— Это што у тебя за штуковина? — ещё издали забеспокоился Нокак. — Колдовская, наверное?

— О нет, великий Нокак-Варвар! — барон отвесил такой поклон, что иной король позавидовал бы. — Это музыкальный инструмент, на котором я хочу сыграть Хвалебную Балладу, сочинённую в твою честь тысячу лет назад!

— Так ты что, сражаться не будешь? — удивился дикарь. — Мне велено сражаться со всеми, кто захочет пересечь эту поляну.

— Как можно сражаться с величайшим из всех варваров? Только безумец поднимет оружие против того, кто издавна слывёт сильнейшим из сильных и непобедимейшим из непобедимых! Я просто подошёл посмотреть поближе на богатыря, который являлся моим кумиром с самого раннего возраста. Легендами и балладами про которого заслушивались все мои братья и сёстры, да и вообще вся семья.

— Легендами, говоришь? — удивился Нокак. — А я-то думал, все про меня давно забыли. А что за легенды и баллады?

«Какая удача! Хоть и бронзовый, а тщеславен, как все варвары», — шепнул про себя хитрый рыцарь, а вслух произнёс совсем иные слова:

— А ты послушай, о образец всей моей жизни! Сейчас я тебе прочитаю маленький отрывок — его у нас все дети знают:

— Здорово! Так и было в одном городишке! Кажется, Рим назывался… А ещё есть баллады?

— Конечно! Их множество! Вот такая, например, — барон защипал струны своей мандолины и заунывно затянул:

А вот эта ещё лучше:

— Какая славная песня! — варвар совсем расслабился и опёрся на дубинку. — Почти совсем правдивая. Только зря те, кто её сочинил, думают, что бронзовым быть хорошо. Ничего подобного! Пока я был живой, и правда можно было быка слегка поджаренного целиком умять и бочку браги за один присест выпить. — Нокак-Варвар шмыгнул расплющенным носом. — Да не такой уж я и неуязвимый на самом деле. Пока ярко светит солнце — я могу двигаться, но чем темнее, тем медленнее течёт по моим жилам бронзовая кровь, тем хуже сгибаются руки и ноги. А когда наступает ночь, так я вообще застываю в той позе, в какой она меня застала. Да ты что стоишь-то? Или пой ещё, или убирайся восвояси! За то, что порадовал меня, я тебя не трону.

— Конечно спою, вот только сейчас присяду. Устал за день. Что-то надо подстелить — боюсь штаны о траву испачкать, — барон озабоченно оглянулся и позвал слугу: — Эй! Принеси мне три… или нет — лучше четыре чёрных плаща поплотнее да пошире. («Люблю, понимаешь ли, сидеть на мягком», — виновато улыбнулся он собеседнику).

— Вот совсем вы, современные людишки, избаловались! — добродушно усмехнулся дикарь. — В моё время даже горожане прямо на траву садились.

— Да-да, мы такие. Изнеженные очень, — согласно закивал рыцарь, принимая из рук слуги охапку тёмных плащей. — Ой, смотри, какая чёрная туча на солнце сейчас наплывёт, — указательный палец человека ткнул куда-то за спину варвара.

— Где? — обеспокоенно обернулся бронзовый болван. И был немедленно с головой накрыт первым из заготовленных хитрым бароном плащей.

Когда укутанный с головы до пят металлический дикарь почти перестал шевелиться, Ординарус удовлетворенно потёр руки:

— Ну, Повелитика, настала твоя очередь. Весь лес — в твоём распоряжении.

— А может, не надо? — усомнилась принцесса.

— А как иначе узнать: по-настоящему любят вас эти рыцари или только слегка увлечены? — парировал старый волшебник.

Закатывающийся солнечный диск уже зацепился за верхушки сосен, когда по праву победителя в последнем поединке возглавивший колонну барон Гутенморген решил сделать привал.

— Сегодня засветло нам явно не добраться до Заколдованного Замка, — поделился со своими товарищами хитрый рыцарь. — А подъезжать к нему ночью, думается, не самая лучшая идея.

— Но мы уже проехали вёрст двадцать пять, — удивился маркиз Павильон. — Гвардейцы утверждали, что еле-еле тащились до него шагом неполную ночь. Или нас опять сбили с маршрута волшебством?

— Вряд ли, — возразил барон. — В таком случае мы уже вернулись бы обратно к Путевому Камню. Кстати, если помните, солдаты ещё рассказывали, что, когда добирались до замка, вокруг сплошной стеной стоял лес. А у нас на пути уже третья по счету поляна. Без колдовства явно не обошлось. Хорошо, что пока никакого очередного чудовища не видать. Разбиваем лагерь.

Слуги сноровисто раскинули шатры, запалили костры и приступили к приготовлению пищи. Несколько оруженосцев отправились в патруль. А рыцари, не решаясь полностью освободиться от доспехов, сгрудились в центре импровизированного лагеря на совет.

— Господа! Я попросил собраться, чтобы решить важнейшую задачу: какую тактику выбрать, когда мы дойдём до замка?

— А что тут выбирать? — откликнулся самый младший из уцелевших претендентов, девятнадцатилетний виконт Разболтай Фуфырский (он терзался мыслью, что ещё ничем не отличился за время похода, и пытался хотя бы в устном споре заявить о себе). — Вызовем колдуна на бой и будем сражаться с ним по очереди, пока кто-нибудь не одолеет!

— О! Это, пожалуй, мудрейшее решение из тех, какие мне предлагались за всю мою жизнь. Вот только имеется ма-а-аленькое сомнение: а если колдун не выйдет наружу? — вкрадчиво-елейно, с плохо скрываемой издёвкой прокомментировал Гутенморген. — Собственно, для этого я вас, милорды, и собрал. Как будем штурмовать замок? Тоже поодиночке?

— Дорогой барон, поставленный вами вопрос очень важен, но мне кажется, нам стоит сначала добраться до крепости, — маркиз Павильон прервал свою речь и к чему-то прислушался (он обладал очень острым слухом): — Если меня не обманывают уши, к лагерю кто-то приближается. Кажется, я слышу… Да, уверен. Я слышу музыку!

Похватав оружие, рыцари поспешили к дороге, готовые сразиться с неизвестным противником, однако их удивлению не было предела, когда вместо очередного монстра к заставе подкатила пароконная коляска, битком набитая громко распевающими цыганами. Вернее, цыганками, так как из мужчин там были только старик-кучер да пара тоже весьма престарелых музыкантов — скрипач и гитарист.

«Ой лари-лари-лари-ра!!! Цы-ы-ыганка возвраща-а-лась от ры-ы-царя домой!!!» — заливались молодые женские голоса.

Когда бдительные оруженосцы схватили под уздцы лошадей, а частокол копий, рогатин и заряженных самострелов нацелился на пассажиров, песня немедленно оборвалась. Цыгане выглядели не на шутку испуганными.