— Олечка, давай вернёмся и поищем. Ключ здесь где-то недалеко. Мне кажется, что я даже слышала, как он выпал и зазвенел. Он, наверно, лежит где-нибудь в траве возле дороги.

— Нет, мы не можем возвращаться, Яло. Во дворце, наверно, уже обнаружили пропажу ключа, и за нами гонится стража.

— Что же делать, Оля?

— Погоди!- Оля вытерла глаза.- Раз у Нушрока нет ключа, он тоже не сможет открыть замок на кандалах Гурда.

— А другой такой ключ есть у Абажа!- вскрикнула Яло.- Помнишь, он показывал его Нушроку на завтраке у короля?

— Скорей к Абажу, Яло!

— Скорей, Оля!

Оля взмахнула кнутом, и лошади помчались ещё быстрее. Карета кренилась на поворотах, и Яло испуганно цеплялась за Олю.

— Оля, мы опрокинемся!

— Какая ты трусишка, Яло!

— Но, Оля…

— Никаких «но»! Ничто не остановит нас — нам цель ясна! Помнишь, как поётся в нашей песенке?

— Цель-то ясна, но как мы доберёмся до неё? Что мы скажем Абажу на рисовых полях?

— Перестань ныть, Яло. Папа мне говорил, что смелость и настойчивость — ключ к достижению цели. Понимаешь? Ключ к достижению цели! Посмотри-ка лучше, нет ли за нами погони.

Четвёрка холёных лошадей неслась легко и дружно к сверкающим вдали горам. Серебряные подковы мелодично звенели о дорогу, которая терялась в сизом предгорном тумане.

Яло надоело разглядывать поля и зелёные квадраты королевских виноградников, и она заскучала.

— Давай поговорим о чём-нибудь, Оля, — обиженно сказала девочка. — Почему ты всё время молчишь?

Оля нахмурилась.

— Какая ты всё-таки странная, Яло! Ведь Гурд в такой опасности! Я ни о чём другом не могу думать.

Яло покраснела.

— Мы успеем привезти ключ. Вот посмотришь!- сказала она.- Только мне очень хочется есть.

Оля молча хлестнула лошадей. Начались холмы, поросшие высокой стеклянной травой. Ветер позванивал зелёными травинками. Заходящее солнце сверкало в них.

Между холмами там и тут шумели потоки, сбегающие с гор. На их берегах лежал прозрачный стеклянный песок. Из ущелий на холмы наползал туман; он был плотным и белым, как вата.

Оля остановила карету у ручья, чтобы напоить лошадей. Усталая Яло, согнувшись, сидела на козлах. Было очень тихо. Слышалось только, как пел поток да фыркали лошади, отряхивая с губ тяжёлые капли.

Оля зачерпнула фляжкой воды и подала её Яло.

— Выпей, может быть, тебе станет легче.

Яло с наслаждением сделала несколько глотков. Вода была чистая и такая холодная, что у неё заныли зубы.

Солнце село, и розовые, насквозь просвечивающиеся громады гор сразу потемнели и нахмурились. Грозные скалы вытягивали зазубренные вершины к небу, на котором уже заблестели первые звёздочки.

Оля и Яло прислушались: в ущелье звонко стучали подковы. Через минуту на дороге показались всадники. Впереди на тонконогой белой лошади скакала женщина. Она была одета в длинное чёрное платье, а за её плечами вился лёгкий шарф. Несколько мужчин, судя по одежде — слуг, следовало за ней.

— Королевская карета?!- воскликнула дама, поравнявшись с Олей и Яло.- Что это значит?

Её мелодичный голос походил на колокольчик, а чёрные сверкающие глаза смотрели из-под больших, загнутых кверху ресниц удивлённо и вопросительно. Белый конь звенел удилами, капризно бил о дорогу копытом.

Девочки растерянно молчали.

— Как вы сюда попали, мальчики? — снова зазвенел голос-колокольчик.

— Сударыня, — сказала Яло, — нам нужно как можно скорее попасть к министру Абажу.

Оля быстро шепнула:

— Не болтай, Яло!

— К Абажу? Так далеко? — удивилась дама.

— Видите ли, его величество разрешил нам сегодня утром покататься в своей карете. Мы выехали за город без кучера, а вернуться не смогли, потому что… потому что…

— Случилось какое-нибудь несчастье?

— Да, сударыня,- бормотала Яло.- В городе началась такая страшная стрельба, что у нас душа ушла в пятки!

— О трусишки! — рассмеялась всадница. — Его величество, вероятно, решил повеселиться и приказал солдатам стрелять в воздух.

— В том-то и дело, что нет, сударыня. Зеркальщики отказались работать, и королевские солдаты оцепили зеркальные мастерские.

— Что ты говоришь! — Лицо прекрасной дамы стало озабоченным. — Так зеркальщики подняли бунт? А как ты думаешь, мальчик, они не могут двинуться в горы, к моему замку?

