Слушая ее ласковое бормотание, Огнегрив вспомнил о том, о чем не знал ни один кот. Даже сам Хвостолом не догадывался, что старая целительница приходится ему родной матерью. Бывший предводитель неподвижно сидел на камне, безучастный к добрым словам Щербатой. Заглянув в глаза старухи, Огнегрив прочел в них такую боль, что невольно вздрогнул. Закон запрещает целителям иметь детей, поэтому в свое время Щербатой пришлось отказаться от своего сына и отдать его на воспитание другой королеве. А совсем недавно, когда шайка Звездолома напала на лагерь Грозовых котов, Щербатая выцарапала сыну глаза, спасая себя и свое племя.

И все же она продолжала любить Хвостолома, хотя понимала, что значит для него не больше, чем любая другая кошка из Грозового племени! Поняв это, Огнегрив едва не расплакался от жалости к старухе.

— Я все расскажу Когтю! — возбужденно крикнул Частокол, взбираясь на камень, на котором сидел слепой кот. — Он не велел разрешать пленнику покидать лагерь! Огнегрив одним прыжком очутился возле вопящего кота, так, что его морда почти коснулась усов Частокола, и зашипел:

— Насколько я помню, нашу предводительницу до сегодняшнего дня звали Синей Звездой! Как ты думаешь, чье слово для нее будет значить больше — твое или целительницы племени?! Частокол сел на задние лапы, губы его раздвинулись, обнажив десны. Огнегрив услышал за спиной предостерегающее шипение Папоротника и напрягся, ожидая нападения Долгохвоста. Однако Щербатая не позволила им устроить драку.

— Это что вы тут затеяли? Что стряслось с Папоротником? — встревоженно спросила она, свешивая с края скалы свою плоскую полосатую морду.

— Его барсук поцарапал! — объяснил Огнегрив, бросив последний злобный взгляд на Частокола. Старая кошка тяжело спрыгнула со скалы и принялась тщательно осматривать и обнюхивать раненую лапу.

— Жить будешь! — выдохнула она наконец. — Отправляйся к моей пещере. Найдешь там свою сестру, она даст тебе трав, чтобы сделать примочку. — Спасибо, Щербатая, — мяукнул Папоротник и захромал прочь.

Огнегрив пошел за ним, но перед самым входом в туннель что-то заставило его оглянуться. Щербатая снова вскарабкалась на скалу, уселась возле Хвостолома и принялась нежно вылизывать ему шерсть. Огнегрив даже расслышал тихое бормотание, с каким кошка мурлычет над своими котятами.

Но Хвостолом оставался по-прежнему безучастен. Он даже не повернулся к старухе и не попытался лизнуть ее в ответ.

Грустно вздохнув, Огнегрив нырнул в туннель. Он знал, что на свете не много найдется уз, прочнее тех, что связывают мать с ее детьми. Щербатая до сих пор чувствует связь с сыном, несмотря на все страдания, которые принес ей Хвостолом. Он убил своего отца, он был кровавым кошмаром для собственного племени, он возглавил шайку бродяг и напал на Грозовое племя — и тем не менее в каком-то уголке души он до сих пор остается для матери маленьким любимым котенком. Так каким же образом Камень и Невидимка оказались отлучены от матери? Что заставило Желудя принести их в Речное племя? И, самое главное, почему в Грозовом племени не пытались разыскать их?

В пещере Щербатой Пепелюшка принялась колдовать над раной Папоротника, а Огнегриву пришлось вновь повторить историю с барсуком. Наконец Пепелюшка ушла и вернулась с травами для припарок.

— Тебе лучше переночевать здесь, — сказала она брату. — Но ты не волнуйся, через пару деньков твоя лапка будет как новенькая!

Она говорила это от чистого сердца, без тени сожаления о собственной лапе, которой уже никогда не суждено стать «новенькой». Повернувшись к Огнегриву, Пепелюшка сообщила:

— Только что сюда забегал Облачко. Сказал, что ему велели вытаскивать клещей у стариков. Я дала ему немного мышиной желчи.

— Это еще для чего? — поразился Огнегрив.

— Капнешь на клеща, он и отвалится! — пояснила Пепелюшка, и в ее голубых глазах заплясали веселые искорки. — Только потом не советую облизывать лапки! Жуткая гадость! — Надеюсь, Облачко будет в восторге, — сморщился Огнегрив. — Мне так неприятно, что Коготь наказал его! Разве он виноват в том, что барсук напал на него?

— Ты же знаешь, что с Когтем спорить бесполезно! — повела плечиками Пепелюшка.

— Это точно, — кивнул Огнегрив. — Ладно, пойду погляжу, как он там.

Едва он сунул голову в пещеру старейшин, как в нос ему ударил едкий запах мышиной желчи. Старый Безух лежал на боку, а Облачко копался в его шкуре, выискивая клещей. Когда котенок случайно пролил несколько капель желчи на внутреннюю поверхность стариковского бедра, тот недовольно дернулся и заворчал:

— Полегче, малыш! Когти-то подбирай!

