Юн и Софус забрались на «Девятку». Софус отложил в сторонку футляр со скрипкой и дал гудок, а Юн нажал рычаг. И они поехали. А когда надо было сворачивать на запасной путь, Софус спросил: не лучше ли немного прокатиться в такую чудесную погоду? Юн сказал, что это очень хорошая мысль. Оба были уверены, что паровозу гораздо больше хочется путешествовать, чем стоять с глупым видом на запасном пути. На всякий случай они спросили его. «Девятка» в ответ прибавил ходу и помчался без остановки вперед.

На ходу «Девятка» пел. Песенка была простенькая, все куплеты в ней были одинаковые. Но зато она звучала очень складно, и ее легко было запомнить:

Мальчики подбрасывали уголь в топку и все время прибавляли ходу. Софус насвистывал песенку, которую сочинил сам, и отбивал такт, когда рельсы шли прямо и он не боялся выпустить из рук штурвал.

Вот эта песенка, ее можно петь на мотив «Вперед! Нам бури не страшны!» А если ты не знаешь этого мотива, придумай какой-нибудь сам.

Здесь ты можешь как следует постучать в барабан, если рядом, вверху и внизу живут не очень сердитые соседи.

— Штук пишется через «к», а не «г», — заметил Юн.

Вдруг произошло нечто невероятное. Настолько невероятное, что мальчики в жизни не слыхали ничего подобного, даже в газетах не читали. Софус тут же выдвинул теорию по этому вопросу. А выдвинуть теорию — это значит заявить: «Я думаю так, а кто думает этак, тот ничего не понимает!» Итак, Софус утверждал, что над ними пролетала фея. Как раз над «Девяткой» она испугалась и выронила свою волшебную палочку. Спуститься и взять ее она не решилась, потому что не любила паровозов. К тому же дома у нее была еще одна палочка, и она вполне могла обойтись без этой. Возможно также, что она увидела на паровозе Софуса и захотела оставить палочку ему — ведь он такой симпатичный! Так говорил Софус.

Юн сказал, что Софус — романтик, раз верит в фей. Сам он считал, что палочка упала со спутника или с «летающей тарелки».

А надо вам сказать, что книгу эту печатал некто с большой бородой. Знаете кто? Наш старый знакомый, Кумле!

И рисунки делал тоже он. Поэтому Юн и Софус получились не такие красивые, как в первой книге. Да, так Кумле говорит, что тоже не очень-то верит в фей. Вот ведьмы — другое дело! Дескать, скорее всего, мимо пролетала на метле ведьма, и ее ошпарило паром из паровозной трубы.

А чтобы ты поверил именно ему, Кумле нарочно выбрал самые большие-пребольшие буквы и напечатал:

ЭТО БЫЛА ВЕДЬМА!

Ну как, теперь ты поверил?

Так или иначе, бесспорно одно: прямо с неба свалилась палочка. Она упала рядом с «Девяткой». И мальчики до того удивились, что остановили паровоз. Софус спрыгнул на землю и подобрал палочку. Она была белая с золотой шишечкой на конце.

«Какая красивая палочка! — подумал Софус. — Только флажка не хватает! А впрочем, и так можно размахивать». Он не подозревал, что это волшебная палочка!

Но это была не обычная волшебная палочка, которой помахал в воздухе, и — раз! — появится все, чего ты пожелаешь. Нет, она слушалась только того, кто знал особый прием. Следовало сказать свое пожелание и одновременно взмахнуть вот так:

Но этого ни Софус, ни Юн не знали.

Ох, и поломал голову Кумле, когда искал в типографии нужный знак! И вдруг он вспомнил, что такую точно закорючку видел на зеленых заморских деньгах. Он достал у туристов зеленую бумажку и срисовал с нее значок. Получилось совсем похоже.

А как по-твоему?

Софус размахивал палочкой и постукивал ею в лад песенке. Очень удобная палочка, чтобы такт отбивать.

На паровозе было много грязи и копоти. Правда, машинист не обращает внимания на такие вещи, но Юн заботился о Софусе, своем пассажире, и поэтому сказал ему, что у него кончик носа вымазан сажей.

— Вот бы мне такой нос, чтобы его можно было отнимать и приставлять! — воскликнул Софус, размахивая палочкой.

