— Может быть, я до мыса Лопатки дошел? Узнаю землю около Петропавловска-на-Камчатке.

Пошел он тогда в сторону дома, просто так пошел в ту сторону. И опять потерял свой разум. Затем опять увидел землю, которая недалеко от его родины находится, узнал ее и сказал:

— Теперь, пожалуй, приду домой.

Пришел к стаду оленей, увидел палатку, сразу к ней направился. Пришел в палатку, застал там одного человека по имени Аввак. Воскликнул Аввак, увидев его:

— Здравствуй, пришел, старик!

Йинталат тоже сказал:

— Да, я пришел!

Однако стал Аввак бояться Йинталата. Очень стал бояться и пошел было прочь, но Йинталат сказал ему:

— Не бойся меня, Аввак, я теперь как бы настоящий человек, вот уж и домой иду.

Аввак ответил:

— Что ж, давай убьем оленя, может быть, ты хочешь есть!

Йинталат сказал:

— Правда, очень хочу есть!

Поймал Аввак теленка, убил его, освежевал, и начали мясо варить. Сварилось мясо, поели. После еды сказал Аввак:

— Теперь давай спать ляжем — завтра надо очень рано встать.

Йинталат ответил:

— Может быть, я уже сегодня до дому дойду, хотя бы и ночью.

Но остался у Аввака. Назавтра рано утром проснулись, напились чаю, и отправился Йинталат домой в Кичигу. Стемнело, а до дома еще далеко идти. Земля уже снегом покрылась, не может Йинталат быстро идти. И вот подходит он к подножию горы. Совсем уже темно стало. Склон горы лесом порос. Посмотрел Йинталат влево, видит: на склоне горы, чуть повыше того места, где он сам стоит, огонек светится. Сказал Йинталат себе: «Наверное, там кто-то ночует. Пойду-ка я туда. Все равно сегодня уж не дойти до дому. Совсем стемнело».

И пошел Йинталат на огонь. Выходит ему навстречу человек, говорит:

— Здравствуй, человек, откуда пришел?

Ответил Йинталат:

— Кичигинский я. Давно уж, пять лет в тундре живу. Теперь вот домой иду.

Тот сказал:

— Ночуй, Йинталат, в моем доме, а завтра к себе домой пойдешь.

Вошли в жилище. Начал хозяин варить медвежатину с жиром. Поели, хозяин сказал:

— Ну, гость, пора и спать!

Йинталат ответил:

— Что ж, давай скорее спать ляжем, очень я устал. Отдохнуть мне надо.

Хозяин сказал Йинталату:

— Когда я начну согревать жилище, полночь наступит, проснешься — не бойся меня, ничего не пугайся.

Йинталат сказал:

— Никто меня не испугает.

И тотчас заснул. Стало в жилище постепенно холодать. Середина зимы наступила. Начал хозяин жилище свое согревать, зарычал по-медвежьи. В боковые стены жилища стал передними лапами бить. Проснулся было Йинталат, посмотрел, товарищ его шевелится, однако опять заснул. А как весна наступила, проснулся хозяин. Стал Йинталата будить. Не хочет Йинталат просыпаться, говорит:

— Зачем ты так рано будишь меня?

Отвечает хозяин:

— Какое рано: ведь уж весна наступила.

Возразил Йинталат:

— Что ты надо мной смеешься! Как могла весна наступить? Ведь мы вчера вечером уснули.

Хозяин на это сказал:

— Не вчера, а в прошлом году, как только выпал первый снег на дворе. Ведь ты тогда ко мне пришел, тогда мы и уснули.

Вышел Йинталат на улицу, увидел свое кремневое ружье и копье. А ремни кремневого ружья уже лисами объедены. Подумал Йинталат: «Что ж это случилось со мной, ведь как будто вчера я пришел сюда. Но тогда я еще по первому снегу пришел, а теперь уже весна наступила». И опять вернулся в это жилище.

Хозяин спросил его:

— Ну, каково на дворе?

Йинталат ответил:

— Что ж, и правда уже весна наступила. Но как это могло случиться? Ведь когда я пришел к тебе, земля только-только покрылась снегом, а теперь, оказывается, весна на дворе.

Тогда хозяин сказал Йинталату:

— Ну, поешь медвежьего мяса, а как кончишь есть, отправляйся домой. Теперь твое жилье совсем близко, и на дворе тепло стало. Теперь уж ты не замерзнешь, хотя и плохие у тебя одежды. Ну ничего. Как-нибудь доберешься до дому.

Поел Йинталат медвежатины, стал готовиться в путь. Снял с дерева ружье, приладил ремень, через плечо перекинул, копье в руки взял. Хозяин сказал Йинталату:

— Отсюда пойдешь вон к тому перевалу. До перевала дойдешь, оглянись на меня. Что такое я, кто я — тогда и узнаешь, Вот тогда и скажешь: «Какой у меня, оказывается, товарищ был!» Ну, пора, отправляйся. Оглянись на перевале, узнаешь тогда, кто я.

