Шарлотта обняла старика и поцеловала его в щеку.

При виде этого Кенни почувствовал, как кончики его ушей запылали. Но он взял себя в руки и продолжил:

— Великий рыцарь, тебе нужно будет не только храброе и любящее сердце, но и волшебное оружие. Скажи, есть ли у тебя оно?

— Да, есть, — ответил Джордж, показывая всем меч и щит. — Но, к сожалению, — он хмуро посмотрел вниз, — они не волшебные.

— Тогда не сработает. И сегодня ты наверняка на поле боя встретишься со смертью! — объявил Кенни. Аудитория взорвалась от нетерпения. — Если только, — продолжил он заговорщическим тоном, — если только колдун, чародей, находящийся среди нас, не заколдует твое оружие. — Он сделал жест в сторону толпы. — Кто-нибудь из присутствующих здесь может справиться с этой сверхъестественной задачей?

Собравшиеся начали переглядываться. Папаша Толстяка завопил: «Продолжай!» — но его тут же успокоили.

Кенни глубоко вздохнул, стоя перед сотнями зрителей. «Ну, давай!» — прошептал он сквозь зубы.

И тогда кто-то встал позади собравшихся, недалеко от ложи короля, и прокричал: «Эй, вы!» Шепот прокатился по толпе, и каждый вытянул шею, чтобы посмотреть, кто же это.

Кто-то немолодой, в шляпе с опущенными краями и в темной одежде, вышитой странными символами и звездами, встал, опираясь на старые вилы.

— Я могу заколдовать твое оружие, если хочешь, — сказал он хриплым голосом. Толпа расступилась, когда таинственный персонаж, ковыляя, присоединился к Кенни и его товарищам в центре арены.

Он приблизился к Джорджу и объявил:

— Убери свой меч! Он тебе не поможет. Вместо этого используй эти заколдованные вилы. — Он вытер пыль и грязь с вил, открывая блестящие золотые зубцы, и поднял их так высоко, чтобы все в аудитории могли видеть. — Пригвозди хвост дракона к земле, — продолжал он, — так, чтобы ты мог завязать его в узел и победить зверя. — Затем колдун вытащил бутылку и вылил содержимое на меч рыцаря. — Это защитит тебя от огнедышащего чудовища. Теперь, — замолчал он, оглядывая аудиторию, — теперь ты готов!

Зрители разразились аплодисментами, когда старый колдун заковылял назад по рядам к своему месту. Пока толпа ликовала и благодарила колдуна, Кенни ощущал, как его сердце начинает бешено колотиться.

— Ну что, все готово! — объявил он. Все оглянулись и посмотрели на маленького кролика. — Осталось только одно.

— Что же? — спросил Джордж озадаченно.

— Тебе нужно выманить дракона из его дымящего логова, — ответил Кенни. Он чувствовал, как внутри него разгорается пламя, охватывая с головы до плеч.

— А разве моего королевского вызова не достаточно, чтобы вытащить зверя из укрытия? — спросил Джордж.

— Нет. Это не поможет, — ответил Кенни. Он управлял не только своим пламенным беспокойством, но и всей толпой. Он указал на Шарлотту. — Она сможет!

Аудитория замерла.

— Но знай, храбрый рыцарь, есть одна вещь, перед которой дракон не может устоять — запах девицы-красавицы. Привяжи девушку к дереву, и ее крик о помощи наверняка выманит зверя из его дьявольского логова!

— Нет! Нет! — послышались голоса, но все остальные были потрясены.

Джордж схватил Шарлотту за запястья и привязал ее к скрюченному дубу, ближайшему ко входу в пещеру. При этом беспокойная толпа замерла от изумления и застонала еще громче, чем прежде, но шум не мог заглушить просьбы Шарлотты о помощи, когда она пыталась освободиться от веревок. Не обращая внимания на ее рыдания, Джордж отбросил свою накидку и достал оружие. Кенни встал у входа в пещеру, распростер обе руки и прокричал:

— ТОГДА НАЧНЕМ СРАЖЕНИЕ!

Пианино продолжало издавать звуки, одновременно с плачем Шарлотты. Горожане начали вставать и перебираться подальше от центра арены. Некоторые совсем уходили.

— Это намного серьезнее, чем просто пари, — послышался крик одного фермера.

— Может, это была не лучшая идея, — заметил другой.

— М-м-мне не нужно этого видеть, — запинаясь, сказал третий.

Пока горстка зрителей пробиралась к выходу, огромная шаровая молния изверглась из пещеры, стремительно уничтожая изодранные гобелены и вздымаясь мутным облаком в амфитеатр. Густой, темный дым накрыл присутствующих, которые с трудом видели друг друга. Бегущие зрители замерли в ужасе, не зная, то ли им идти дальше в дымку, то ли оставаться с другими.

