– Не могла, – согласился Незнайка.

– Значит, её запустил кто-нибудь, – сказал Пончик.

– Кто же мог её запустить?

– Ну, не знаю.

Незнайка подозрительно посмотрел на Пончика и спросил:

– Может быть, это ты её запустил?

– Я? – удивился Пончик.

– Ну да, ты!

– Как же я мог её запустить? – пожал Пончик плечами. – Я и не знаю, как её запускать.

– А зачем ты вылез из отсека? – спросил Незнайка. – Почему, когда я проснулся, тебя в отсеке не было? Ты куда ходил, признавайся?

– Да я, понимаешь, ночью раздумал лететь и хотел уйти домой, да, понимаешь, заблудился в ракете, а потом не мог открыть дверь, вот и раздумал уходить и остался, – лепетал в замешательстве Пончик.

– А ты не нажимал нигде кнопки? Ведь чтоб запустить ракету, достаточно нажать всего одну кнопку. Понял?

– Честное слово, я нигде ничего не нажимал. Я только попал нечаянно в какую-то маленькую кабиночку и нажал там одну совсем-совсем маленькую кнопочку на столе…

– А-а-а! – страшным голосом закричал Незнайка и, схватив Пончика за шиворот, потащил в кнопочную кабину. – Ну-ка, признайся, ты в этой кабиночке был?

– Ка-а-ажется, в этой, – разевая рот, словно вытащенная из воды рыба, промямлил Пончик.

– Эту кнопочку нажимал?

– Ка-а-ажется, эту, – признался Пончик.

– Ну так и есть! – воскликнул Незнайка. – Значит, это ты запустил ракету! Что теперь прикажете делать?

– А нельзя ли ка-а-ак-нибудь остановить ра-а-акету?

– Как же её остановишь?

– Ну, нажать ещё какую-нибудь к-к-кнопочку.

– Я тебе как дам кнопочку! Ты нажмёшь кнопочку, ракета остановится, и мы с тобой застрянем посреди мирового пространства! Нет уж, лучше полетим на Луну.

– Но на Луне ведь, говорят, нечего кушать, – сказал Пончик.

– Ничего, тебе это полезно, похудеешь немного, – сердито ответил Незнайка. – В другой раз будешь знать, как без спросу кнопочки трогать!

Стоило только Пончику вспомнить о еде, как его мысли приняли новое направление. Ему вдруг со страшной силой захотелось есть. Теперь он уже ни о чём не мог думать, кроме еды.

Поэтому он сказал:

– Послушай, Незнайка, а нельзя ли нам чего-нибудь покушать? Ведь я со вчерашнего дня ничего не ел.

– Покушать, что ж… Покушать, пожалуй, можно, хотя ты этого и не заслужил, – ворчливо ответил Незнайка.

Вернувшись в пищевой отсек, друзья открыли термостат, в котором хранились горячие космические котлеты, космический кисель, космическое картофельное пюре и другие космические блюда. Все эти блюда назывались космическими потому, что были помещены в длинные целлофановые трубочки, на манер ливерной колбасы. Приставив конец такой трубочки ко рту и сдавливая её в руках, можно было добиться, чтобы пища попадала из трубочки прямо в рот, что было очень удобно в условиях невесомости. Уничтожив по несколько таких трубочек, друзья закусили космическим мороженым, которое оказалось на редкость вкусным. У этого космического мороженого был лишь один недостаток: от него страшно мёрзли руки, так как всё время приходилось сжимать холодную целлофановую трубочку в руках – иначе мороженое не могло попасть в рот.

Как только Пончик насытился, настроение у него сразу улучшилось.

– Что ж, оказывается, и в ракете можно хорошо покушать! – сказал он.

И ему стало казаться, что ничего страшного не произошло и что ракета не летит вовсе, а продолжает стоять на земле.

– Слушай, Незнайка, почему ты думаешь, что мы куда-то летим? По-моему, мы никуда не летим, – сказал Пончик.

– Откуда же, по-твоему, состояние невесомости? – ответил Незнайка.

– А помнишь, когда мы были дома, я ударился носом о стол. Ведь тогда мы никуда не летели, а невесомость была.

– Сейчас мы поднимемся в астрономическую кабину и посмотрим в иллюминатор, – сказал Незнайка. – В иллюминатор будет видно, где мы находимся.

Друзья быстро поднялись в астрономическую кабину. Посмотрев в боковые иллюминаторы, они увидели вокруг бездонное чёрное небо, усеянное крупными звёздами, среди которых сияло ослепительно яркое солнце. Казалось, был день, но в то же время была и ночь. Так на Земле никогда не бывает. Когда на Земле видно солнце, то не видно звёзд, и, наоборот, когда есть звезды – нет солнца. В одном из верхних иллюминаторов ярко светилась Луна. Она казалась несколько крупнее, чем обычно кажется нам с Земли.

