— За что, сударыня Хессения? Что же люди о вашем воспитании скажут?

— О моем воспитании, извращенец! Да вам за подглядывание я сейчас пожизненный стазис на то самое место наложу!

— Сударыня! Помилуйте! А еще девушка из приличного Дома! Дарующая жизнь! — нахал пытался воззвать к моей совести и чувству долга. Наконец он взмолился, — Ну мы же с вами почти квиты!

Я недоуменно уставилась на голубоглазую заразу, и даже драться перестала. О чем это он?

— Ну как о чем? Вы же без штанов меня оставили, еще и ощупали всего, — нахально заявил маг, — Ежели угодно, можно и исподнее удалить, но только чтоб по-честному — я тогда вас тоже трогаю!

Очередная пощечина перевернула мерзавца на другой бок, а я взвизгнула от резкой боли в руке. Еще не хватало из-за этого наглеца руки повредить!

— Все-все, сударыня, сдаюсь! — негодяй поднял вверх руки, — Вы меня, между прочим, неправильно поняли! Я не о сейчас говорил, а делился планами на будущее, — перехватив мой взгляд, мерзавец поспешил продолжить, — Все, молчу, молчу.

А я все никак не могла прийти в себя от услышанного. Вот почему под его взглядом тогда так неловко было. В наших местах оборотни редко шалят, вот и пространство я прощупала тогда только на предмет людского присутствия.

Стоп! А если он оборотень — у них же регенерация бешенная! Достаточно прибегнуть к частичной трансформации и вернуть все на круги своя. Зачем ему сдалось мое лечение?

— Как же зачем, сударыня Хессения? А как еще мне было заполучить такую щедрую порцию ухаживаний от прекраснейшей из женщин?

Вот наглец. Причем не этот его подкат обидел, а эпитет в мой адрес. Вот за что он со мной так? «Прекраснейшая из женщин» ощутимо пнула этого притворяющегося оборотня, от чего он коротко взвыл.

— Может, прекратите, сударыня? Потом самой же лечить придется!

— Обойдетесь, сударь, — в тон ему ответила я, — Сами вы куда лучше справитесь!

— Если бы так просто было справиться с тягостным одиночеством, сударыня… — нарочно подзуживая меня, мечтательно заявил маг.

Что он себе возомнил? Если он наследный герцог, да еще оборотень к тому же, что же, девушки все должны ему на шею вешаться? Увы, но я иллюзий ни по поводу своих внешних данных не питала, ни по поводу своего положения в обществе по сравнению с его. Дом Йагинь, конечно, почитаем, как и любой магический род, но от всех навязываемых правительством титулов Йагини всегда отказывались. Мороки меньше, ибо обязывает. Мы просто видим. Видим Жизнь, как она есть. Для нас — что вот этот вот герцог, что дуб. Хотя от дуба, в жар, понятно, не бросает.

— Может, хватит придуриваться, ваше высокопревосходительство?

— Что вы, сударыня, предыдущего обращения «сударь» для меня вполне достаточно! Тем более из ваших уст, — маг так пристально посмотрел на меня, что я опять густо покраснела. Вот зараза!

— Я о вашей ноге, сударь, — процедила я сквозь зубы, — Готова поспорить, что она давно зажила.

— Так вы проверьте, сударыня, не буду вам мешать, — и голубоглазый маг смежил веки.

— Сударь!

— Сударыня?

Нет, он еще и издевается! Не понимаю, почему не ухожу от него. Ведь понятно, что и с верлиокой он сам прекрасно справился бы, кстати, и справился, не смотря на мою «помощь», и исцелил бы себя сам. Судя по его ауре, крови оборотня в нем на три четверти, и ее хватало за глаза. Но я отчего-то не уходила и сидела рядом с ним, правда на некотором, безопасном, отдалении. Видимо, уйти мне не позволяла совесть — если правда то, о чем он говорил… Не все, конечно. Но вдруг он и вправду отписался в Столицу по поводу отсутствия магического дара у здешних юных ведуний? Это подарило бы нам еще пару лет спокойной жизни. Хотя что-то мне подсказывало, что эта самая спокойная жизнь моя необъяснимым образом надломилась, и теперь… нет, не летит ко всем троллям, конечно, но трансформируется, превращается в нечто новое, ведомое пока только светлым богам.

— А откуда кровь оборотня, сударь? — не смогло сдержать себя любопытство, — Значит, сам герцог Дарнийский вам батюшка?

— Вам не откажешь в наблюдательности, сударыня, — похоже, брюнетистому магу было очень комфортно, настолько вольготно он развалился на траве, — Хотя по большей части кровь оборотня у меня от матушки.