— Убрал, убрал! — буркнул котенок, перекосившись от отвращения. — Сейчас, потерпи чуть-чуть. Все, Безух. Больше нет.

Старая Рябинка, внимательно наблюдавшая за процедурой, подняла голову и посмотрела на Огнегрива.

— Шустрый у тебя племянничек, Огнегрив, — прошамкала она. — Нет, мне твоих услуг не требуется! — отрезала она, когда малыш направился к ней с куском мха, пропитанным желчью. — У меня, спасибо Звездному племени, клещей не водится! И на твоем месте я бы не будила Кривулю, — добавила она, кивнув на старуху, прикорнувшую у поваленного ствола. — Она-то тебе точно спасибо не скажет! Облачко мгновенно приободрился и расправил плечи. В пещере стариков больше не было!

— Значит, я могу идти? — с надеждой спросил он. — Займешься Кривулей, когда она проснется, — разочаровал его Огнегрив. — А пока надо вытащить отсюда грязные подстилки. Давай я тебе помогу. — И смотрите, чтобы мох был сухой! — проворчал им вслед Безух.

Вдвоем они вытащили из пещеры кучи старого мха и вереска и в несколько заходов выволокли все это за пределы лагеря. В лесу Огнегрив велел малышу как следует потереть лапки о снег, чтобы смыть следы желчи.

— А теперь пойдем нарвем свежего мха, — сказал он. — Пошли! Я знаю хорошее местечко.

— Я устал! — хныкал Облачко, послушно плетясь вслед за Огнегривом. — И не хочу заниматься всякой гадостью!

— Тем хуже для тебя! — отрезал Огнегрив. — Выше нос! Бывает и похуже. Я не рассказывал тебе, как в бытность учеником мне пришлось в одиночку ухаживать за Щербатой?

— Да ну?! — вытаращил глаза Облачко. — Она ведь такая злюка! Наверное, царапала тебя? — Только языком, — рассмеялся Огнегрив. — Он у нее острый, как колючка!

Облачко коротко хмыкнул, и Огнегрив с облегчением вздохнул. Малыш перестал жаловаться, помог выкопать из-под снега свежий мох и, внимательно поглядывая на Огнегрива, стряхнул избыток влаги с зеленых пушинок.

Когда они возвращались в лагерь с полными пастями мха, Огнегрив заметил, что какой-то кот выскользнул из папоротников и бросился вверх по склону. Судя по огромным размерам и полосатой шкуре, это был не кто иной, как Коготь!

Огнегрив сощурил глаза. Глашатай вел себя очень странно. У выхода из туннеля он помедлил, воровато огляделся и со всех лап бросился бежать вверх по склону. Огнегрив почувствовал, как у него слабеют лапы. Что-то тут было не так!

— Облачко! — подозвал он, опуская свою охапку мха на землю. — Отнеси старикам свой мох, потом возвращайся и забери мой. Я должен кое-что сделать. Ты понял? Облачко мяукнул, не выпуская мох из пасти, и побежал к туннелю. Когда он скрылся, Огнегрив повернулся и побежал по склону к тому месту, за которым только что исчез Коготь.

Глашатай уже скрылся из глаз, но по сильному запаху и цепочке следов на снегу Огнегрив без труда определил направление. Главное, соблюдать осторожность и не дать Когтю заподозрить слежку.

Дорожка следов вела через Высокие Сосны, мимо оврага, где жил страшный Древогрыз. Внезапно Огнегрив понял, что глашатай направляется к землям Двуногих! Он даже задохнулся от страха. Что если Коготь ищет Принцессу, сестру Огнегрива?! Может быть, он так разозлился на Облачко, что решил напасть на его мать? Огнегрив никогда никому не рассказывал, где живет Принцесса, но такому опытному воину, как Коготь, ничего не стоит найти кошку по запаху, сохранившемуся на ее котенке! Огнегрив замедлил шаг, стараясь идти как можно медленнее.

Пробегая мимо куста утесника, он краешком глаза заметил какое-то быстрое движение в зарослях. Приглядевшись внимательней, он заметил копошившуюся под кустом мышку.

Огнегрив не хотел останавливаться, но мышка сама просилась ему в лапы. Не раздумывая, он сжался в комок и прыгнул на добычу, прибив ее лапой к земле. Пришлось еще немного задержаться, чтобы закопать мышку в снег, и только после этого продолжить преследование Когтя. Он ускорил бег, боясь, что из-за мышки пропустил что-то очень важное.

Обогнув ствол поваленного дерева, Огнегрив почти нос к носу столкнулся с возвращавшимся Когтем.

Глашатай изумленно отпрянул.

— Безмозглый мышонок! — зашипел он. — Что ты здесь делаешь?! Первым чувством Огнегрива было огромное облегчение. Совершенно очевидно, что за такое короткое время Коготь никак не мог добраться до Принцессы и причинить ей зло. Но в следующую секунду он увидел, что в янтарных глазах глашатая горит какое-то страшное подозрение. «Но он же не мог догадаться, что я за ним следил!» — испуганно подумал Огнегрив.