Пошел Йинталат, поднялся на перевал, оглянулся на то место, откуда в путь вышел. Увидел оттуда своего товарища, с которым зиму перезимовал. Оказывается, это большой медведь был. Сказал тогда Йинталат:

— Вот ведь, выходит, я зиму с медведем провел, а думал, что я у человека гощу. Со зверем, оказывается, подружился. Это потому, наверное, что в тундре пять лет прожил, настоящей пищи не ел, и все же я не умер. Но ведь, наверное, чем-нибудь да жил же я. И делал, наверное, что-нибудь, когда разум помутился, хотя ничего не помню. И даже тела своего не ощущал.

Перевалил Йинталат через перевал и начал спускаться вниз. К дому подошел, только когда полдень наступил. Увидели домашние приближающегося Йинталата. Стали говорить:

— Кто такой, что за человек идет к нам?

Подошел Йинталат.

Сказали домашние:

— Здравствуй, что ты за человек, откуда пришел?

Йинталат сказал:

— Я Йинталат, здешний я, человек я.

Домашние сказали:

— Ох, пришел ты наконец, Йинталат. А мы думали, что Йинталат давно умер, уже и тосковать по нем перестали. Долго, очень долго ждали. А потом решили, что умер. Ведь пять лет прошло с тех пор, как в тундру ушел.

Стали домашние расспрашивать Йинталата, говорить:

— Чем же ты питался, живя в тундре?

Йинталат сказал:

— Чем жил, не знаю, совсем ничего не помню из той жизни. Однажды только как бы увидел землю, мыс около Петропавловска, узнал ту землю и подумал: «Наверное, моя юрта к северу от этого места находится». И пошел оттуда по направлению к дому. Потом, помню, увидел дикого оленя-быка и решил: «Убью, хоть поем». Стал подкрадываться к дикому оленю, совсем близко подошел, прицелился. Смотрю, а это, оказывается, большой серый камень, а не бык. Подумал я: «Вот тебе на! Что же это со мной происходит? Только что как будто дикого быка видел». Стал осторожно от этого камня отходить — как бы опять чего не случилось. Около трехсот саженей прошел, обернулся — опять на том месте дикого оленя вижу. Тогда я подумал: «Чего один заряд беречь? Будь что будет — выстрелю». Снова начал подкрадываться, подошел, прицелился, глянул — опять передо мной большущий камень. Ладно, решил, все равно выстрелю. Выстрелил, гляжу — упал дикий олень-бык. Бросился я к добыче, начал свежевать оленя. Едва шкуру сиял, стал костный мозг есть. Потом жир от мяса стал отделять, при этом сказал себе: «Хотя бы жир взять про запас на дорогу». Шкуру дикого оленя-быка в середине прорезал и надел на себя еще сырую как кухлянку. Согрелся и дальше пошел в сторону дома. Скоро стадо оленей увидел, палатку и человека по имени Аввак.

Стал Йинталат жить дома. Один в юрте жил. Не мог ни с кем вместе жить. Правда, была у него жена, но она в соседней юрте жила. Йинталат говорил своей жене:

— Не живи со мной вместе, пока мой разум совсем не наладится.

И еще говорил:

— Станем жить вместе, а вдруг я убью тебя или что-нибудь плохое тебе сделаю. Поэтому и боюсь пока жить вместе. Когда мой разум совсем поправится, тогда и скажу тебе: «Ну, жена, начнем снова вместе жить, по-прежнему».

И действительно, потом опять начали вместе жить. Имя жены Йинталата Навъяывыт. Прожили они пять лет. Йинталат умер.

Рассказал в 1958 г. житель сел. Палана Тигильского р-на И. И. Мохнаткин, бывший председатель колхоза, зап. и пер. А. Н. Жукова. Публикуется впервые.

Имеется несколько вариантов этого повествования. В одном из них охотник по имени Кэчгынтавав убивает лишь одного танга (иноплеменника), а остальные разбегаются.

Жил охотник чавчувен около Паланы. Ловкий был и сильный, очень хорошо из лука стрелял.

Однажды утром собрался он на охоту за дикими оленями. Уходя в лес, жене сказал:

— Если охота будет неудачная, скоро вернусь.

Взял с собой лук и стрелы и ушел пешком в лес.

Не дошел еще до высоких гор, как увидел в тундре двух диких оленей, очень крупных. Подкрался охотник поближе, но все никак не мог пустить в них стрелу. Много времени прошло. Наконец выстрелил охотник. Попала стрела в самца, да только подранила. Стал он большими прыжками в сторону гор уходить, а олениха стоит и смотрит ему вслед, как будто удивляется— что такое случилось? Но тут вторая стрела и ее настигла. Прямо в спину попала. Но и олениха ушла.

— Эх, неудача! — воскликнул охотник.

А раненые олени уходили все дальше в лес, в разные стороны. Подобрал охотник свои стрелы и пошел догонять самца. Долго гнался за добычей. Наконец догнал на удобном месте, где совсем близко можно было подкрасться.