– Гиппопотам!

– Какое дерево самое огромное?

– Баобаб!

– Как зовут самых знаменитых генералов?

Тут уж такой водопад громких имен обрушился на головы бедных Феликса и Кристины, что они просто задохнулись от изумления.

В довершение всего Адельгундочка рассказала такое невероятное о звездах, что Феликс рот раскрыл. В первый раз он услышал, будто на небе живут звездные звери: Овен, Рак, Скорпион и даже Лев. Тут уж он не выдержал.

– А вот это враки! – воскликнул он. – В Африке я, положим, не был, а на небо каждый вечер любуюсь. Никаких скорпионов там и в помине нет!

– Помолчи, глупый! – оборвал сына барон фон Бракель. – Так по науке созвездия называются.

А матушка фон Бракель даже всплакнула:

– Ну что путное может выйти из наших детей в этом захолустье?

Добрый родственник министр Киприанус фон Бракель торжественно поднялся с места, вытянулся во весь свой немалый рост и, указывая сухим пальцем на Феликса и Кристину, важно произнес:

– С этого момента я беру на себя заботу об их воспитании и пришлю к вам через некоторое время лучшего учителя.

И он велел слуге подавать карету. Матушка фон Бракель и барон Таддеус вместе с детьми вышли на порог провожать гостей. Господин важный родственник повелительно махнул слуге рукой, и тот вытащил из кареты две большие коробки.

– Это вам, дети, подарки от ваших братца Германа и сестрицы Адельгундочки, – улыбнулся господин дядюшка.

В этот момент соскучившийся Султан с радостным лаем кинулся к детям и стал прыгать, лизать их в щеки, вертеть хвостом и чуть не сбил с ног разодетых деток дядюшки министра.

Адельгундочка завопила что есть мочи, а Герман поспешил спрятаться за спину своей толстой мамаши.

– Чего испугался? – засмеялся Феликс. – Это всего-навсего наша собака Султан. Ты же болтал, будто видел гиппопотамов, а боишься собаки. Для чего же у тебя сабля?

Но побледневший Герман ничего не ответил и нырнул в карету. Плачущую Адельгундочку внес на руках слуга, и важные родственники, кивнув головой на прощанье, поспешили усесться следом за детьми. Раззолоченная карета укатила в облаке пыли, а растерянные хозяева еще долго махали вслед руками.

Растворилось вдали пыльное облако, стих цокот копыт. Кончился утомительный визит важных родственников. Барон Таддеус фон Бракель первым делом скинул зеленый кафтан, расстегнул красный жилет и шумно вздохнул:

– Вот и славно! Вот и хорошо!

Феликс тут же содрал с себя праздничные наряды и запрыгал от радости.

– В лес! Гулять! Скорей в лес! – вопил он, приплясывая вокруг Кристины.

– А тебе не хочется взглянуть, что подарили вам добрые братец и сестрица? – спросила матушка фон Бракель.

– Ну что интересного могут подарить эти надутые попугаи? – фыркнул Феликс. – Болтают о всяких ба… бабо… баобабах, твердят о знаменитых генералах, а ревут при виде безобидного Султана. И не подумаю разглядывать их глупые подарки!

Но Кристине очень, ну просто невыносимо любопытно было раскрыть запечатанную и увитую шелковой лентой коробку, и она взмолилась:

– Феликс, миленький, можно я хоть одним глазком загляну в нее? Ладно?

Феликс, в сущности, был добрый мальчик и любил свою сестру. Если уж ей так хочется, то лес, в конце концов, может и подождать. Дети поставили коробки на середину комнаты и раскрыли их. О, чего здесь только не было! Феликс и Кристина с восторгом рассматривали несметные сокровища, наполняющие коробки. Кристина обнаружила там очаровательную золотоволосую куклу, одетую словно принцесса. А в приданое принцессе была маленькая карета с лошадьми и кучером, деревянный дворец с башенками, крошечная кроватка и кресло-качалка, всякая утварь и множество других мелочей, так необходимых в игрушечном царстве.

Стоило Феликсу заглянуть в свою коробку, как и он забыл обо всем на свете. Сначала он вытащил игрушечного охотника. Если дернуть охотника за шнурок, висящий на поясе, он тотчас вскидывал ружье и стрелял точно в цель, укрепленную на дощечке. Потом достал заводного музыканта. Феликс повернул ключик, и музыкант закивал головой и заиграл на крохотной арфе. Восторгу Феликса не было предела, когда он вытащил деревянное ружье, так похожее на настоящее, и посеребренный охотничий нож в искусно разукрашенных ножнах. Вдобавок ко всему в коробке лежали настоящая охотничья шляпа с фазаньим пером и широкий кожаный пояс с кармашками для патронов.

