— Где я? — послышался голос Полботинка.

Он совсем очнулся и с любопытством приподнял голову.

— Вот видишь… — Бородатый с торжествующим видом посмотрел на лысого. — У этого плёнка опять включилась. А волчонок всё ещё спит в рюкзаке как сурок.

Не обращая больше внимания на Полботинка, бородатый подошёл к валявшемуся на траве рюкзаку, присел возле него на корточки и слегка похлопал по нему рукой.

— Пора вставать, — ласково позвал он. — Чай уже кипит. Пора вылезать из мешка и становиться человеком.

Полнейшее молчание. Ни единого звука. Ни малейшего движения в рюкзаке, сколько ни сверли его глазами.

— А вдруг с ним что-то случилось? — встревожился лысый. — Уж не задохнулся ли он?

Бородатый тоже заволновался. Стал торопливо развязывать рюкзак. Ещё несколько напряжённых минут и…

— Травой набит!

— Что? — не понял лысый. Бородатый поднялся.

— Сбежал! — сказал он. — Рюкзак набит травой.

Краеведы стояли взволнованные и удручённые. Как в траурном карауле.

— Всё пропало, — вздохнул лысый. — Мы сами виноваты. Как мы могли оставить его без надзора?

Полная растерянность и полная подавленность.

— Хотелось бы знать, кого мы теперь будем обучать? — проворчал бородатый. — Этих, что ли?

Он указал пальцем на накситраллей. Лысый оживился.

— С ними и в самом деле не мешало бы поближе познакомиться, — заметил он. — Таких действительно не каждый день встретишь.

Бородатый лишь раздражённо махнул рукой.

— Шутки в сторону, — проворчал он. — В конце концов, мы краеведы, а не какие-нибудь режиссёры кукольного театра. У нас должна быть ясная цель, к которой надо стремиться.

— Так-то оно так, — без энтузиазма согласился лысый. — Только цель-то наша из рюкзака исчезла.

— Мы должны обрести её вновь, — твердо заявил бородатый. — Мы должны найти его. Может, он сбежал в логово, под защиту своих приёмных родителей? Недаром волчий приёмыш. Безусловно, он хочет и впредь жить по-волчьи, к нам-то он не успел ещё привыкнуть. И конечно, ему очень хотелось сырого мяса.

Моховая Борода сел. Теперь он окончательно пришёл в себя.

— Ты слышал? — шёпотом спросил он Полботинка. — Волчье логово… Волчий приёмыш… А вдруг тот, о ком они говорят, не кто иной, как наш милый Муфта? Просто они его схватили, потому его и не оказалось в логове.

— Несомненно, — рассеянно кивнул Полботинка, — Муфта? Да, да, конечно же, Муфта…

У него возникла очень важная мысль, но прежде чем её высказать, надо было всё основательно продумать.

Моховая Борода вскочил и подошёл к краеведам.

— Извините, — вежливо поклонился он. — Не могли бы вы в двух словах описать, как выглядит этот так называемый волчий приёмыш?

Бородатый, казалось, не заметил Моховую Бороду. Моховая Борода и Полботинка раздражали его, поскольку он не мог чётко объяснить себе их происхождение. Они ему действовали на нервы и потому он не желал о них даже слышать. Лысый оказался дружелюбнее.

— Волчий приёмыш с ног до головы покрыт шерстью, — обернулся он к Моховой Бороде. — Я бы даже сказал, что у вас есть что-то общее с ним.

— Что-то общее! — воскликнул Моховая Борода. — Ну конечно! Ведь вы всё время толкуете о нашем Муфте!

— Муфте? — удивился лысый.

Теперь и бородатый не смог больше оставаться безразличным и развеселился.

— Муфта! — захихикал он. — Очень образно сказано! Если подумать, то волчий приёмыш действительно напоминает большую мягкую муфту.

Бородатый хихикнул последний раз, а потом решительно повернулся к лысому:

— Пошли! Мне кусок в горло не полезет, пока эта живая Муфта не будет как миленькая сидеть у нашего костра.

Моховая Борода не успел ничего больше сказать. Краеведы удалились решительным шагом.

Наступила тишина. Моховая Борода беспомощно взглянул на Полботинка.

Некоторое время они молчали, потом Полботинка сказал:

— Теперь наконец выяснилось, что собой представляет наш дорогой друг. Волчий приёмыш! Скажите на милость!

Эта и была та самая важная мысль. Эту мысль он всё это время про себя и обдумывал.

Поражённый Моховая Борода не мог и слова вымолвить, а Полботинка сказал:

— Теперь я понимаю, почему Муфта с такой радостью перебрался от нас в волчье логово!

— Что значит с радостью! — Моховая Борода настолько рассердился, что к нему вернулась способность говорить. — И это ты о нашем друге! Ведь волк утащил его насильно, мы же сами видели!

Полботинка многозначительно усмехнулся.