— Думаю, что нет, сударыня, — продолжала Яло. — У них пока хватит дел и в городе… И вот мы решили, сударыня, бежать к министру Абажу. Это… это наш дедушка.

— Дедушка?

— Да, сударыня.

— Подумайте, каков этот Абаж! — улыбнулась прекрасная дама. — Он никогда не говорил, что у него есть такие очаровательные внуки! Бедные дети, сколько страха вы натерпелись. Я сразу заметила, что вы очень бледны, особенно ты. — И всадница указала на Олю.

— Мы целый день ничего не ели, сударыня… — вздохнула Яло.

— Бар, скачи поскорее в замок и распорядись, чтобы пажам его величества приготовили хороший ужин.

Яло вопросительно посмотрела на Олю.

— Мы не можем задерживаться, сударыня, — тихо сказала Оля.

— Нет, нет, вы переночуете в замке. Я очень довольна, что выехала на прогулку и встретила вас,- ответила дама.- Не только вам, но и вашим лошадям надо отдохнуть. Путь через горы, правда, не так уж далёк, но очень опасен: вы можете в темноте сорваться в пропасть.

— Мы не останемся, — упрямо повторила Оля.

— Оля,- умоляюще зашептала Яло,- разве тебе не хочется покушать и отдохнуть в хорошей постели?

— Я вас угощу мороженым, — говорила прекрасная дама. — Или, может быть, вы больше любите шоколад?

Яло незаметно толкнула Олю и шепнула, глотая слюнки:

— Шоколад, Оля! Ты же так любишь шоколад!

— Нам нужно торопиться, Яло.

— Только одна ночь, Оля! Всё равно раньше утра мы не попадём к Абажу.

— Нет, мы не останемся.

— Сжалься надо мной, Оля. Я больше не могу ехать. Я так устала! Я просто умру от голода, Оля.

— Хорошо,- кивнула Оля, сдаваясь.- Сударыня, мы переночуем в вашем замке.

Карета и всадники въехали в ущелье. Темнота плыла им навстречу. Эхо подков зазвенело во мраке. Вскоре девочки увидели зубчатые стены замка. Он был выстроен на вершине скалы, которая поднималась из горной реки. Волны со всех сторон омывали эту скалу. Судя по тому, что шума воды здесь почти не было слышно, река в этом месте была очень глубока. Поток проносился над захороненными в его глубине камнями и порогами неслышно и стремительно, и можно было подумать, что это не река, а небольшое горное озеро. Только где-то далеко, там, где река снова становилась мелкой, было слышно, как она кипит на порогах.

У ворот замка замелькали факелы и фигуры слуг.

Огромный подъёмный мост со скрипом перекинулся со скалы на скалу и повис над рекой. Копыта лошадей звонко зацокали по мосту. Карета въехала во двор замка. К прекрасной даме подбежал Бар, чтобы помочь ей спуститься с седла.

— Вы должны чувствовать себя в замке как дома, дорогие дети, — певуче и ласково проговорила прекрасная дама и, обернувшись к слуге, спокойно добавила: — Какой ты неловкий, Бар! — И, взмахнув хлыстом, ударила им по лицу слугу.

При колеблющемся свете факелов Оля и Яло увидели, как Бар покачнулся и на его лице появился красный рубец. Девочки бросились к хозяйке.

— Не надо!… За что? Зачем вы его бьёте, сударыня?

Хозяйка изумлённо посмотрела на девочек своими красивыми бархатными глазами.

— Чем вы обеспокоены? Я ударила слугу? Ну так что ж? Как, однако, странно вы воспитаны, мальчики!… — Она пожала плечами и продолжала, словно ничего не произошло: — Этот замок выстроен ещё моим прадедом. Нравится ли он вам?

— Кх… кх,- закашляла Оля.- Так нравится, сударыня, что и передать трудно.

— Бар,- крикнула прекрасная дама своим удивительным голосом- колокольчиком, — пусть подают ужин пажам его величества!

После ужина в зале со сводчатым потолком, освещенном огнями свечей, прекрасная дама пожелала пажам спокойной ночи. Она протянула им руку, и Оля и Яло догадались, что её нужно поцеловать. Яло видела, как покривилась Оля, прикоснувшись губами к холёным пальцам.

Затем Бар со свечой в руке провёл пажей в отведённую им комнату. Только несколько полукруглых ступеней отделяли её от зала, в котором они ужинали.

— Вам очень больно, дядюшка Бар? — тихонько спросила Оля.

— А разве вам жалко меня, господин паж? — печально улыбнулся он. — Разве вы никогда не бьёте своих слуг? Никогда я не видел таких добрых господ.

— А как зовут вашу госпожу?

— Анидаг.

— Анидаг? — хмуря брови, протянула Оля. — Это значит… это значит…