Феликс тут же нарядился охотником и заметался по комнате, выслеживая воображаемую дичь. А Кристина в это время нежно баюкала свою куколку-принцессу. Дети и не заметили, как наступил вечер, пора было идти спать. Завтра, завтра с утра они непременно побегут в лес. Феликс чувствовал себя теперь заядлым охотником. Он устроит засаду на кабана и научит Султана выгонять перепелов. А Кристине не терпелось прогуляться вместе с прекрасной кукольной принцессой по тенистым тропинкам и поиграть с ней на зеленой лужайке в лесу. И дети уснули счастливым сном, разложив у кроваток свои новые игрушки.

Наступило следующее утро. Солнце не забыло дорогу к домику барона фон Бракеля. Как всегда, оно перво-наперво заглянуло в детскую и пощекотало острым лучиком спящих детей, сначала Феликса, а потом Кристину. Лишь открыв глаза, дети снова бросились к игрушкам, будто и не прерывали игру.

А солнце уже разбудило птиц. Жаворонки высоко в небе славили утро. Малиновки, затерявшиеся в густой листве деревьев, высвистывали свои переливчатые песенки. Ветер на легких крыльях принес густой аромат хвои и нежный запах цветов.

И вдруг детям наскучили игрушки. Им захотелось пробежаться по росистой траве, срывая душистые ягоды земляники, углубиться в чащу и замереть на лесной полянке, наслаждаясь пением птиц и наблюдая тайную жизнь обитателей леса. В нетерпении Феликс смахнул со стола охотника и музыканта, опоясался охотничьим ремнем, вскинул на плечо свое деревянное ружье и воскликнул:

– В лес! Скорее в лес! Он настоящий, не игрушечный!

– Давай возьмем с собой мою куклу. Она же никогда еще леса не видела, – попросила Кристина.

– Ладно, – согласился он, – пусть принцесса, охотник и музыкант идут с нами.

Кристина торопливо нарядила куклу в хорошенькое голубое платье, причесала ее, и дети побежали в лес. Они отыскали зеленую лужайку на берегу пруда, заросшего камышом, и расставили на ней свои игрушки. Пение птиц и стрекот кузнечиков, сухой треск стрекозиных крыльев и бульканье ныряющих лягушек, мерный шелест листьев и шорох камышей – все это сливалось в неповторимую музыку летнего леса. Дети так привыкли к этим звукам, что и не замечали их. Они попытались снова погрузиться в увлекательную игру. Феликс завел ключиком музыканта, и тот заиграл на арфе.

– А знаешь, братец, – немного послушав, сказала Кристина, – здесь, в лесу, его музыка уже не кажется мне такой красивой: клинг-клинг, тинг-тинг! Глупо дергать за две струны, когда вокруг такие чудные звуки. Боюсь, что птицы смеются над нашим заводным музыкантом.

– А мы его сейчас заведем получше, он и заиграет повеселей, – сказал Феликс и принялся изо всех сил вертеть ключик.

Вдруг – крак! – лопнула пружина, и ящичек разлетелся. Жалкий деревянный музыкант беспомощно упал на бок, тонкая пружина подрагивала у его ног.

– Ах, как жалко! – воскликнула расстроенная Кристина.

Но Феликс отшвырнул сломанную игрушку подальше и презрительно хмыкнул:

– А, подумаешь! Этот глупый музыкантишка похож на нашего расфуфыренного братца. Играть не умеет, а только и знает, что важно раздувать щеки. Вот охотник, тот хоть стрелять умеет и никогда не промахивается. Смотри!

Он дернул за шнурок, и заводной охотник послушно вскинул ружье, бабахнул и угодил пробочкой точно в середину стоящей перед ним дощечки. Еще и еще раз дергал Феликс – ба-бах! бабах! – и ни одного промаха! Вот это стрелок! Если убрать дощечку, то охотник, пожалуй, дострельнет до той березы. А может быть, подстрелит зайца или даже оленя. И Феликс решительно отломал узкую дощечку с мишенью посредине. Но случилось непредвиденное. Тонкие шнурки порвались, какие-то пружинки жалобно звякнули и вывалились на землю, и охотник поник, уронив свое ружьецо. Больше оно не стреляло, как ни старался Феликс, дергая за шнурок.

– Я так и знал! – воскликнул рассерженный мальчик. – Никуда не годится этот охотник! Нет, никакие игрушки не заменят нам леса. – И он зашвырнул беспомощного охотника в кусты.

– А моей принцессе лес нравится, – осторожно сказала Кристина, прижимая куклу к груди.

– Ах, нравится! – воскликнул Феликс. – Тогда пусть она побегает вместе с нами.

Дети ухватили куклу за руки и вприпрыжку понеслись вокруг пруда. Сквозь кусты, через пни, по корням, по кочкам. Один круг, другой. Запыхавшиеся и радостные, они остановились перед зарослями камыша. Тут Кристина взглянула на куклу и обомлела. Что с ней, бедной, стало! Нарядное голубое платье в клочки разорвано колючками, румяное личико заляпано грязью и исцарапано, одна ножка вывернута и повисла, другая вовсе оторвалась.