Он как раз собирался затянуть куплет, где жена советовала бессовестному пьянчуге протереть глаза и научиться отличать лошадь от коровы, когда из узкого переулка плеснуло слепящим светом и волна холодного воздуха ударила его в грудь.
Ноги у Джимми разъехались, и он рухнул на землю:
– Господи Иисусе! Война началась?
Джимми поднял глаза, и под вязаной шапкой у него зашевелились остатки седых волос. В переулке сошлись два чудовища. К стене прижалась какая-то образина, похожая на пернатую обезьяну. Передними лапами эта тварь царапала асфальт, пасть ее, растянувшуюся на половину морды, распирало от острых клыков, а глаза были больше подставок под пивные кружки и пылали бешеным синим огнем. Чудовище распахнуло крылья – каждое размахом с простыню – и скребло ими по стене. По полупрозрачной, как у медузы, плоти чудовища пробегали голубоватые огоньки – будто внутри у нее неоновая подсветка.
Сияя, как новогодняя елка, образина прыгнула вперед, бодая темноту уродливой башкой, но тут же отлетела назад. Противник был ей под стать. Не давая летучей обезьяне отойти от стены, в переулке кружила огромная кошка – то ли пума, то ли тигр, Джимми в породах этих зверюг не разбирался. Даже на трезвую голову и при ясном свете дня он не отличил бы оцелота[11] от манула[12]. Зато в темноте он прекрасно видел, что по золотой шкуре этой тигропумы блуждают огоньки пламени.
Поминая богородицу и всех апостолов, Джимми поднялся на ноги, и в этот момент лед и пламя схлестнулись вновь. Громовой раскат и молния повергли Джимми обратно на землю, и бродяга, поскуливая от ужаса, тихо пополз назад, резво перебирая стариковскими косточками. Внезапно они стали ему очень дороги.
– Дева Мария и угодники, я завязываю…
* * *Стена была холодная, твердая и очень шершавая. Опираться об нее содранными ладонями, чтобы подняться, было больно. Хотелось лечь у стены, завернуться в черноту теней. Но Калеб встал. Сильно кололо в левом боку, и пальцы слипались от крови. Так много крови, такие острые когти.
– Лас… Я хочу поговорить!
Лев хлестнул по бокам длинным хвостом – о чем, дескать, с тобой говорить, предатель?!
– Ее нет на острове, – не сдавался Калеб. – Тебе не надо туда. Я отпустил ее, и она прыгнула в море. Сама, Лас, сама! Ты слышишь?
Лас шагнул ближе, почти касаясь своими пышными усами лица мальчика. Из узкой пасти веяло жаром, искры бродили по шерсти, и влага с мостовой испарялась под его лапами.
«Почему он не возвращается в обычную форму? – Калеба шатало. – Откуда у него столько сил?»
Близость антагониста выматывала химеру – она скорчилась внутри него, мальчик чувствовал, как дрожит ее холодный комок у него под сердцем. Острые клыки качались перед глазами, и Калеб цеплялся взглядом за их жемчужный блеск, боясь упасть в черноту.
– Я не мог вывести ее с острова! Она прыгнула в море! Она… она погибла…
«Так просто она не может погибнуть».
Горячий выдох овеял его лицо, и Калеб зажмурился. Когда он открыл глаза, Ласа уже не было.
Мальчик отлепился от стены и облизал пересохшие губы. В голове у него стучало: «Дженни жива?!»
Глава 7
«Звезда Севера» заканчивала загрузку. Старший помощник капитана Эрик Стурлсон наблюдал за тем, как последний контейнер опускают в трюм. Матросы отсоединили тросы, и грузовой кран на мачте отвернул стрелу.
Можно было задраивать трюмы и отправляться. Эрик непроизвольно зевнул – вчера они гудели до двух ночи, и голова с утра варила плохо. Тем не менее старпом[13] прошел по палубе, проверяя в сотый раз крепеж палубного груза – двух громадных контейнеров, которые не прошли в трюмы. А потом Эрик поднял голову и увидел, как мимо пробежал огромный кот – раза в полтора больше обычной домашней кошки.
Зверюга сверкнула янтарными зрачками и ускакала по служебной лестнице вниз, в трюмы.
Стурлсон флегматично почесал жесткую рыжую щетину.
«Кошка – это неплохо, – после некоторого раздумья решил он. – Тем более такая здоровенная. Крыс на судне развелось до черта, трех последних кошек они просто сожрали. Давно пора дератизацию провести».
Он пошел к кормовой надстройке, застегивая штормовку – с неба сыпался мелкий, типично английский дождь. Через полчаса «Звезда Севера» вышла из гавани английского порта Гринсби и взяла курс на норвежский город Берген.
