Едва успела она попрощаться с маленькой разбойницей, как северный олень пустился во всю прыть. Он скакал через пни и колодцы. Леса, равнины, болота так и мелькали перед глазами у Герды. Волки провожали ее воем, вороны каркали ей вслед… Вдруг на небе что-то затрещало и столбы огня взвились над землей.

– Вот мое родное северное сияние! – сказал олень. – Гляди, как полыхает!..

И он побежал дальше, бежал не останавливаясь ни днем, ни ночью – все вперед и вперед.

Хлеб был съеден до крошки, окорок – до последнего кусочка, и вот они уже в Лапландии.

История шестая. Лапландка и финка

Олень остановился у маленькой, вросшей в землю избушки. Крыша ее опускалась до самой земли, а дверь была такая низенькая, что в нее можно было войти только на четвереньках. В избушке не было никого, кроме старухи лапландки. Она варила рыбу при тусклом свете жирового светильника. Северный олень рассказал лапландке всю историю Герды. Правда, сперва он рассказал свою собственную историю – она казалась ему гораздо важнее и трогательнее. Герда же так замерзла, что долго не могла говорить.

– Ах вы бедняги! – сказала лапландка. – Далекий еще предстоит вам путь. Сто миль с лишком придется вам пройти, пока вы доберетесь до Финляндии, – Снежная королева живет там в своем дворце и каждый вечер зажигает голубые бенгальские огни. Я напишу несколько слов на сушеной треске – бумаги у меня нет, – а вы отнесете мое письмо финке, которая живет в тех местах и лучше моего научит вас, что надо делать.

Когда Герда согрелась, поела и попила, лапландка написала что-то на сушеной треске и велела Герде хорошенько беречь рыбу. Потом она привязала девочку к спине оленя, и тот снова помчался по снежным полям и горам.

В небе опять потрескивал голубой огонь, и целые столбы пламени взлетали над землей.

Так добежал северный олень с Гердой до Финляндии и постучался в дымовую трубу домика, где жила старая финка, – дверей там и вовсе не было.

Ну и жара стояла у нее в доме! Финка, старая низенькая женщина, прежде всего стащила с Герды шубку, рукавицы и сапоги, чтобы девочке было не так жарко. Потом она положила северному оленю на голову кусок льда и только тогда принялась читать письмо, нацарапанное на сушеной треске. Она прочла все от головы до хвоста три раза, пока не выучила наизусть, а потом сунула треску в суповой котел, – не пропадать же рыбе!

Тут северный олень снова принялся рассказывать, сначала – подробно – рассказал всю свою историю, а потом – вкратце – историю Герды.

Финка слушала его молча и только иногда покачивала головой.

– Ты такая мудрая женщина! – воскликнул северный олень, окончив свой рассказ. – Я знаю, ты можешь связать одной ниткой все четыре ветра. Не приготовишь ли ты для девочки питье, которое даст ей силу двенадцати богатырей? Тогда бы она одолела Снежную королеву.

– Силу двенадцати богатырей? – сказала финка. – Да, нечего сказать, много от этого будет толку!

С этими словами она взяла с полки большой кожаный свиток и развернула его: он весь был испещрен какими-то непонятными письменами.

Финка уселась и принялась читать. Она читала до тех пор, пока пот градом не покатился с ее лба.

Наконец она свернула свиток, переменила лед на голове северного оленя и сказала:

– Кай на самом деле у Снежной королевы. Но ему там очень нравится, и он думает, что нигде не может быть лучше. И все это потому, что в глаз и в сердце ему попали осколки кривого зеркала. Если они там останутся, он никогда не освободится от власти Снежной королевы.

– Вот потому-то я и прошу тебя сделать Герду сильнее Снежной королевы, – сказал северный олень.

– Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать, – ответила финка. – Разве ты сам не видишь, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди и звери? Ведь она босая обошла полсвета. Нет такой силы, которая заставила бы ее отступить от задуманного дела. Уж если она не сможет проникнуть во дворец Снежной королевы и вынуть из сердца Кая осколок зеркала, так этого никто не сделает! Все, чем я могу помочь ей, – это показать дорогу. В двух милях отсюда начинается сад Снежной королевы. Отнеси туда девочку, опусти у большого куста, покрытого красными ягодами, и, не мешкая, возвращайся обратно.

С этими словами финка посадила Герду на спину северного оленя, и тот бросился бежать со всех ног.

– Ах, мои теплые сапожки! Мои рукавицы! – закричала Герда.