— Как сказать, — изрёк он. — Волк, по-видимому, узнал своего бывшего приёмыша. Да Муфта, кстати, особенно и не сопротивлялся, верно, он уже тогда думал о сыром мясе.

Моховая Борода был возмущён. Как могло Полботинку такое в голову прийти! Волчий приёмыш! Стоило краеведам обронить несколько необдуманных слов, и Полботинка словно подменили. Невероятно! В конце концов… Что из того, если Муфте когда-то в детстве и правда довелось жить среди волков? Это же не имеет никакого значения. Муфта — это Муфта. Они ведь знают его вдоль и поперёк, знают куда лучше, чем какие-то краеведы или ещё кто-нибудь.

И Моховая Борода заявил:

— Если даже Муфта и вырос среди волков, то это, во всяком случае, ничуть не сказалось на его характере.

— До сих пор нам действительно не в чем было его упрекнуть, — кивнул Полботинка. — Однако достаточно ему было разок встретиться с волком, как в нём заговорила волчья кровь.

— Брось, — вздохнул Моховая Борода. — Ты так долго висел на дереве вверх ногами, что у тебя все мысли перевернулись. Лицо Полботинка становилось ещё сумрачнее.

— Если честно, то я больше не могу доверять Муфте, — заявил он. — Нельзя знать наперёд, когда в нём вновь начнут бушевать волчьи страсти.

— И дальше? — спросил Моховая Борода. — Что ты ещё скажешь?

Полботинку было что сказать:

— Я был дураком, позволив Муфте заманить меня в этот лес. Теперь с меня хватит. Я прекрасно обойдусь и без Муфты. Меня ждёт море. Мне пора в путь.

Моховая Борода был окончательно сражён. Какая несправедливость! Разве Муфта заманил их в лес? Ничего подобного! Именно они с Полботинком захотели ехать лесом, Муфта же предпочитал шоссе. И в чём Муфта вообще виноват? Ни в чём. А Полботинка…

— Так я пошёл, — заявил Полботинка. — У меня есть ноги, вот я и пойду. Эта дурацкая Муфтина машина мне вовсе и не нужна.

— Ты просто рехнулся, — сказал Моховая Борода.

— Так я пошёл, — повторил Полботинка. — Ты идёшь со мной или нет?

— Нет, — отрезал Моховая Борода.

Как он мог бросить Муфту на произвол судьбы? Разве Муфта поступил бы так? Никогда! А Полботинка…

— Всего хорошего, — сказал Полботинка.

— Одумайся наконец! — воскликнул Моховая Борода. Но Полботинка ушёл. Просто взял и ушёл. Что это с ним случилось? Что всё это значило? Какой-то страшный сон…

— Полботинка! — крикнул Моховая Борода. Полботинка не ответил.

— Полботинка! — снова крикнул Моховая Борода. — Вернись!

В ответ тишина.

Моховая Борода подошёл к костру и стал его тушить. Эти доморощенные краеведы оставили горящий костёр. Моховая Борода затаптывал костёр, а сам всё поглядывал в ту сторону, куда скрылся Полботинка. Огонь давно погас, а Моховая Борода всё ещё топтался на кострище. У него не укладывалось в голове, что Полботинка так просто взял да ушёл. Но в конце концов он в это поверил. И тогда, тяжело вздохнув, он зашагал в лес.

Что же случилось с Муфтой?

После того как краеведы опять запихнули его в рюкзак, Муфта прежде всего попытался заснуть. Он был измучен до предела, и хороший отдых был ему совершенно необходим, но сон не шёл. Никак не удавалось устроиться поудобней. Ему было тесно и душно. А мысль напряжённо работала всё в одном и том же направлении.

Итак, снова в рюкзаке… По-прежнему в плену у краеведов.

Неужели из этого мешка и впрямь невозможно выбраться?

Из палатки доносился храп краеведов, так что оттуда опасность пока не угрожала. Можно действовать. Но как?

— Воротник! — негромко позвал Муфта.

Воротник взвизгнул в ответ, но помочь своему хозяину ничем не мог. Рюкзак был завязан таким тугим узлом, что развязать его у собаки не могло хватить ни умения, ни сил. Воротник был всего-навсего собакой. Единственное, что он сейчас мог сделать, — это сидеть рядом и караулить.

Муфта стал шарить руками по рюкзаку. Рюкзак был сшит из прочного брезента. Теперь очень пригодился бы нож, такой плотный материал голыми руками не разорвёшь. Но у Муфты не было ни ножа, ни какого-нибудь другого острого предмета. Что же всё-таки делать? В таком материале и зубами дырку не прогрызть, это было бы не под силу даже самому настоящему волчьему приёмышу, всю жизнь точившему свои зубы о кости. А сидя в рюкзаке, никуда не убежишь. Или всё-таки?

Надо испробовать все возможности, решил Муфта и встал на четвереньки. Ну!