– Коли попусту слетелись, так убирайтесь восвояси – спать хочу; а коли дело есть до меня, то говори один, ведь петь хорошо вместе, а говорить – порознь!

Вот и выскочил воробышек, что побойчее других, да и стал так сказывать дело:

– Лев-государь, вот так и так, – наш брат воробей положил уговор с твоей холопкой, мышью зубастой, жить в одном амбаре, есть из одного закрома до последнего зерна; прожили они так без малого три года, а как стал хлеб к концу подходить, мышь подпольная и слукавила – прогрызла в закроме дыру и выпустила зерно к себе в подполье; брат воробей стал её унимать, усовещивать, а она, злодейка, так его ощипала кругом, что стыдно в люди показаться; повели, царь, мышь ту казнить, а всё зерно истцу воробью отдать; коли же ты, государь, нас с мышью не рассудишь, так мы полетим к своему царю с челобитной!

– И давно бы так, идите к – своему Орлу! – сказал Лев, потянулся и опять заснул.

Туча тучей поднялася стая воробьиная с челобитной к Орлу на звериного царя да на его холопку-мышь. Выслушал царь Орёл да как гаркнет орлиным клёктом:

– Позвать сюда трубача!

А грач-трубач уж тут как тут, стоит пред Орлом тише воды ниже травы.

– Труби, трубач, великий сбор – моим богатырям: беркутам, соколам, коршунам, ястребам, лебедям, гусям и всему птичьему роду, чтобы клювы точили, когти вострили: будет-де вам пир на весь мир.

А тому ли звериному царю разлётную грамоту неси: за то-де, что ты, царь-потатчик, присяги не памятуешь, своих зверишек в страхе не держишь, наших пернатых жалоб не разбираешь, вот за то-де и подымается на тебя тьма-тьмущая, сила великая; и чтобы тебе, царю, выходить со своими зверишками на поле Арекское, к дубу Веретенскому.

Тем временем, выспавшись, проснулся Лев и, выслушав трубача-бирюча, зарыкал на всё своё царство звериное; сбежались барсы, волки, медведи, весь крупный и мелкий зверь, и становились они у того дуба заветного. И налетала на них туча грозная, непроносная, с вожаком своим, с царём Орлом, и билися обе рати не отдыхаючи три часа и три минуты, друг друга не одолевая; а как нагрянула западная сила, ночная птица, пугач да сова, тут зубастый зверь-мышь первый наутёк пошёл. Доложили о том докладчики звериному царю, рассердился Лев-государь на зубастую мышь:

– Ах ты, мышь, мелюзга подпольная, из-за тебя, мелкой сошки, бился я, не жалеючи себя, а ты же первая тыл показала!

Тут велел Лев отбой бить, замиренья просить; а весь награбленный хлеб присудил воробью отдать, а мышь подпольную, буде найдётся, ему же, воробью, головою выдать. Мышь не нашли, сказывают: «Сбежала-де со страху за тридевять земель в тридесятое царство, не в наше государство». Воробышек разжился, и стал у него что ни день, то праздник, гостей видимо-невидимо, вся крыша вплотную засажена воробьями, и чирикают они на всё село былину про мышь подпольную, про воробья богатого да про свою удаль молодецкую.

Был у Пети и Миши конь. Стал у них спор: чей конь? Стали они коня друг у друга рвать.

– Дай мне, мой конь!

– Нет, ты мне давай, конь не твой, а мой.

Пришла мама, взяла коня, и стал конь ничей.

Лев и медведь добыли мяса и стали за него драться. Медведь не хотел уступить, и лев не уступал. Они так долго бились, что ослабели оба и легли. Лиса увидала промеж них мясо, подхватила его и убежала.

Хотела галка пить. На дворе стоял кувшин с водой, а в кувшине была вода только на дне. Галке нельзя было достать. Она стала кидать в кувшин камушки и столько наклала, что вода стала выше и можно было пить.

Была у Насти кукла. Настя звала куклу дочкой. Мама дала Насте для её куклы всё, что надо. Были у куклы юбки, платки, чулки, были даже гребни, щётки, бусы.

У Вари был чиж. Чиж жил в клетке и ни разу не пел. Варя пришла к чижу:

– Пора тебе, чиж, петь.

– Пусти меня на волю, на воле буду весь день петь.

Спала кошка на крыше, сжала лапки. Села подле кошки птичка. Не сиди близко. Птичка, кошки хитры.

Саша был трус. Была гроза и гром. Саша влез в шкаф. Там ему было темно и душно.

Саше не слышно было, прошла ли гроза.

Сиди, Саша, всегда в шкафу за то, что ты трус.

Одна девочка стерегла в поле корову. Пришли разбойники и увезли девочку. Разбойники привезли девочку в лес в дом и велели ей стряпать, убирать и шить. Девочка жила у разбойников, работала на них и не знала, как уйти. Когда разбойники уходили, они запирали девочку.