И таким тоном завершил начатое, что меня просто передернуло внутри, будто обдало волной жалости. Сразу ясно, что какая-то нехорошая совсем история, о которой я осведомляться не собиралась. Не люблю в душу лезть. Я бы никогда не спросила, но тут маг продолжил — совсем другим уже тоном, как будто чеканя каждое слово, дающееся ему с трудом:

— Я за Межу ее провожал.

Какой ужас! Значит, герцогиня Дарнийская… Жалко-то как! И неужели ничего нельзя было сделать?

— Случай был безнадежный, — как будто услышав мои мысли, кивнул мне маг, и даже в этом своем отчаянье на человека стал похож, — Ваша матушка собиралась сопровождать, они дружили. Собственно, с ее слов я и о вас узнал, сударыня Хессения. Карточки я тогда вашей еще не видел, но ваш образ… То, как ваша матушка рассказывала… Захотелось убедиться — такая ли вы на самом деле, как я вас представлял. И реальность превзошла все ожидания.

Я была в замешательстве. Все эти его неприличные комплименты были совершенно неуместны, но он, таким образом, отвлекся от чересчур грустной темы. Что же делать? Возвращать его к рассказу было нетактично, слушать о себе такие слова — стыдно. Однако маг и сам вернулся к начатому:

— Я не позволил. В конце концов, я сын, я имею право. И я маг. Посвященный. Собственно, за Межой с вашей родственницей и познакомился.

Так. Это он значит, про прапрапрабабку.

— Она матушку встречать вышла… Наверно, потому, что ваша матушка меня страховала. И обещала позаботиться о…

Понятно, о ком. Видно было даже в неярком свете магических светлячков, что глаза мага потемнели. От горя.

— В обмен на то, что я пообещал позаботиться о ее младшей внучке, наделенной целительским даром. Мол, девочке угрожает опасность.

Я в испуге закрыла рот ладонью. Сударь Лиодор, понятное дело, списал мой испуг на страх за собственную жизнь. Он продолжал:

— А когда в Столицу, в Академию вернулся… Ну, когда все закончилось… узнал, что по приказу его светлейшества набирают магов для очередной проверки на наличие — ну, вы сами знаете.

Я потрясенно кивнула.

— Пользуясь тем, что мне все равно нужно проходить практику, напросился сюда. После того, как отписался в Академию об отсутствии искомых объектов, троллей распустил. Опять же, после случая в доме главы, сами понимаете. Зачем мне эти проблемы? Тем более дурная баба только и ждет случая, чтобы очередному троллю на шею кинуться. И ведь не от чувства большого! С досады. От злости. Оно мне надо? Пусть лучше не с моей руки.

О чем это он? О женке главы, что ли? Так он на нее даже и не взглянул. Хотя… Опытному магу считать намерения… Он и после мог с ней встретиться, в городе. Однако медлить нельзя. Ни в коем случае. Если уж прапрапрабабка младшую целительницу таким изощренным способом подстраховать решила… А не обратиться напрямую к бабулям… Ох, во что детишки нас всех втянули?! Что-то мне подсказывало, умрун верлиока был только началом!

Я резко поднялась.

— Мне нужно идти, сударь.

Коротко и ясно. Задерживаться дольше я и вправду не могла. Будь он хоть самым магнетически притягательным и несчастным магом на свете! Йожка! И бабуль дома нет! Сердце зашлось барабанной дробью, отзываясь в ушах.

Маг нагнал меня в пару прыжков. Может, он конечно, иной реакции на свою исповедь ждал, но мне было не до его терзаний. Сестренка… Если что-то случиться, никогда себе не прощу! Я сознательно произнесла про себя «случиться». Вместо случилось.

Ночи в это время года, в самый конец страдника, короткие. Поэтому, когда мы подошли к дому, светало. Несмотря на утреннюю свежесть, мне было трудно дышать, ноги были как ватные. Ощущения напоминали страшный сон — когда бежишь от чего-то, а ноги отказывают, подкашиваются. Если бы не сударь Лиодор — я бы уже несколько раз как упала. И вряд ли бы так быстро дошла. Маг не задавал вопросов, похоже, понял, что подскочила и понеслась домой я не просто так.

Родной дом встретил непривычной тишиной, от которой внутри все оборвалось. Почему-то явственно ощущалось, что так тихо, не потому, что все его обитатели спят, а потому что дом пуст. Совсем пуст.

— Дети! — крикнула я, и крик оборвался, превратившись в какой-то нелепый всхлип. Никто не отозвался. Тишина. Страшная, жуткая. Не в силах справиться с дрожью в коленках, я увидела, как свет начинает сгущаться, на глазах превращаясь в тьму. Последнее, что я видела перед тем, как потерять сознание — это то, что сударь Лиодор не взбегает, нет, взлетает по ступеням.

А потом свет померк.