КНИГА ВТОРАЯ

ПОИСК

Матиас открыл глаза, зевнул и окончательно проснулся. В лучах заходящего солнца ручей казался потоком расплавленного золота в черной рамке. Матиас лежал, наслаждаясь тишиной и покоем летнего вечера. И вдруг, словно пораженный ударом грома, он вскочил, мгновенно забыв о красотах природы. Спокойно спать, словно безмозглый лентяй, когда друзья в осажденном аббатстве отбиваются от крыс!

Все больше и больше злясь на себя, Матиас быстро шагал по темнеющему лесу. Некоторое время он шел через кусты напролом, но вскоре понял, что и впрямь заблудился. Лес вокруг был ему совершенно незнаком. Суждено ли ему вновь увидеть Рэдволл? Наступала ночь, а кругом была непролазная чаща Леса Цветущих Мхов. В сумерках сновали зловещие тени, неподвижный воздух наполнялся таинственными звуками.

Матиас устроился на ночь в стволе старой, выжженной молнией березы. И вдруг над его головой послышалось тихое царапанье. Собрав все свое мужество и вынув кинжал, Матиас выбрался из дупла и громко крикнул:

— Эй, кто там скребется? Если ты друг — выйди и покажись. А если крыса — спасайся, если не хочешь иметь дело со мной, Матиасом, воином Рэдволла.

Прокричав эти слова, Матиас сразу почувствовал себя увереннее. Он прислушался, но никакого ответа не последовало, лишь эхо насмешливо передразнило его в лесной чаще.

Вдруг за спиной Матиаса послышался легкий шорох, он обернулся, выставив кинжал. Перед ним стоял маленький рыжий бельчонок и, глядя на него с любопытством, шумно сосал лапу. От смеха Матиас чуть оружие не выронил. Вот оно, неведомое чудовище, гроза ночного леса!

Матиас наклонился к бельчонку и негромко, чтобы не напугать его, сказал:

— Привет. Я — Матиас. А ты кто? Твои родители знают, что ты пошел погулять? Бельчонок кивнул.

— А может быть, ты заблудился, малыш? Бельчонок отрицательно покачал головой.

— И часто ты гуляешь по ночам?

Бельчонок кивнул.

Матиас улыбнулся и широко развел лапы в стороны.

— А я вот заблудился! — признался Матиас. — Я из аббатства Рэдволл.

Малыш не вынимал лапу изо рта.

— Ты знаешь, где это?

Бельчонок кивнул.

Матиас обрадованно заулыбался.

— Дружок, а ты мог бы показать мне дорогу? — спросил он.

Бельчонок кивнул, подпрыгнул и побежал в лес. Оглянувшись, он вынул лапу изо рта и сделал приглашающий жест. Матиас не стал дожидаться повторного приглашения и побежал за бельчонком.

Аббат Мортимер сидел на траве во дворе аббатства. Вокруг дремали спустившиеся со стен мыши. Не зная, когда крысы прекратят штурм и прекратят ли его вообще, аббат посоветовал защитникам немного отдохнуть. Шаркающей походкой к нему подошел Мафусаил. Вздыхая и охая, он опустился на траву.

— Добрый вечер, отец настоятель, — сказал он, улыбнувшись.

— Добрый вечер, брат Мафусаил. Но почему ты улыбаешься? Скрываешь от меня какой-нибудь секрет?

— Ты читаешь мои мысли, как открытую книгу. У меня и впрямь есть секрет, и в надлежащее время ты узнаешь его.

— Пожалуй, будет лучше раскрыть его поскорее. Мы ведь с тобой далеко не молоды.

— По сравнению со мной ты еще в самом расцвете сил, — сказал Мафусаил. — И все-таки, как и многие из тех, кто считает меня слепым и глухим, ты не замечаешь и половины того, что вижу я.

— Например? — спросил аббат. Мафусаил важно потер лапой нос:

— Например, заметил ли ты, что ветер нынче с юга? А теперь взгляни на вершину вон того вяза, что возвышается над стеной возле маленькой двери.

— Я вижу верхушку старого вяза над стеной. Что в ней особенного?

Мафусаил укоризненно покачал головой:

— Если ветер дует с юга, то верхушка вяза должна клониться к северу. А это дерево почему-то раскачивается с востока на запад. Это означает одно — на нем кто-то сидит.

Ничем не проявив своего беспокойства, аббат молча поднялся, не спеша подошел к стене и жестом подозвал Констанцию. Барсучиха тотчас спустилась по лестнице, и они зашептались, время от времени кивая в сторону вяза. Не прошло и минуты, как Констанция, выдра Винифред, Амброзии Пика и еще несколько воинов бесшумно поднялись на восточную стену.

По другую сторону стены Клуни шепотом отдавал приказы своим солдатам, пытавшимся перекинуть доску на стену:

— Осторожнее, Сырокрад. Поднимай другой конец! Поднимай, а не опускай, тупица!

Сырокрад старался изо всех сил. Хозяину-то хорошо: сиди себе и приказывай, ему не надо, держась за ветку одной лапой, другой пихать вперед тяжелую доску. Не закончив своих невеселых размышлений, Сырокрад поскользнулся и, взвизгнув от страха, выпустил доску из лап Доска с громким стуком ударилась о ветку.

Однако Доходяга был настороже и, вцепившись в доску, удержал ее. Сырокрад всеми четырьмя лапами обхватил ветку, а Клуни яростно зашипел на него:

— Шут гороховый! Проваливай отсюда! Дай пройти Доходяге.

Перепуганный Сырокрад переполз на другую ветку, а Доходяга занял его место.

Он двигался ловко и осторожно, отдавал приказы тихо, но уверенно. Длинная доска постепенно продвигалась вперед и наконец бесшумно легла на стену. Доходяга прошептал Клуни:

— Все готово, хозяин.

Сырокрад испепелял ласку ненавидящим взглядом. Клуни вскарабкался на доску и попробовал ее на прочность. Затем он обернулся к своему отряду:

— Я иду первым. Перебираемся по одному. Когда заберусь на стену, то как следует закреплю доску. Доходяга идет вторым, за ним остальные.

Держась за ветки, Клуни пошел по доске. Но ветки доходили только до середины доски, и шаг Клуни сделался неуверенным. Стараясь не смотреть вниз, он дюйм за дюймом приближался к стене.

Клуни был почти у цели, когда над стеной выросла Констанция и мощным ударом лапы сбросила его с доски. С истошным воплем, ударяясь о сучья, Клуни полетел вниз.

Винифред тут же метнула из пращи большой камень и сбила с ветки хорька. Доходяга, все еще держа конец доски и пытаясь рассмотреть, куда упал Клуни, резко наклонился вперед. Воспользовавшись представившимся случаем, Сырокрад сильно толкнул его в спину, и Доходяга наперегонки с доской полетел в тартарары. Остальные крысы, толкаясь и вопя, бросились к стволу и поползли вниз.

Перевесившись через край стены, Констанция и ее друзья пожелали крысам «счастливого пути». Винифред ускоряла их спуск метко пущенными из пращи камнями. Защитники аббатства с мрачным удовлетворением смотрели, как крысы шлепаются на землю.

Амброзии Пика, близоруко щурясь, вглядывался в темноту под стеной.

— Скольких это мы скинули? — спросил он.

— А кто его знает, — ответила Винифред. — Но готова поклясться, что Констанция сбросила с доски самого Клуни.

Барсучиха искоса взглянула на выдру:

— Ты его тоже узнала? А то я уж было решила, что у меня со зрением не в порядке. Не может же он быть одновременно в двух местах? Ведь еще десять минут назад Клуни стоял на лугу с другой стороны аббатства.

Винифред пожала плечами:

— Будем надеяться, что это был все-таки Клуни. Констанция посмотрела вниз:

— Трудно сказать. Их там с полдюжины валяется. Невозможно разглядеть, слишком темно.

— Может, спустимся и глянем? — предложил Амброзии.

— Не стоит, — задумчиво произнесла барсучиха. — Боюсь, это только хитрость, чтобы отвлечь нас от ворот. Нет смысла считать трупы. Вернемся-ка скорее назад.

Защитники аббатства во главе с Констанцией поспешили на свои посты.

Сырокрад осторожно выглянул из кустов. Опасность миновала — стена опустела. За Сырокрадом, хромая и охая, из кустов выползли остальные оставшиеся в живых крысы. Не обращая на них внимания, Сырокрад направился к неподвижно лежащим четырем крысам, хорьку и ласке. Три крысы и хорек были мертвы. Они лежали с переломанными лапами и разбитыми головами. И тут Сырокрад окаменел, пригвожденный к месту взглядом единственного глаза. Клуни жив!

Рядом стонал и подергивался придавленный доской Доходяга. Сырокрад подивился его живучести. То, что выжил хозяин, его не удивило — ведь все были уверены: Клуни убить невозможно.

— Эй, тащите сюда доску. Нужно унести хозяина.

Используя доску в качестве носилок, крысы осторожно положили на нее Клуни. Зная, что хозяин зорко наблюдает за ним, Сырокрад бережно поднял свисавший на землю хвост Клуни и уложил его вдоль тела.

— Постарайся не шевелиться, хозяин. Лежи спокойно, мы живо доставим тебя в лагерь.

Крысы двинулись в путь. Сырокрад старательно избегал взгляда Клуни: в его голове зрел коварный замысел.

— Бедный Доходяга! — всхлипнул он притворно. — Какой был замечательный солдат! Думаю, он еще жив. Несите хозяина в лагерь, а я вернусь и посмотрю, нельзя ли Доходяге помочь.

Радостно хихикая, Сырокрад подождал, пока крысы с носилками не исчезли в темноте…

Матиас бежал за бельчонком через подлесок. Время от времени он пытался заговорить со своим проводником, но в ответ малыш только кивал. Когда забрезжил первый бледный луч зари, Матиас засомневался: действительно ли его проводник знает дорогу?