— Наконец-то я дождалась старшего братца, мы очень давно не виделись.

Он нежно погладил их, а они мягкой листвой касались его плеч и лица.

Вернувшись из леса, он спросил своего отважного клоуна и лягушечку, не скучают ли они по своим друзьям и подружкам, оставшимся в лесу. А они грустно ответили, что им, конечно, и здесь хорошо, но ведь у каждого есть свой дом… Тогда он отнес их к волшебному дубу, попрощался с ними, расцеловал их обоих, а они при этом чуть было не разревелись. Тут он посадил их на ветви дерева, и уже через несколько секунд вместо лягушки выросла маленькая веточка, а вместо клоуна — другая, но только побольше.

Каждый раз, приезжая в Хаффенберг, он обязательно ходил в лес, чтобы навестить своих маленьких друзей, слушал живой шелест листвы и с благодарностью вспоминал доброту деревянных кукол.

В заключение этой истории могу сказать, что король Густав до конца своих дней был счастлив в супружестве и прожил долгую жизнь.

И еще, кстати. Жена короля Клауса, кажется, о чем-то все же догадалась и больше никогда не наказывала своих слуг.

Жил-был король. Все бы хорошо, да больно уж воинственный был у него характер. Одна кампания следовала за другой, одна за другой возводились крепости, и все это окончательно разорило казну. Вот король и задумался, где бы раздобыть денег. Он обратился к своим советникам и министрам, но ни те, ни другие не могли предложить ничего путного — в один голос твердили, что пора прекратить бесконечные войны, а уж с этим-то король никак не мог согласиться.

Но один премудрый старец, бывший придворный звездочет, рассказал королю, что в его владениях есть Черная гора, а в ней пещера, где живет колдун по имени Тонза. Так вот, у этого самого Тонзы была удивительная вещица, бронзовый щелкунчик, который так ловко колол орехи, что осколки скорлупы тут же обращались в золотые монетки.

— Расположение светил на небосводе таково, что способствует успеху вашего величества, — продолжал старец. — Самое время завладеть бронзовым щелкунчиком.

— Но как это сделать? — спросил король.

— Лучше всего договориться с колдуном по-хорошему, щелкунчик, в общем-то, ему и не нужен.

— А если он все же не отдаст?

— Тогда нужно применить силу или добыть щелкунчика хитростью.

На следующий же день король направил к колдуну своего лучшего дипломата, графа Абрикотина. Через три недели граф и сопровождавшие его гвардейцы добрались до Черной горы. Эта конусообразная махина была и в самом деле абсолютно черной. Склоны горы, а также окружавшая ее местность были сплошь усыпаны вулканическим пеплом и представляли весьма-весьма мрачное зрелище. Весь этот безжизненный, совершенно фантастический пейзаж рождал в душе всякого зрителя тягостное чувство тревоги и невольное ощущение незримого присутствия какой-то могучей, страшной силы, чуждой человеческому существу.

— Ну что же, мой дорогой капитан, — обратился граф к командиру отряда, — дальше я пойду один. Истинные переговоры — удел одиночек. А вы ждите моего возвращения.

— Но я отвечаю перед его величеством за вашу безопасность и не могу оставить вас одного, — возразил командир отряда. — Мало ли что взбредет в голову этому Тонзе?

— О-о! Не вздумайте беспокоиться за меня. Поверьте, предстоящие переговоры — далеко не самый сложный случай в дипломатической практике Абрикотинов. И я, и мой отец, и дед не раз выполняли куда более сложные поручения. Граф рукопожатием попрощался с капитаном и, по щиколотку утопая в вулканическом пепле, направился к вершине горы.

Вот и пещера, в самом центре которой зияла бездна, кратер потухшего вулкана.

— Э-эй! Есть здесь кто-нибудь? — что было силы крикнул граф Абрикотин. — Я посланник его величества короля! Мне нужен господин Тонза… Ничего не услышав в ответ, он несколько раз прошелся вокруг жерла вулкана, как вдруг услышал позади себя чье-то покашливание. "Оригинальная манера принимать гостей у этого Тонзы", — подумал он и неторопливо, с достоинством, повернулся лицом к колдуну, тощему старцу в серой, изрядно пропылившейся накидке.

— Приветствую вас, уважаемый господин Тонза, — с легким поклоном обратился к нему Абрикотин. — По поручению его величества короля, нашего доброго повелителя, я прибыл к вам для ведения переговоров.

— Не понимаю, о каком таком «повелителе» вы говорите, — скрипучим голосом ответил Тонза.

— То есть как? — Граф искренне удивился самоуверенной дерзости старца. — Вы и вся эта гора находитесь на территории королевства, а значит, здесь властвует его величество король. О нем я и говорю…

— Ближе к делу, уважаемый. Что вы хотите?

— Я, собственно говоря, пришел за известным вам бронзовым щелкунчиком. Эта вещица срочно нужна его величеству.

— А что я получу взамен?

— Взамен? То есть как? Вы хотите получить чтонибудь взамен?

— Я от вас ничего не хочу, — вяло ответил старик. — Это вы хотите получить моего бронзового щелкунчика.

— Но я полагаю, что для вас было бы большой честью оказать помощь самому королю. А если уж вам угодно получить что-нибудь взамен, то считайте, что вы получите благодарность и расположение его величества. А я со своей стороны готов представить вас к награждению, например, большим рыцарским крестом.

— Я не нуждаюсь в благодарности и расположении вашего короля, а тем более в каких-то там крестах, — зевая ответил старик — по всему было видно, что весь этот разговор ему изрядно наскучил. — И вообще, уважаемый, идите-ка отсюда похорошему. Вы мне надоели.

— То есть как «по-хорошему»? То есть как "надоели"? — возмутился старый дипломат. — Вы, проживая во владениях короля, отказываетесь выполнить его волю?

— Да поймите же вы, что я в своих владениях, — спокойно ответил Тонза. — Всякий, кто ступил на пепел, окружающий Черную гору, должен знать, что он в моих владениях. Я здесь хозяин.

— Может быть, вы считаете, что вправе творить здесь все, что пожелаете, не считаясь с его величеством королем? — снова возмутился граф Абрикотин.

— Конечно! Всякий находящийся здесь человек в моей власти. Что захочу, то с ним и сделаю. Вот, например, возьму да превращу вас… ну, скажем, в бревно. Так что уйдите по-хорошему — последний раз говорю.

— Я не уйду, пока не выполню поручение его величества! — возвысив голос, решительно произнес граф.

— Ну, как знаете, — безразлично молвил колдун, тут же прошептал какое-то заклинание, чуть-чуть приподнял посох и стукнул им по полу пещеры. Из-под посоха посыпались искры, а граф с ужасом ощутил, как деревенеют ноги, потом туловище, руки и, наконец, голова. И вот уже вместо прославленного дипломата перед Тонзой стоял — представьте себе — чурбан. Да, да, самый обычный чурбан! Колдун хлопнул в ладоши, чурбан тут же вылетел из пещеры и, поднимая клубы вулканического пепла, покатился по склону горы, прямо к ногам гвардейцев. Каково было их удивление, когда они услышали знакомый голос графа Абрикотина.

— Доставьте меня к его величеству, — гласил чурбан. — Я должен доложить о полном провале переговоров. Колдун был непреклонен.

Что было делать бравым воякам? Пришлось погрузить этот кусок древесины на лошадь и отправиться в обратный путь. Однако, стоило им выйти из покрытых пеплом владений Тонзы, как чурбан закряхтел, начал шевелиться, а вскоре, к всеобщей радости, посол его величества граф Абрикотин вновь обрел человеческий облик.

Вернувшись в столицу, он подробно, во всех деталях, доложил королю о проведенных переговорах, о своей решимости исполнить волю его величества, о наглости и коварстве колдуна Тонзы. Выслушав еще и доклад капитана об удивительных превращениях графа, король окончательно убедился в том, что дипломатия исчерпала себя, что настало время применить силу.

— Видит Бог, — воскликнул он, — мы стремились мирно разрешить этот конфликт! Но я не позволю какому-то там Тонзе хозяйничать в моем королевстве! Самоуправство должно быть пресечено! Пре-се-че-но!

Тотчас он вызвал своего лучшего рыцаря, славного Рэдериха, и приказал отправиться к Черной горе, чтобы силой заставить Тонзу отдать бронзового щелкунчика, а самого колдуна заковать в кандалы и на цепи привести в королевский замок. Сам архиепископ благословил Рэдериха на подвиг и снабдил его святыней, хранившейся в кафедральном соборе столицы, — амулетом с изображением Богородицы. Архиепископ собственноручно надел святыню на шею рыцарю и заверил его, что она защитит его от любого, даже самого изощренного колдовства — для этого достаточно взять и приложить ее к губам.

В тот же день, облачившись в латы, с огромным мечом в руках, на коне Рэдерих направился к Черной горе. Приблизившись к ней, он громовым голосом известил колдуна о своем прибытии: