Скворцы в опрятных чёрных пиджаках, чуть расставив крылья, низко, до земли, поклонились Желудино.

Он ужасно растрогался и долго ничего не мог ответить.

— Проси всё, что хочешь, — сказал старый скворец.

— Уважаемый Белый Нос, — ответил Желудино. — Я немного говорю на птичьем языке, а вот писать не умею.

— Хорошо. Я сам научу тебя писать.

— И ещё скажите: почему скворцы не живут в роще?

— Ах, — вздохнул Белый Нос, — роща прекрасна. Добрые человечьи дети сделали и развесили на деревьях много уютных домиков. И жили мы тут припеваючи, пока не повадился сюда ходить Бездумкин. Он разорял одно гнездо за другим. И тогда нам пришлось переселиться в лесную полосу далеко за городом.

— Опять он! — воскликнул Желудино. — Неужели один мальчишка может стольких сделать несчастными?!

— Я стар и видел многое, — ответил Белый Нос. — Один Бездумкин может сделать столько зла, что уничтожит труд десятка хороших людей. Пройди по аллее тополей, и ты увидишь сам.

Пока скворцы паслись, выискивая в траве корм,

Белый Нос показывал Желудино, как писать на птичьем языке. Потом крылом стёр написанное и сказал:

— А теперь сам попробуй.

Желудино взял прутик и стал выводить на песчаной дорожке стёртые старым скворцом знаки.

— Молодец! — похвалил Белый Нос. — Твоё письмо поймёт всякая птица. А теперь я скажу тебе секретные слова. Если попадёшь в беду, скажи только: «Чью-чьи! Фью-у-у-ить!» Запомнил? Или напиши их. И любой из моих братьев придёт тебе на помощь.

Желудино поблагодарил мудрого скворца, погладил Чолика по головке. И стая дружно взмыла в небо.

Проводив последних — мотылька и цветочную осу Мазариду, Желудино попрощался с Бесхвосточкой, сел у опустевшего дупла и задумался: «Почему до сих пор нет вестей? Ведь все, кто покинул больницу, обещали немедленно сообщить, как только увидят братцев!..» И только успел он так подумать, как на травинку перед ним опустился молоденький светлячок.

— Откуда ты, маленький? — удивился Желуди но. — Ведь светлячки не любят летать днём без большой надобности.

— А у меня, Желудино, самая большая надобность. Жужелица сказала стрекозе, стрекоза сказала муравью, муравей сказал бабочке, бабочка сказала Люциоле, а Люциола, моя двоюродная тётя, приказала мне лететь без отдыха и передать, что сегодня ночью три ваших братца спали под Старым Мухомором. Я всё сказал. Я полетел. До свиданья! — Оттараторив всё это без передышки, молодой светлячок скрылся так быстро, что Желудино даже не успел сказать ему «спасибо».

Желудино позвал двенадцать огромных жуков носорогов и с их помощью втащил спасательный кораблик «Килькавмас» в дупло старой ветлы. Ведь он может ещё когда-нибудь пригодиться…

Покончив со своими делами, Желудино прикрыл вход в дупло куском коры и поспешил к Старому Мухомору.

Впереди послышались голоса. И когда Желудино отделяло от говоривших всего несколько стеблей, раздалась песня:

тоненьким голоском пропел Желустрёнок, —

«Кто это? — подумал Желудино. — Да Желурёнок же!»

вздохнув, допел Желугавчик.

закончили желудята все вместе. Желудино чуть раздвинул стебли и увидел их.

— Что-то грустно у нас получается, — сказал Желугавчик.

— Правда, мне даже плакать захотелось, — согласился Желурёнок.

— Так споём ту, весёлую, что мы утром сочинили! — вскочил Желустрёнок и первый начал звонким голосом:

Остальные подхватили:

Ритм песни был бодрый, и они начали её весело. Но постепенно слова звучали всё тише, жалобнее:

У Желудино защипало глаза. Так стало жалко братьев. Он чуть не бросился к ним. Но передумал — решил развеселить их шуткой.

Пока они пели второй куплет, Желудино, сбросив башмаки, быстро залез по гибкому стволу цветущей березы. Ствол прогнулся, и он оказался прямо над головами певцов. Вынул радостный пищик и тихонько свистнул.

Желудята насторожились. Стали кружить головами во все стороны. А Желудино чуть слышно пропел:

Желудята вскочили, закричали: — Кто это?.. Кто поёт?.. Стали искать. А Желудино закончил уже громко:

и спрыгнул с ветки.

Все бросились к нему. Желугавчик прыгал от восторга и раз сто лизнул его в нос. Желустрёнок то прижимался к нему боком, то носился вокруг, выделывая ногами такие кренделя, что Желудино испугался, как бы он не сломал себе шею. А Желурёнок, положив ему голову на плечо, тёрся о щёку своей мордочкой, роняя крупные слёзы.

— Почему ты плачешь? — спросил Желудино.

— От радости, ответил Желурёнок, — и ещё…от боли…

— От боли?..

— Да, братец. У меня сломалась ножка…

— Сломалась?!.. Покажи немедленно!

Желурёнок повернулся к нему левым боком. Же-лугавчик принес и осторожно положил на траву отскочившую ногу жеребёнка.

Так почему же вы не вставили её на место?

— Она не лезет! — вскрикнули Желустрёнок и Желугавчик.

— Как не лезет? Раз она оттуда выскочила, значит, должна и обратно это… залезть… А как вы её вставляли?

Желустрёнок проворно схватил ногу клювом за чистый конец и поднёс копытом к ране Желурёнка. — Смотри сам. Видишь? Не лезет!

— Так чего ж ты суёшь её копытом вперёд? Копыто должно быть внизу!

— А как же? — спросил растерянно Желустрёнок. — Как же я возьму копыто в рот? Оно же грязное! Всё в глине!..

Желудино только покачал головой. Но упрекать братьев в недогадливости не стал. Ведь у них нет рук, которыми так легко сделать любую работу.

Он обмыл копыто водой из озера. Велел Желугавчику принести немного сосновой смолы. А Желустрёнка послал за капелькой вишнёвого клея. Когда они принесли всё, что надо, Желудино смазал прозрачной сосновой смолой ногу и сказал:

— Потерпи, Желурёнок. Будет немного больно… Раз! — и сильным движением вставил ногу на место. Желурёнок даже охнуть не успел.

— Всё! Операция окончена. Вот только помажем ранку вишнёвым клеем и… можешь хоть танцевать! Нога ни за что не выскочит!.. А ну-ка, пройдись.

Желурёнок по привычке заскакал на трёх ногах.

— Смело ставь четвёртую! — потребовал Желудино. — Она же у тебя не болит!

— Не болит? — удивлённо переспросил Желурёнок и осторожно стал на все четыре ноги. Прошёлся… Пробежался рысью… Помчался галопом вокруг, затрубил на всю поляну: — Иго-го-го-го-го-го! — и вдруг заговорил стихами:

— Ер-рун-да! — сказал смущённый такой похвалой Желудино и сразу перевёл разговор на другое: — Скоро ночь, а у нас нет приличного жилья!..

Они дружно принялись за работу и вскоре из сухих веток, листьев, травы построили хижину ничуть не хуже той, которую разрушила Свинья на полянке у Большого Дуба.

— Женя! Там твоя подружка длинноносая прилетела! — крикнула мама.

Женя выскочила на балкон. Карра наклонилась, выпустила из клюва прямо ей в руки маленькое чёрное перышко и отодвинулась в сторону. А сама косит на Женю светлым глазом, будто хочет сказать: «Ну как? Ты теперь довольна?»

— Зачем ты его принесла? — удивилась Женя. Непонятливость Жени ужасно расстроила Карру.

Она закричала, сердито замахала крыльями.

«Чего она хочет?» — подумала Женя. Внимательно осмотрела чёрное перышко со всех сторон и ахнула:

— Перышко из хвоста Желустрёнка?! Вот и кусочек пластилина к нему прилип. Точно! Карра, это от Желустрёнка?

Карра перестала махать крыльями и, чуть склонив голову набок, хитровато глядела на Женю.

— Где ты взяла? Может, это перышко он потерял? Или… он умер… а ты подобрала?

Молодая галка всплеснула крыльями и на минутку даже отвернулась. Но сердилась она недолго. Пристально посмотрела Жене в глаза. Будто подражая кому-то, гордо подняла нос кверху и, медленно переставляя лапы, торжественно прошлась по перилам от угла балкона и назад. Потом лихо пробежалась туда-сюда, вытянув вперёд шею. Остановилась и опять вопросительно посмотрела в глаза.