Раз ушли все разбойники и оставили девочку одну. Она принесла соломы, сделала из соломы куклу, надела на неё свои платья и посадила у окна. А сама вымазалась мёдом, вывалялась в перьях и стала похожа на страшную птицу. Она выскочила в окно и побежала. Только что она вышла на дорогу, видит – навстречу ей идут разбойники. Разбойники не узнали её и спросили:

– Чучело, что наша девочка делает?

А девочка и говорит:

– Она моет, готовит и шьёт, у окна разбойничков ждёт.

И сама ещё скорее побежала.

Разбойники пришли домой и видят – у окна кто-то сидит. Они поклонились и говорят:

– Здравствуй, наша девочка, отопри нам!

Но видят, что девочка не кланяется и молчит. Они стали бранить куклу, а она всё не двигается и молчит. Тогда они сломали дверь и хотели убить девочку и тут увидали, что это не девочка, а соломенная кукла. Разбойники её бросили и говорят:

– Обманула нас девочка!

А девочка пришла к реке, обмылась и пришла домой.

Вышла хозяюшка и манит гусей домой: «Тяги-тяги! Гуси белые, гуси серые, ступайте домой!»

А гуси шеи длинные вытянули, лапы красные растопырили, крыльями машут, носы раскрывают: «Гига! Не хотим домой идти! Нам и здесь хорошо!»

Плавает гусь по пруду и громко разговаривает сам с собою:

– Какая я, право, удивительная птица! И хожу-то я по земле, и плаваю-то по воде, и летаю по воздуху: нет другой такой птицы на свете! Я всем птицам царь!

Подслушал гуся журавль и говорит ему:

– Глупая ты птица, гусь! Ну, можешь ли ты плавать, как щука, бегать, как олень, или летать, как орёл? Лучше знать что-нибудь одно, да хорошо, чем всё, да плохо.

За деревней весело играла кошка со своими котятами. Весеннее солнышко грело, и маленькая семья была очень счастлива. Вдруг, откуда ни возьмись – огромный степной орёл: как молния, спустился он с вышины и схватил одного котёнка. Но не успел ещё орёл подняться, как мать вцепилась уже в него. Хищник бросил котёнка и схватился со старой кошкой. Закипела битва на смерть.

Могучие крылья, крепкий клюв, сильные лапы с длинными, кривыми когтями давали орлу большое преимущество: он рвал кожу кошки и выклевал ей один глаз. Но кошка не потеряла мужества, крепко вцепилась в орла когтями и перекусила ему правое крыло.

Теперь уже победа стала клониться на сторону кошки; но орёл все ещё был очень силён, а кошка уже устала; однако же она собрала свои последние силы, сделала ловкий прыжок и повалила орла на землю. В ту же минуту откусила она ему голову и, забыв свои собственные раны, принялась облизывать своего израненного котёнка.

Настала весна; солнце согнало снег с полей; в пожелтевшей, прошлогодней травке проглядывали свежие, ярко-зелёные стебельки; почки на деревьях раскрывались и выпускали молоденькие листочки.

Вот проснулась и пчёлка от своего зимнего сна, прочистила глазки мохнатыми лапками, разбудила подруг, и выглянули они в окошечко – разведать: ушёл ли снег, и лёд, и холодный северный ветер?

Видят пчёлки, что солнышко светит ярко, что везде светло и тепло; выбрались они из улья и полетели к яблоньке:

– Нет ли у тебя, яблонька, чего-нибудь для бедных пчёлок? Мы целую зиму голодали!

– Нет, – говорит им яблонька. – Вы прилетели слишком рано: мои цветы ещё спрятаны в почках. Попытайтесь у вишни.

Полетели пчёлки к вишне:

– Милая вишенка! Нет ли у тебя цветочка для голодных пчёлок?

– Наведайтесь, милочки, завтра, – отвечает им вишня. – Сегодня ещё нет на мне ни одного открытого цветочка; а когда откроются, я буду рада гостям.

Полетели пчёлки к тюльпану: заглянули в его пёструю головку; но не было в ней ни запаху, ни мёду.

Печальные и голодные пчёлки хотели уже домой лететь, как увидели под кустиком скромный тёмно-синий цветочек: это была фиалочка. Она открыла пчёлкам свою чашечку, полную аромата и сладкого сока. Наелись, напились пчёлки и полетели домой веселёшеньки.

Было время, когда птицы не умели петь. И вдруг они узнали, что в одной далекой стране живёт старый, мудрый человек, который учит музыке. Тогда птицы послали к нему аиста и соловья. Аист очень торопился. Ему не терпелось стать первым в мире музыкантом. Он так спешил, что вбежал к мудрецу и даже в дверь не постучался, не поздоровался со стариком, а изо всех сил крикнул ему прямо в ухо: