Она нетерпеливо ждала.
Скрестила руки и топнула ногой.
Наконец возник зубастый рот, вот только вместо знакомого полумесяца-улыбки Алиса увидела кривую ухмылку. Затем выше появилась пара глаз, скорее невозмутимых, чем безумных.
– Чешик! Самое время. В каком это смысле: «Я вообще не должна была его покидать»?
– Ты говорила... о, то есть думала... – Остальная часть кошачьего тела возникла в воздухе и принялась лениво изгибаться, словно Чешик катался по особенно мягкой, пушистой софе. – Вечно я не с того начинаю. Плата за гиперактивность. Ты сказала это чуть ранее про себя, а не вслух, как сейчас. Однако правды это не меняет. Ты не должна была покидать это место, вы обе не должны были.
Алиса подавила желание почесать коту шейку так, как это нравилось Дине. Пожалуй, не следует дотрагиваться до разумных существ, если те не давали прямое на то разрешение (по крайней мере, при первой встрече). Алиса задумалась: «Интересно, существует ли где-то в Стране чудес детская книжка с полезными правилами этикета и надлежащего чудостранного поведения для послушных мальчиков и девочек?»
– Так что ты имеешь в виду, говоря, что я не должна была покидать это место? – сказала Алиса. – Я не просилась домой, хотя и боялась за свою жизнь – королева жаждала моей смерти. Я, знаешь ли, просто проснулась.
– Да, но ты проснулась слишком рано. Ты не досмотрела концовку, потому что Мэри Энн тогда ещё не закончила.
– Мэри Энн. Та самая Мэри Энн Белого Кролика? Это ведь она держала то послание про Нерожденье, так? Она... позвала меня сюда!
– Подобные зовут подобных, – произнёс кот, уже заскучав. – Тех или других. Ты спасаешь, она спасает, он, она, оно спасает, все мы спасаем. На латыни это будет: «Пипскво».
– Вообще-то, нет, но... – Её последние воспоминания о пребывании в Стране чудес были сущей неразберихой: большеголовая королева вопит о кровавой расправе, солдаты и все вокруг бегут, а ей хочется кричать и плакать. – Мэри Энн должна была вас спасти? Но... зачем тогда ждать меня?
– Почему бы и нет? Ты не из этих мест, но бывала здесь. Ты Алиса из другой страны – Англии. Не так хороша, как Мэри Энн, но ты старалась. Ты была на высоте. Буквально.
– Но теперь я совсем не расту, – возразила Алиса. – Как, например, в прошлый раз. Я попробовала пирожные «СЪЕШЬ МЕНЯ» и волшебные напитки, но ни капельки не изменилась.
– Само собой. – Кот снова принялся изгибаться, но в этот раз одним туловищем в фиолетово-оранжевую полоску: оно повернулось на триста шестьдесят градусов, голова при этом оставалась на месте, и глаза продолжали смотреть на Алису. – Ты уже не в том возрасте, чтобы расти и уменьшаться. Достигла высшей точки. Выше калош не прыгнешь, малышка.
– Получилась аллитерация, – самодовольно заметила Алиса. – Предположим, мне несложно стать прежней. Ведь кто же ещё вам поможет (и Мэри Энн тоже)? – подхватила она эстафету. Слова слетели с её языка, будто всю жизнь ждали подходящего диалога, чтобы порезвиться. Это походило на игру, но для взрослых. Было здорово поиграть в неё после стольких лет снова. – И всё же что именно здесь творится? Какую игру затеяла Королева Червей?
Кот посмотрел на неё, приподнимая бровь.
– Руки есть, но не ухватит, зубы есть, но не кусает, ноги есть, но словно вата, есть глаза, но пустоваты, – продекламировал он.
Чешик спрыгнул на землю (приземляясь, конечно, на лапы) и невозмутимо на неё посмотрел. Как обычный кот.
– О, от тебя никакого проку, – сказала Алиса сердито. – Одни упрёки да загадки.
– Тебе и от самой себя проку мало. Ты определённо не Мэри Энн. Вот кто настоящая героиня. Если тебе нужен мой совет... отгадай загадку – и найдёшь её. Героиню.
Судя по всему, Чеширскому Коту было физически больно говорить столь прямо. Он позеленел, запыхтел и срыгнул комок шерсти (который затем открыл ярко-розовые глаза и убежал в кусты).
– Справедливо. – Несмотря на странную зарождавшуюся зависть к этой превосходившей её во всём девушке, Алисе приходилось признать: какой бы героической личностью Мэри Энн ни была, она попала в беду. Ей нужна помощь. – Но как мне это сделать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})– Поспрашивай вокруг... – сказал кот, снова поднимаясь в воздух. Он зевнул и положил голову на лапы. – Держи ухо к Зеподмелью, если будет угодно.
– Зеподмелье? – спросила Алиса. – Что? Где? Как? Ах... исчез. – В воздухе и правда осталась одна лишь неподвижная улыбка. – Само собой. – Алиса вздохнула. – Кстати, ответ – кукла, – добавила она, показывая улыбке язык. – Загадка стара как мир. Хочешь сказать, Королева Червей – кукла? Или ты про Мэри Энн?
Вдруг её внимание привлёк отдалённый крик. Неуловимое пятнышко в сияющем небе над ней превратилось в большую неуклюжую птицу, верхом на которой сидел человек в шляпе огромного размера. Они подпрыгивали и болтались в полёте. Кто-то из замка, по всей видимости, нашёл подходящее зенитное орудие и стрелял в них гигантскими арбалетными стрелами. Алиса вздрогнула, но ни один из тяжёлых снарядов, сделанных из тёмно-оранжевого сыра, не достиг своей цели.
– Шляпник! Соня! Додо! Я иду! – завопила она и кинулась за ними.
Глава 8
Алиса следила взглядом за летящей над ней троицей, но вскоре потеряла их из виду за высокими стенами лабиринта. Она теперь поворачивала куда глаза глядят, ныряя в тупики и выныривая из них наобум и даже не пытаясь запоминать дорогу. Какие-то существа ползали позади Алисы и улепётывали от неё впереди, но она не обращала на них внимания. А вот что действительно иногда вторгалось в её мысли, так это длина и ширина юбок, которые мешали ей двигаться быстрее и иногда цеплялись за загогулины знаков, указывавших в никуда.
В какой-то момент лабиринт благополучно исчез. Стены лабиринта сменились густыми и дикими кустарниками, неважно имитировавшими изгородь. На одной из веток пониже сидела, обхватив её гигантскими пальцами, птица в очках. Она переминалась с лапы на лапу, словно охраняя воображаемый вход в лабиринт (или, быть может, просто наблюдая за ним).
– Извините, вы не видели Безумного Шляпника? – спросила Алиса вежливо.
Взгляд пернатого создания был непроницаем, ни капли доброты, интереса или любопытства в глазах. И это было самым непривычным из всего. Когда Алиса была здесь в прошлый раз, её навязчиво одолевали безобидные (и вполне обидные) создания всех мастей. Любопытная фауна либо играла с ней, либо убегала от неё, либо угрожающе нависала над ней, чтобы прогнать со своей территории. Однако никогда не демонстрировала столь откровенное равнодушие.
– Интересно, это вход в тот самый Глумучий лес? – произнесла Алиса с наигранной непринуждённостью, отворачиваясь от птицы и почему-то испытывая смущение, словно это она была замечена в бестактности.
(Глумучий лес! Она помнила его так отчётливо: и название, и место. Хотя, спросите её, на какой улице она живёт в реальном мире, Алиса ответит: «Бакстерфлашенхолл! – А затем: – Нет, я всё перепутала...»)
Лес наверняка был тем самым из её воспоминаний. Он состоял из деревьев с толстыми стволами и ветвями, будто из книги сказок. Тьма собиралась под листвой, словно живая, дышащая сущность. Призрачно-зелёный мох светился, обволакивая корни. Маленькие цветы (безглазые и безротые) распускались на лесном ковре звёздочками. Причудливые пастельные огни вспыхивали и гасли то ли совсем близко, то ли где-то вдалеке. Всё казалось таким знакомым.
И тем не менее...
Прежде повсюду были знаки, пропагандирующие бессмыслицу: грубо вырезанные в форме указателей «СЮДА», «В ТУ СТОРОНУ» или «ТУДА», прибитые к одному и тому же дереву. Знаки никуда не делись, но вместо дружелюбной и бесполезной чепухи на них теперь были наспех нарисованные кровавые сердца. Густые, уродливые красные струйки стекали с их лицевой стороны, словно слёзы.
– Все пути – путь королевы, – с содроганием прочитала Алиса.
Она вошла в чащу.
Первое, что Алиса заметила, – насколько тихо вокруг, ни гудков уток-лампочек, ни трелей, ни журчащих ручьёв. Тропинок, разумеется, не было, и Алиса могла лишь смутно догадываться, в какую сторону ушли друзья. Это напоминало погоню за Белым Кроликом.