умные люди займутся.
Он Шарика обидел, и сам обиженный ушёл. Потом ему стыдно стало, что он Шарика на цепь хотел посадить, и он новую табуретку для дяди Фёдора сделал. Такую крепкую, ядрёную. На неё даже можно было всем вместе садиться. Почтальон Печкин был человек вредный, но очень умелистый.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})История седьмая
Мороженое для Простоквашино
В деревне Простоквашино в основном была хорошая погода. Особенно летом. Но иногда Простоквашино тяжёлый зной одолевал, земля хорошо прогревалась, и сверху и снизу шёл жар.
Тогда всем мороженого хотелось. А мороженое в деревню не завозили, потому что по дороге оно в машине плавилось. И почтальон Печкин решил мороженый бизнес открыть.
Он пришёл к дяде Фёдору в дом, сел на главную лавочку, резиновый сапог на резиновый сапог положил и так вальяжно говорит:
— У меня есть тут одна идея перспективная. В области местного бизнеса.
— Какая идея? — заинтересовался Матроскин. Потому что главнее его в области местного бизнеса никого не было.
— Давайте мороженое выпускать. Давайте свою фирму создадим. Я свою идею вношу и свою пенсию, а вы — молоко и холодильник.
Все даже растерялись от такой невиданной активности Печкина.
— А кто будет сахар вкладывать? — спрашивает Матроскин.
— А не надо сахара, — отвечает Печкин. — У меня с прошлого года три банки варенья осталось.
Матроскин говорит:
— Идея хорошая, надо её как следует обдумать.
— Чего тут думать, — говорит Шарик. — Налил в банку молока, напихал варенья, поставил в холодильник — вот тебе и мороженое.
— У меня даже название есть для фирмы: «Печкин-инкорпорейтед», — говорит Печкин. Или ещё лучше: «Айс-Простоквашино».
Название «Печкин-инкорпорейтед» быстро забраковали, остановились на «Айс-Простоквашино».
— Хорошо, — говорит Матроскин. — А кто будет мороженое продавать?
— Конечно, не я, — говорит почтальон. — Род Печкиных никогда торговлей не занимался. Род Печкиных всегда по почтовой линии шёл.
— И род Шариковых никогда по торговой линии не шёл, — говорит Шарик. Род Шариковых всегда по дворовой линии шёл. Дворы охранял.
— И род Матроскиных никогда торговлей не занимался, — говорит кот. Род Матроскиных всегда по мышиной линии шёл, а сейчас очевидно придётся. Тем более у меня ларёк есть.
— А как вы будете доходы распределять? — спрашивает дядя Фёдор.
— По паям, — отвечает Печкин. — Мне за идею пай и за пенсию пай. А вам — за молоко и холодильник. Два-два получается.
— А за торговлю пай? — кричит Матроскин.
— А за малину? — кричит Печкин.
— А за рекламу! — кричит Шарик и своим фоторужьём помахивает.
— Успокойтесь, — приказал дядя Фёдор. — Давайте сначала пробную партию сделаем, потом будем и разбираться.
И стали они пробную партию делать. Матроскин достал с полки самую большую кастрюлю, отмыл её как следует и налил в неё молока. Печкин за вареньем сбегал. Целую двухлитровую банку принёс.
Варенье в кастрюлю засыпали. Всё размешали и торжественно понесли кастрюлю ставить в морозильник.
Она в морозильник не вмещается.
Тогда Печкин снова домой сбегал и принёс чугунный котелок как раз нужных размеров.
Котелок отчистили, отмыли и перелили в него часть мороженого. Мороженое поместили в морозилку. Все сели и стали ждать.
Через час Матроскин говорит:
— Пора.
Они открыли холодильник и увидели, что котелок лопнул. Разлетелся на части. Вся корпорация «Айс-Простоквашино» открыла рот от неожиданности.
Матроскин ловко сунул тяжёлый розовый колобок в целлофан и снова положил в морозильник.
— Хороший котелок был, — сказал Печкин. — Почти неношеный. Таких сейчас не делают.
Дядя Фёдор сказал:
— Теперь, Матроскин, бери ножовку и режь этот шарик на кусочки для продажи.
Матроскин снова достал ледяной шар из холодильника и попытался пилить его. Шар всё время выскальзывал, падал на пол и собирал весь мусор. Скоро в избе чисто стало.