Эта идея понравилась парижским королям мод, и они попытались убедить людей, будто прики изобретены в Париже. Софус рассердился и написал в газете, что он, именно он, первым надел прик. Но тут какие-то старички и старушки стали уверять, что они ходили в приках еще в детстве и помнят, как их прабабушки Носили прики.

Ученые Розвегии засели изучать происхождение приков и сразу же заспорили. Одни говорили, что в древности страну населяло дикое воинственное племя при-KOB и люди того времени всегда носили высокие шапки, чтобы волосы росли без помех. Вождем у них был Храбрый король Прикус, он правил сорок пять лет и был погребен в прикамиде.

У короля Прикуса была высокородная супруга, заявляли другие профессора, которые не спорили с теми, кто разделял их мнение. Однажды в припадке гнева король схватил свой меч и трижды взмахнул им, собираясь убить королеву, но она присела, и меч лишь рассек ее шляпу. После весь народ ходил в высоких головных уборах, чтобы показать, что он на стороне королевы. Так говорили профессора.

Но тут нашлись еще более ученые деятели, с еще более древними книгами. Они сообщили, что, как это установлено, слово «прик» происходит из Аравии. Это было поразительное открытие, которое до сих пор никому не приходило в голову. «При» означает на одном из многочисленных арабских диалектов «высокий», а «ке» на древнеиндийском языке — «лук». Новое открытие имело огромное значение, оно позволяло предположить, что древние прики носили в шляпах лук.

Тем временем американцы сняли фильм о короле Прикусе. Все участники были бородатые и носили бороду в больших кульках на голове. Фильм оказался превосходной рекламой для Розвегии во всем мире. После него туристы просили показать им не только принцессу Шиповничек, но и могилу короля Прикуса.

Юн и Софус смекнули, что тут надо действовать, и объявили конкурс на достойное надгробие королю Прикусу.

Памятник поставили среди площади, и все туристы фотографировались возле него. Теперь недоставало только красивой оды о короле Прикусе, которую дети могли бы учить наизусть в школе и читать в торжественных случаях. Например, на собраниях, посвященных скончанию учебного года. Сначала Софус отказывался написать такие стихи. Он все еще злился, так как никто не хотел верить, что он первым изобрел прик. В конце концов он уступил.

К сожалению, напечатать стихи поручили Кумле. Сами понимаете, что из этого получилось. Впрочем, если ты поменяешь первую букву в тех словах, которые выглядят особенно странно, с первой буквой следующего странного слова, то, может быть, разберешь смысл.

Вот стихотворение:

Бедняге крокодилу приходилось довольно худо в ванной. Он так рыдал, что больно было слушать, и молил придумать ему какое-нибудь дело, чтобы он мог приносить пользу человечеству. Юн пожелал, чтобы крокодил избавился от острых зубов и не огрызался на людей. Еще он пожелал, чтобы крокодил полюбил увядшие розы. Только после этого он разрешил выпустить его на волю.

Крокодил печально посмотрел на мальчиков и проглотил слюну. Хотя его новые зубы были очень красивые и безобидные и он мечтал о розах, он хорошо помнил, что делал своими прежними зубами. Он сказал, что отныне выбирает себе имя Гомер, в честь знаменитого поэта Розвегии. Правда, того звали не Гомер, а Арнюльф, но крокодилу больше нравилось имя Гомер. Юн ответил:

— Пожалуйста.

Затем Гомер-крокодил весело побрел в парк и принялся подбирать все увядшие розы.

— Вот и отлично, — сказал Софус, — потому что если бы никто не подбирал разный хлам, пришлось бы Для этого нанимать кого-нибудь за деньги.

Как приятно было посидеть в саду воскресным утром! Кумле лежал с умным видом в траве, заложив Руки за голову. Софус и Юн сидели и болтали. Бибби качалась в гамаке и читала книжку.

— Не умеешь ты пользоваться волшебной палоч-кои — сказал Софус. — Во-первых, с твоей стороны подло не рассказывать, как она действует, во-вторых, ты мог бы употребить ее на что-нибудь полезное. Пожелай, Чтобы мы все трое стали знаменитыми, и не надо будет нам самим голову ломать.

— Это совсем неинтересно сделаться знаменитыми просто так, по мановению волшебной палочки, — возразил Юн. — Так и чемпионом мира можно стать, но ведь это будет жульничество.

— А ты пожелай, чтобы один из нас стал чемпионом мира по жульничеству, — предложил Софус. — Это не будет жульничеством!

