Шанг, вскочивший на ноги, устремился за гуннами, за ним бежали его воины, но они опоздали — двери уже были закрыты и они только услышали, как загрохотал засов. Шанг в бессильной ярости бросился на ворота, колотя в них кулаками и из всех сил дергая за большие медные кольца, но двери стояли непоколебимо, а сверху в ответ эту жалкую попытку послышался издевательский смех Шань Ю — он возвышался на крыше, как демон зла, потрясая мечом.

Солдаты подхватили стоявшую рядом с воротами деревянную фигуру огромного льва и, используя ее как таран, начали с разбега колотить в ворота. Но дворцовые ворота были сделаны прочно — они лишь сотрясались при ударах.

Мулан между тем успела взбежать на лестницу и остановилась неподалеку от своих товарищей:

— Так они не спасут императора… — она нахмурилась.

Подбежав поближе, она, засунув два пальца в рот, пронзительно свистнула. Все обернулись к ней.

— Ребята! — закричала она. — Есть идея! — и, не дожидаясь ответа, бегом пустилась направо, вдоль стены, туда, где располагался боковой вход в дворцовые помещения и где размещались обслуживающие дворцовую кухню служанки. Все, переглянувшись, дружно бросили деревянную статую на землю и устремились за ней.

Ворвавшись в помещение прислуги, все трое последовавших за Мулан — Яо, Линг и Чьен По завладели подходящими по размеру женскими платьями и как можно скорее натянули их, отбросив мечи. Наспех набелив и нарумянив лица, чтобы скрыть их мужские черты, схватив длинные шелковые платки и большие ручные веера, они кинулись к высоким колоннам, подпиравшим крышу дворца.

Обернув платки вокруг колонн, воины приготовились взобраться на них, упираясь ногами — так Мулан когда-то залезла на столб в учебном лагере. Она сама была крайней слева и лихорадочно соображала, что еще они должны сделать, как вдруг кто-то потянул ее за рукав. Обернувшись, она увидела Ли Шанга — он занял место у колонны рядом и, накинув на нее свой шейный платок, улыбался Мулан с несколько смущенным и виноватым видом. Мулан, взглянув на Шанга, могла только взглядом выразить охватившую ее радость. Подтягиваясь на платках и упираясь в колонны ногами, они ползли все выше и выше, приближаясь к резным капителям колонн, рядом с которыми в стене виднелись небольшие окошки.

В мгновение ока гунны, тащившие императора, пробежали нижний зал дворца и по внутренней лестнице, застеленной роскошным цветным ковром, вознесли его на второй этаж, который по высоте был не ниже шести чжанов над землей — значительную часть высоты составляла парадная мраморная лестница перед дворцом. Приблизившись к резным перилам открытой террасы второго этажа, они поставили императора на пол лицом к площади, запруженной народом.

Почти тотчас же сверху показалась огромная фигура — Шань Ю, держась за карниз и свесившись вниз головой так, что его лицо было как раз напротив лица императора, громко, как будто хотел напугать ребенка, сказал:

— Бу!

Мягко, как кошка, соскочив на каменный пол террасы, он махнул рукой своим могучим помощникам, процедив сквозь зубы:

— К дверям!

Воины спустились по лестнице, ведущей на террасу, и закрыли за собой внутренние двери дворца, оставив своего предводителя наедине с его главным противником.

Тем временем за углом коридора Мулан, собрав своих воинов и осмотрев их, негромко сказала:

— Так! Есть вопросы?

— Я не кажусь толстым в этом наряде? — послышался голос Чьен По, но Мулан отвесила ему такого тычка, что он только тихонько охнул.

Обойдя вокруг императора, который, несмотря на свой высокий рост, был ниже на голову, Шань Ю проговорил:

— Твоя стена и твои войска повержены! Настал и твой черед. Поклонись мне!

Стоящие на страже у дверей гунны заслышали шаги и посмотрели направо:

— Кто там? — они схватились за мечи.

Из-за угла, с веерами в руках, вышли четыре женщины разного роста и телосложения. Одна из них, маленькая и коренастая, смотрела только одним глазом — это был Яо. Вторая, высокая и худая, зорко поглядывала по сторонам — Линг опасался, что кто-то внезапно появится и испортит им всю игру. Третья, совершенно необъятных размеров, так что платье на ней чуть не лопалось, шла, стыдливо прикрываясь веером — Чьен По сам себе казался ужасно некрасивым в таком виде. И только одна, стройная и черноволосая, без грима на лице, смотрелась безупречно — Мулан, казалось, снова играла роль невесты.

Мечи гуннов опустились:

— Это наложницы!

— Какие уродливые!

Три женщины приблизились вплотную, улыбаясь и подмигивая воинам. Один из гуннов заулыбался в ответ, другой толкнул его локтем, напоминая, что сейчас не время заигрывать с красотками. Высокая худая наложница уронила огрызок яблока, он подкатился по полу прямо под ноги одному из воинов, а женщина смущенно заулыбалась.

Воин нагнулся, поднял яблоко и, любезно оскалившись, подал наложнице. И тотчас, как бы в ответ на этот знак внимания, толстая женщина вытащила из-за пазухи два арбуза и протянула их воинами. Два огромных гунна, ухмыляясь, шагнули к ней, но внезапно она с размаху надела арбузы им на головы, а потом, ухватив гуннов руками, так треснула головами друг о друга, что остатки арбузов разлетелись по углам, а гунны без чувств повалились на пол.

Шанг, выглядывающий из-за угла в коридоре, оглянувшись, вдруг увидел сидящего на подоконнике черного сокола. Сокол с подозрением поглядывал на капитана, и уже открыл было клюв, чтобы издать громкий крик и предупредить хозяина, но тут Мушу, примостившийся чуть выше его на карнизе, улучил момент и выдохнул мощную струю огня. Сокол подавился своим криком — он в мгновение ока остался без перьев, сидел на подоконнике совершенно голый, и только дымок поднимался над ним.

Мушу, самодовольно ухмыляясь, сказал, указывая на сокола и подражая официанту:

— Прошу! Цыпленок табака[10], без гарнира…

Линг бросился на третьего гунна, заткнул ему рот огрызком яблока и нанес сильнейший удар головой. Противник закатил глаза и рухнул на пол.

Рядом Яо схватился сразу с двумя воинами, нанося им могучие удары кулаками. Один из них взялся было за лук, но подоспевшая на помощь Мулан сбила его с ног, а Яо разделался со вторым.

Прижимая своего противника к полу, Мулан крикнула:

— Шанг, давай!

Капитан выхватил меч и устремился по лестнице на террасу, где Шань Ю говорил императору:

— Твоя заносчивость утомила меня! Склонись! — и он вытащил из-за пояса свой длинный меч с волнистым лезвием.

Император скосил глаза на острый кончик меча, поднесенный к его горлу, и спокойно ответил:

— Как бы ветер не буйствовал, гора не склонится перед ним!

— Тогда пеняй на себя! — вскричал в ярости Шань Ю и замахнулся мечом.

Но когда меч уже опускался на голову императора, между ними внезапно возник Ли Шанг. Он в прыжке отбил меч Шань Ю, готовый рассечь императора надвое. Ловко перекатившись по полу, капитан увернулся от ответного выпада и ударом ноги отшвырнул противника — его меч, звеня, покатился по каменным плитам. Шань Ю, в свою очередь, бросился на врага, повалив его на землю, но тот опять ловко ускользнул и, сбив гунна с ног, поймал его руку в захват, навалившись сверху.

Мулан, вбежав со всеми остальными на террасу, закричала:

— Чьен По, спасай императора!

Гигант, подскочив к властителю, подхватил его, как перышко, одной рукой и со словами:

— Простите, ваше величество! — бросился к колонне.

Вокруг колонны была обвязана протянутая наискось вниз крепкая веревка, на которой были прицеплены многочисленные цветные фонарики. Стоявшая рядом Мулан уже успела накинуть на веревку синий шелковый платок. Ухватившись за него другой рукой, Чьен По спрыгнул с террасы и вместе с императором мигом соскользнул на лестницу перед дворцом — фонарики с веревки так и посыпались в разные стороны.

Шань Ю, лежа на полу, повернул голову и успел увидеть, как исчезает его главный враг, борьбе с которым он посвятил всю свою жизнь — император Китая.

— Нет!!! — страшно заревел он.

В сверхъестественном усилии стряхнув с себя Шанга, могучий предводитель гуннов нанес ему такой удар, что капитан рухнул без чувств. Шань Ю отшвырнул его тело на другой конец террасы и повернулся к Мулан. Та стояла у колонны, держась за веревку — все ее воины уже были внизу, а Яо, потрясая кулаками, смотрел на нее и кричал:

— Чего ты ждешь? Давай!

Шань Ю устремился к колонне. У него был шанс тоже соскользнуть вниз по веревке и, пользуясь своей необычайной силой и ловкостью, попробовать все же настичь императора, а может, просто затеряться в толпе. Но раньше, чем он сделал шаг, Мулан нагнулась, подхватила с земли его меч и одним быстрым взмахом перерубила веревку.

Бешеным скачком Шань Ю оказался у самой ограды террасы и попытался схватить отрубленный конец веревки, но было поздно — та ускользнула, как змея. Шань Ю, вцепившись в перила, посмотрел вниз, на площадь, где тысячи людей стояли перед дворцом, и понял, что проиграл.