– Совершенно ясное дело, – сказал Незнайка. – Мы уже далеко от Земли. Мы в космосе!

– Вот тебе и весь сказ! – разочарованно пробормотал Пончик.

Теперь, когда Пончик окончательно убедился, что о возвращении на Землю не может быть никакой речи, он понемногу успокоился и сказал:

– Ну что ж, поскольку мы летим на Луну и назад все пути отрезаны, теперь у нас только одна задача: пробраться обратно в пищевой отсек и как следует позавтракать.

– Мы ведь только что завтракали, – сказал Незнайка.

– Так разве это был настоящий завтрак? – возразил Пончик. – Этот завтрак был пробный, так сказать, черновой, тренировочный.

– Как это – тренировочный? – не понял Незнайка.

– Ну, мы ведь завтракали в космосе первый раз. Значит, вроде как бы не завтракали, а только как бы осваивали процесс питания в космосе, то есть тренировались. Зато теперь, когда тренировка закончена, мы можем позавтракать по-настоящему.

– Что ж, это, пожалуй, можно, – согласился Незнайка.

Друзья спустились в пищевой отсек. Незнайке совсем ещё не хотелось есть, и он только для того, чтоб составить компанию Пончику, съел одну космическую котлетку. Но Пончик решил не теряться в создавшейся обстановке и отнёсся к делу со всей серьёзностью. Он заявил, что должен произвести в пищевом отсеке ревизию и проверить качество всех космических блюд, а для этого ему нужно съесть хотя бы по одной порции каждого блюда.

Эта задача оказалась, однако, для него не под силу, потому что уже на десятой или на одиннадцатой порции его сморил сон, и Пончик заснул с недоеденной космической сосиской во рту. В этом ничего удивительного не было, так как ночью Пончик спал мало, к тому же каждый, кто находится в состоянии невесомости, может заснуть в любой позе, не укладываясь для этого специально в постель.

Зная, что Пончик всю ночь прокувыркался в поисках выхода из ракеты, Незнайка решил дать ему отдохнуть, а сам отправился в астрономическую кабину, чтобы взглянуть, насколько приблизился космический корабль к Луне. В иллюминаторах по-прежнему чернело небо со звёздами, с ярко сверкающим диском солнца и серебристой, светящейся Луной сверху. Солнце было такого же размера, каким оно обычно видно с Земли, но Луна сделалась уже вдвое больше. Незнайке казалось, что он замечает на поверхности Луны такие подробности, которых не замечал раньше, но так как прежде он никогда не смотрел на Луну внимательно, то и не мог сказать с уверенностью, видит ли он эти подробности потому, что подлетел к Луне ближе, или он видит их потому, что теперь стал смотреть на Луну внимательнее.

Хотя ракета мчалась со страшной скоростью, покрывая пространство в двенадцать километров в одну секунду, Незнайке казалось, что она застыла на месте и ни на полпальца не приближается к Луне. Это объяснялось тем, что расстояние от Земли до Луны очень большое – около четырехсот тысяч километров. При таком огромном расстоянии скорость двенадцать километров в секунду не так велика, чтоб её можно было заметить на глаз, да ещё находясь в ракете.

Прошло два или три часа, а Незнайка всё смотрел на Луну и никак не мог от неё оторваться. Луна словно притягивала к себе его взоры. Наконец он почувствовал какое-то мучительное посасывание в животе и только тогда сообразил, что наступила пора обедать. Он поскорей спустился в пищевой отсек и увидел, что Пончик проснулся и уже что-то жуёт с аппетитом.

– Э, да ты, я вижу, уже принялся за обед! – закричал Незнайка. – Почему меня не подождал?

– Так это у меня ещё не обед, а эта самая… тренировка, – ответил Пончик.

– Ну, тогда кончай тренировку, и будем обедать, – сказал Незнайка. Что там у нас имеется повкусней?

– На первое могу порекомендовать очень хороший космический суп-рассольник, на второе – космические голубцы, а на третье – космический кисель из яблок.

С этими словами Пончик достал из термостата несколько трубочек с супом, голубцами и киселём, и друзья принялись обедать. Покончив с этим занятием, Пончик сказал, что для правильного пищеварения после обеда полагается немножко всхрапнуть. Он тут же заснул, повиснув посреди пищевого отсека и разбросав в стороны руки и ноги. Незнайка решил последовать его примеру, но ему не нравилось, что во время сна в состоянии невесомости руки и ноги разъезжаются в стороны, поэтому он заложил ногу за ногу, как будто сидел на стуле, а руки сложил на груди кренделем.