— Существует понятие морали, — сказал Кумле и, основательно подумав, добавил: — Это очень шикарно, когда у человека есть мораль.

— Тогда пожелай что-нибудь интересное, сказочное, — продолжал Софус. — Как другие себе желали.

— Например? — спросил Юн.

— Ну, хоть скатерть, которая сама расстилается и накрывается всевозможной вкусной едой и кока-колой, сколько выпьешь.

— Софус, дорогой друг! — воскликнул Кумле. — Ты умный человек! У тебя золотая голова! Вот бы нам такую скатерть!

И Юн пожелал скатерть-самобранку. Она появилась в тот же миг — такая же, как все обычные скатерти: в белую и красную полоску, аккуратно сложенная. Юн. Софус, Кумле и Бибби пробежались по парку, чтобы появился аппетит. Кумле пел на бегу, но песенка была довольно однообразной: «Хорошо поесть. Хорошо поесть…» И все куплеты были одинаковые.

Юн попросил всех сесть красиво в круг, но сначала велел как следует помыть руки. Потом он постарался вспомнить, что написано в сказке, и произнес:

— Скатерть-самобранка, сама расстелись, еда-питье на скатерти явись!

Только он сказал это, как скатерть взлетела, развернулась и расстелилась. Прилетели ножи, вилки, ложки, тарелки, посыпались стаканы, выскочили перечницы, солонки, горчичницы. А посреди скатерти стоял человечек в переднике и белом колпаке.

— Меня зовут мистер Кок, — сказал он.

— Где еда? — спросил Кумле, который никак не мог научиться вести себя прилично.

— Как поживаете, господин Младший ученик Старшего машиниста? — сказал человечек и поклонился Юну.

— Спасибо, хорошо, а вы? — спросил Юн.

— Рад приветствовать вас, господин Барабанщик и Поэт, — сказал повар, обращаясь к Софусу.

— Что вы, это я рад вас видеть, — учтиво ответил Софус. Впрочем, он говорил вполне искренне, потому что страшно хотел есть.

— Мадемуазель Бибби! Господин Книгопечатник! — продолжал приветствовать человечек в переднике и белом колпаке.

— Хватит болтать! — крикнул Кумле, хватая нож и вилку. — Неси еду поживее!

— Сейчас, сейчас! — сказал мистер Кок. — Чего вам угодно, господа? Приказывайте, мы все достанем!

— Для начала дайте ковригу хлеба, побольше масла, лососины, яиц, селедки и жареной картошки, — заказал Кумле. — Потом подадите бифштекс с луком, кисель и запеканку.

— Слушаюсь, господин Книгопечатник! — Повар потер руки. — Слушаюсь! Какой хлеб изволите: пшеничный, ржаной, серый, ситный, горчичный, пеклеванный, рижский или хрустящий? А какое масло желают господа: соленое, сладкое, деревенское, городское? Норвежское, датское, французское, сибирское, тибетское?

— Тибетское! — воскликнул Софус. — Я его еще никогда не пробовал.

— К сожалению, — ответил повар, — в Тибете масло едят после того, как оно полежит пять лет. Не долго ли ждать?

— Несите какое угодно, только поскорее! — сказал Кумле.

— Слушаюсь, — ответил повар. — Будет сделано. А лососину — из Норвегии, Аляски или Южного Ледовитого океана? Вареную или копченую? Жирную, постную или среднюю? Яйца с петушком или с курочкой, картофель белый, синий или розовый? Какого сорта: Керз Пинк, Мариус или Румерикский?

— Все вместе, — ответил Кумле.

— Слушаюсь! — И мистер Кок исчез.

В следующий миг он снова появился на скатерти: Яйца прикажете варить вкрутую или в кошелек? В кошелек! — дружно крикнули Юн, Софус, Бибби и Кумле.

Повар мгновенно скрылся, но затем явился снова.

Он ломал руки в отчаянии.

Кошелек украли, яйца пропали, — сказал он. — Больше яиц не осталось.

Давайте бегемота! — воскликнул Кумле. — Я хочу есть!

— Бегемота? — повторил мистер Кок, записывая заказ в книжечку. — Правую или левую ногу, заднюю или переднюю?

— Левую, с жареным картофелем и зеленым горошком, а мясо поджарить на деревенском масле, — сказал Юн. Он решил, что такому дотошному повару лучше разъяснить все поточнее.