Он не знал, что как раз в этот миг начертил волшебный знак, и даже не подозревал, что теперь его нос можно отнимать и приставлять, — ведь пека он его не трогал, нос сидел на месте.

— Дать тебе носовой платок? — спросил Юн.

— Большое спасибо, — сказал Софус.

Он сложил платок несколько раз, чтобы хорошенько высморкаться, и… нос очутился у него в руке!

— Зачем ты это сделал? — воскликнул Юн. — Так некрасиво! Приставь его на место!

— Нет, ты видел? — сказал Софус. — Правда, здорово?

— Всегда ты что-нибудь придумаешь! — ответил Юн. — Вздор!

А сказал он так потому, что завидно стало. Во всяком случае, немножко. Софус поставил нос на место. И что вы думаете? Он прирос — прирос, словно и не отрывался. И никаких следов, ничего! Софус даже петь перестал, все отнимал и приставлял нос. Несколько раз приставил наоборот — дырочками кверху. Получилось здорово, только, должно быть, в дождь не очень удобно.

Юн подумал, что теперь Софус благодаря своему носу станет знаменитым и надо поспешить, чтобы не отстать от него. Что, если написать всемирную историю? Это, наверное, проще всего. Надо только списать по кусочку из других историй. Первую строчку он уже знал, потому что она одинаковая во всех учебниках — и толстых и тонких:

«Каждый год Нил разливается и делает страну плодородной».

Или, может, лучше написать роман и назвать его «Приключения Беста Селлера»? А сочинить роман можно таким же способом, как историю. Тогда о нем непременно напишут в газетах, он будет жить в гостинице; может быть, даже будет сниматься в кино.

«И все-таки, — подумал Юн, — это не то, что приставной нос…»

Впереди на путях мальчики увидели высокого, толстого человека в коричневой шубе. На голове у него была черная шляпа, в руке — трость. Юн и Софус погудели, но он даже не оглянулся.

— Эй! — крикнул Юн.

— Дорогу! — крикнул Софус.

Человек в шубе обернулся. И, представьте себе, это был Кумле!

— Давай к нам! — Юн протянул Кумле руку и помог ему влезть на «Девятку». — Ты куда собрался?

— В город, — ответил Кумле. — Доказать им, что я существую.

— Разве кто-нибудь в этом сомневается? — спросил Софус.

— В том-то и дело, нашлись такие, что отрицают мое существование. — Кумле любил иногда выражаться высокопарно. — Дескать, троллей нет, все это вздор, чепуха, суеверие. И неправильно внушать детям, будто мы существуем.

— А может быть, они правы? — сказал Софус. — Может, ты только воображаешь, будто существуешь на свете! А на самом деле ты — маленькая девочка из учебника психологии, которая спит и видит во сне, что она тролль, по имени Кумле.

— Но тогда ты бы меня не видел! — возразил Кумле. — Потому что если меня нет, то и тебя тоже нет!

— Я существую, — сказал Софус.

— И я тоже, — сказал Кумле. — Вот я и собрался в город, покажусь людям и спою по радио старинные народные песни троллей.

— А у тебя хороший голос? — спросил Софус.

— У меня очар-р-ровательный голос! — ответил Кумле.

— Тогда можешь спеть какую-нибудь из песен, которые я сочинил, — сказал Софус.

— Ты только все о себе думаешь, — сказал Юн.

— А о ком еще мне думать? — удивился Софус. После этого все трое помолчали. Мальчики и Кумле задумчиво глядели, как с обеих сторон проносятся мимо дома и деревья. Кумле вспоминал молодость, когда он был сильный и ловкий и лихо плясал. Юн думал о том, что можно еще написать книгу по географии. А Софус — что стало скучно жить на свете, пора уже случиться чему-нибудь.

— Ужасно, как подумаешь, что все великие люди умерли! — сказал он. — Александр Македонский, Наполеон и все остальные… Да и мне что-то нездоровится.

— А ты гляди в будущее, — предложил Юн.

— В старину было куда веселее, — возразил Софус. — Вот бы жить, как в сказках живут! Встретить найти семимильные сапоги или настоящего тролля! Или увидеть какую-нибудь принцессу. Вот бы попасть в замок Спящей красавицы!