В этот момент над аудиторией раздался леденящий, гулкий вой рептилии. Звук, казалось, исходил отовсюду.

— Так, так, так. Вот как вы меня принимаете. — Все начали пристально вглядываться в густой туман в надежде увидеть чудовище. Раздался шум, и теплый порывистый ветер сдул дым, открывая огромного дракона, который расположился за зрителями рядом с королевской ложей и отсек пути побега с вершины. Размахивая своими огромными крыльями, он улыбнулся зубастой усмешкой и проревел: — Похоже, что весь город здесь. Вот что я называю шведским столом!

Грэм глубоко втянул воздух ноздрями и выдохнул огненную струю прямо в небо, что привело к тому, что горячий пепел посыпался на амфитеатр, подобно раскаленному снегу. Затем он подскочил к королевской башне, заглянул внутрь и захохотал:

— Аха! Начнем-ка с королевской закуски!

— Прочь! Убирайся! К-ш-ш отсюда! — завопил король, хватая двух своих сыновей и прячась за шута.

— Дракон! — Голос Джорджа прокатился по аудитории и отвлек внимание чудовища от короля. — Ты будешь драться со мной, головорез!

— А ведь правда, — ответил Грэм и отскочил от башни, рассыпавшейся на куски. Он полетал немного над толпой, и его раскрытые вздымающиеся крылья заставили мусор и пепел подняться в воздух, а знамена взметнуться высоко в небо. Затем большой дракон опустился в центральный проход. Все зрители при этом закричали и разбежались. Король пытался выбраться из разрушенной башни.

— Честное слово, это дикий зверь! — сказал он. — Как вы думаете, мальчики?

— Да-а-а! — одновременно ответили сыновья.

— Чудовище! Приготовься к уничтожению! — вопил Джордж, как завороженный, приближаясь к Грэму.

— Маленький рыцарь, я съем тебя заживо и воспользуюсь твоим заколдованным оружием как зубочисткой. А на десерт отведаю эту хорошенькую девушку!

Грэм сделал выпад по направлению к Джорджу, приземляясь в центре поля боя, и стал угрожающе размахивать крыльями. Дым театрально взмывал и опускался, закручиваясь и обвиваясь вокруг мамы Кенни, в то время как она продолжала играть на пианино.

— Нам нужно бежать или он сожрет нас одного за другим! — услышал Кенни чей-то вопль.

— А некуда бежать, мы тут заперты, как сельди в бочке! — ответил другой.

Замерев прямо на своем месте в первом ряду, Старый Опоссум Попе упал в обморок. Молодой парень рядом с ним замахал деревянным мечом и завизжал: «Уходи, дракон!»

— Прочь, ты, грязное животное! — завопила Шарлотта. Все еще привязанная к дереву и разъяренная, она отталкивала дракона, в то время как Джордж медленно приближался к арене с вилами в руке, держа их на манер копья. Куда бы дракон ни двигался, глаза рыцаря были устремлены на Грэма. Джордж заявил:

— Бесполезно! Это твой последний час!

— Это мы еще посмотрим, — ответил Грэм. Хлестнув хвостом, он вырвал вилы из руки Джорджа. Они взлетели в воздух и воткнулись в ствол одного из дубов, стоящих у пещеры.

При виде вил, воткнувшихся в дерево, Грэм разразился зловещим смехом. Но поскольку Грэм на мгновение отвлекся, Джордж подбежал к нему сзади и запрыгнул на его чешуйчатую спину. Он выхватил меч и прокричал:

— Чудовище! Тебе конец!

При этом дракон, подобно дикой лошади, взметнулся высоко в небо. Теряя власть, Джордж выронил свой меч. Воткнувшись в пианино, тот издал громкую мрачную грустную ноту. Кенни видел, как его мама остановилась, а затем продолжила играть энергичнее, чем прежде. Рыцарь держался изо всех сил, пока животное прыгало по полю боя, пытаясь стряхнуть его.

Бегая туда-сюда во время этой схватки, зрители вопили и кричали. Однако некоторые, забыв об опасности, были настолько зачарованы развернувшимся перед ними действием, что подошли поближе, чтобы лучше видеть ужасную битву.

Наконец Грэм приземлился ко входу в свою пещеру. Изгибая спину, словно кошка, он тряс позвоночником, ослабив хватку Джорджа. Воспользовавшись этим, он снова взвился, на этот раз сбросив рыцаря со спины. Джордж перелетел через поле боя, врезавшись в дерево. Когда побитый воин проваливался в густую листву, ветви затрещали и начали ломаться под весом тяжелых доспехов.

Грэм снова засмеялся низким, леденящим смехом:

— Твоя жизнь закончена, игрушечный солдат. Теперь смотрите все, — он повернулся к зрителям, — как я отобедаю вашей прелестной невинной девицей!