Но олень не слышал ее. Он мчался, как вихрь, и остановился только тогда, когда увидел в снегу куст, усыпанный красными ягодами. Тут он опустил девочку на землю, поцеловал ее, и на глазах у него заблестели крупные прозрачные слезы. Потом он повернулся и стрелой пустился назад.

Бедная девочка осталась одна-одинешенька, на трескучем морозе, без башмаков, без рукавиц.

Она побежала вперед что было мочи. А навстречу ей двинулись целые полчища снежных хлопьев. Это было очень странно, потому что небо было совсем чистое и на нем полыхало северное сияние. Нигде не было видно ни тучки. Откуда же мог падать снег? Но снег не падал, он несся прямо по земле. Снежные хлопья надвигались на Герду и с каждой минутой становились все больше и больше, точно те снежинки, которые она видела когда-то под увеличительным стеклом.

Это было войско Снежной королевы. Одни снежинки были похожи на больших белых ежей, другие – на взъерошенных медвежат, третьи – на серебряных многоголовых змей. И все они были живые!

Но Герда смело шла вперед и вперед, – ведь она во что бы то ни стало должна была найти и освободить Кая!

И вот наконец она добралась до чертогов Снежной королевы.

А что же в это время было с Каем?

Он и не думал о Герде и уж меньше всего догадывался о том, что она тут, рядом с ним.

История седьмая. Что случилось в чертогах Снежной королевы и что случилось потом

Снежная королева жила среди вечных снегов и нетающих льдин.

Метели возвели стены ее чертогов, буйные ветры пробили в них окна и двери.

Громадные белоснежные залы тянулись одна за другой на сотни миль – просторные, высокие, до самого неба. Их освещало разноцветными огнями северное сияние. Вьюги разостлали здесь пушистые, блестевшие серебром ковры. Но холодно и пустынно было в этих белых, ослепительно сверкающих залах. Никогда не заглядывало сюда веселье. Хоть бы один раз устроили здесь праздник для белых медведей, чтобы под музыку бури могли они показать, как ловко и грациозно умеют ходить на задних лапах. Хоть бы раз составилась здесь за ледяным столом партия в лото, где игроки горячо спорят, ссорятся, а иной раз даже и дерутся. Хоть бы когда-нибудь здесь сошлись на беседу за чашкой кофе беленькие кумушки-лисички, – нет, никогда, ничего! Всегда одинаково холодно, мертво и пусто!

Посреди самой большой пустынной снежной залы было круглое замерзшее озеро. Лед, затянувший его, растрескался на тысячи кусков. И все тысячи кусков были совершенно одинаковой величины, каждый точь-в-точь как другой, даже трудно поверить этому.

А на самой середине замерзшего озера стоял ледяной трон Снежной королевы. Когда ей не нужно было улетать по делам из дому, она всегда сидела на этом троне и гляделась в ледяное зеркало. Королева называла его «зеркалом разума» и уверяла, что это самое верное и чистое зеркало на свете.

Тут же, в этой пустынной зале, жил и названый брат Герды, Кай. От стужи он совсем побелел, хоть сам и не чувствовал холода. Да это и не удивительно – ведь у него вместо сердца был кусок льда. А такое сердце не чувствует ничего – ни радости, ни грусти, ни тепла, ни мороза.

Кай ни о чем не жалел, никого не вспоминал. Целыми днями сидел он на ступеньках трона у ног Снежной королевы, перебирая плоские ровные льдинки и выкладывая из них окоченевшими руками различные фигуры.

Вы все, должно быть, знаете игру, которая называется «китайская головоломка»? Из деревянных дощечек надо складывать разные сложные узоры. Вот такой головоломкой был занят Кай, только вместо дощечек у него были льдинки, а игра называлась «игрой холодного разума».

Ему казалось, что на свете нет ничего важнее этого занятия, и все потому, что вместо сердца у него был кусок льда, а видеть ему мешал маленький осколок кривого зеркала. Он складывал из льдин не только фигуры, но и разные слова. Только одно слово, которое ему особенно хотелось сложить, у него не выходило – слово «вечность».

А между тем Снежная королева не раз говорила ему: «Если ты сложишь это слово, я отпущу тебя на волю и подарю тебе весь свет и пару новых коньков в придачу».

В сотый раз складывал Кай из льдинок восемь упрямых букв, но буквы, словно нарочно, рассыпались или укладывались не в том порядке, как надо.

Снежная королева только качала головой.

– Нет, опять не так! – сказала она с усмешкой, когда он в сто первый раз показал ей свою работу. – Ну что ж, подумай, подумай хорошенько. А пока ты думаешь, я полечу в теплые края, загляну в черные котлы – котлами она называла кратеры огнедышащих гор Этны и Везувия, – хорошо бы их немного побелить!