* * *– ЧТО вы сделали? – переспросил директор цирка «Магус» Билл Морриган.
– Шестеро членов Магуса Англии под моим руководством в ночь Самайна осуществили силовое проникновение на территорию резиденции главы ковена Западной Великобритании Альберта Фреймуса, – повторил Марко и помахал листом бумаги. – Здесь все подробно изложено.
– Людвиг, это правда? – Директор нащупал стул и осторожно сел.
Страж Людвиг Ланге кивнул – было, мол, проникновение. Силовое. Он уселся на маленьком стульчике у стены и вытянул ноги на половину вагончика.
– Так… – Директор извлек из-под стола трость и приложил резной набалдашник белой кости к виску. – И зачем же?
– С целью освобождения незаконно удерживаемого Калеба Линдона, – процитировал Марко обширную, о десяти листах, записку.
– Этого мелкого, который ходил в помощниках у Роджера Брэдли? Его же сожрала химера.
– Ты прекрасно знаешь, что химера его не съела, а подвергла насильственному симбиозу, – поправил фокусник.
– Да, знаю, – сказал Морриган. – Но это очень глупая затея.
– Билл, все по минутам расписано в отчете. Подлинность доклада я заверил. У тебя не будет проблем с Авалоном.
– Конечно. Какие проблемы могут быть в Замке Печали? Все проблемы останутся за его порогом, – заметил директор. Он повертел трость перед глазами, наблюдая за игрой света на набалдашнике – оскалившейся львиной голове, и поинтересовался:
– И где же он?
– Кто?
– Мальчишка. Калеб Линдон. Вы ведь его искали в дартмутском замке Фреймуса?
– Мы не смогли его забрать.
– Что же вас остановило? – Яда в голосе Морригана было предостаточно.
– Билл, все написано…
– Нет, поведай, дорогой коллега, как могучий Марко Франчелли решил тряхнуть стариной и загнал шестерых членов Магуса, включая свою внучку, в ловушку! Расскажи об эпической битве, достойной древней славы Магусов, с порождениями тьмы. Вы же не позорно бежали от обычных охранников? Раскрой причины, по которым ты полез в драку с одним из сильнейших темников!
С каждой фразой Билл Морриган поднимался со стула все выше, опираясь на трость.
– Потому что Магус не бросает своих, – выронил Людвиг Ланге. – Мы добровольно примкнули к Марко. Мы сами выбрали этот путь.
– Путь? – с горечью переспросил Морриган, садясь. – Это очень короткий путь, Людвиг. Я скажу, чем он закончится – для тебя, для него, – директор ткнул тростью в сторону Марко, – для всех вас. Спасательной командой с Авалона. Руками Лекарей Душ он закончится! Мы можем выбирать себе камеры в Замке Печали – это единственное, что от нас теперь зависит. Я в Бристоле слышал отголоски того, что вы натворили в Дартмуре! Слухачи Авалона наверняка заметили хоровод фей и дымку Фер Диада. Оперативники СВЛ уже высаживаются в Англии!
– Скорее всего, – согласился Марко. – По протоколу они уже должны начать развертывание. Даже странно, что ребят еще нет. Но когда они появятся, их больше заинтересует феникс. После него от дартмутской резиденции Фреймуса ничего не осталось.
– У Альберта-Щелкунчика был феникс?!
– У него был целый экзопарк. В том числе феникс. Судя по всему, еще птенец, лет четыреста. Когда мы вломились в замок, Брэдли открыл клетки…
– Это в духе Роджера, – сказал Морриган. Он задумчиво постучал пальцами по столу. – Феникс – это хорошо. Он там все выжег, концов не найдешь. Но что случилось? Почему вы не привели Калеба? И где остальные?
Марко вопросительно поглядел на Людвига. Тот принялся расстегивать рубашку. Морриган молчал, пока не увидел иссиня-черный оттиск ладони на правой ключице силача. Он весь подобрался и напрягся:
– Это рука Хель?!
– Она же рука демона, или черная печать, – спокойно подтвердил Ланге, застегивая рубашку.
– Мы составили Малую Радугу, – сказал Марко. – Прошли охранный периметр под землей. У нас был элементаль Земли. Прошли подвал и первый этаж. Разделились для поисков Калеба. Охрана была в панике и серьезного сопротивления не оказывала. Наконец Дьюла учуял Калеба. Но мы столкнулись с одержимыми.
– Этого не может быть.
– Редкий случай множественной одержимости малыми демонами Тартара.
– Нет, Марко, этого быть не может.
– Мы вступили в бой с тремя одержимыми, – подтвердил Людвиг. – Очень сильными.
– Нет, – повторил директор. – Просто невозможно.
Людвиг и Марко молчали. Билл Морриган со вздохом растер руками лицо:
– Марко, ты понимаешь, что это значит?