— Ваше воронье величество! — начали они плести тонкую лесть. — Всем известно, что у вашего величества чудный голос и дивные перья. С голосом вашего величества никому не соперничать. Но мы хотели бы хоть чем-то походить на ваше величество в оперении. Сжальтесь над всем птичьим родом и дайте нам хотя бы по одному перышку на развод: понемногу и мы обрастем красивыми перьями.

Ворона усомнилась:

— Да как же это так — перья на развод? Что же из этого получится?

— У нас одних ничего не получится, — поспешила другая птица, что была хитрее других. — Но ваше воронье величество своею властью королевы, правящей всем птичьим родом, может все сделать.

Ворона страшно возгордилась и сказала:

— Ты верно говоришь. Я окажу вам эту милость, а моего могущества хватит на то, чтобы у вас выросли такие же красивые перья, какие я вам дам на развод!

С этими словами она стала вырывать у себя перья и одаривать ими птиц.

Птиц было много, и очень скоро ворона стала совсем голой.

Не было спасения одураченной вороне от насмешек птиц. Они слетали в горелый лес, принесли оттуда углей и вымазали ими ворону от клюва до пят. От стыда ворона не знала, куда деваться.

Вот с тех пор вороны стали такими некрасивыми, а перья у них черные как уголь.

Перевод Н. Носовой

Давным-давно коты и петухи жили в лесу и были в большой дружбе. Коты не ели петухов и их кур, а та не боялись котов, жили с ними бок о бок, вместе искали себе пропитание. Так все они жили спокойно и счастливо.

Как-то в одном лесу сдружилось куриное семейство с котом. Они очень любили друг друга. А чтобы, как положено друзьям, во всем помогать друг другу, кот и петух со своим семейством построили дома рядом. Они жили как добрые друзья, и, как водится у хороших соседей, если кому-то из них что-то было нужно, он в любое время заходил в дом соседа, дома тот или нет, и брал нужную вещь.

Так во всем они жили дружно, но повадки у них все равно оставались разными: ведь они по-разному добывали себе пищу, по-разному ели, по-разному жили. В разное время они выходили из дому. Куриное семейство питалось ягодами, листочками, а еще горохом, просом, рисом. У них было свое поле, которое они возделывали.

Иное дело — кот. Он привык есть только мясо и рыбу, а потому охотился в лесу. Петух был вроде землепашца, а кот — вроде охотника. Кот-охотник днем спал дома, а ночью выходил на промысел. А петух-землепашец и все его семейство, наоборот, днем ходили в поле, а ночью спали.

Было в их жизни и другое различие: петух усердно трудился на своем поле, когда нужно было выращивать урожай, но зато потом собранного урожая ему хватало почти на целый год, и все остальное время он жил в довольстве и без забот. Кот же не собирал еды впрок, а добывал ее только на один раз. Поэтому он каждый день охотился и не мог, как петух, подолгу отдыхать.

Кот иногда завидовал петуху, и его собственное житье становилось ему противным. Вечная охота ему уже надоела, а когда ему не везло, у кота вдруг возникало желание поймать и съесть своего друга — петуха.

Как-то раз это желание стало особенно сильным, да и на охоту в тот день коту совсем не хотелось идти.

А тем временем петух почуял неладное и встревожился: что-то приятелю пришло на ум?

— Жена! — сказал он своей курице. — Сдается мне, что наш друг кот стал не таким, как прежде. Похоже, надоело ему охотиться. Вот и завел он привычку вокруг нашего дома кружить. Нужно нам быть настороже!

— Нельзя так говорить! — упрекнула его курица. — Ведь мы уже много лет в доброй дружбе с котом. И никогда еще не видели от него никакого коварства. Не следует плохо думать о друзьях!

Но петух в ответ сказал:

— Я не по злобе все это говорю. Просто мы не должны забывать, что наш друг — хищник. Он выслеживает и убивает тех, кто слабее его. Он не добывает себе пропитание честным трудом, как мы. А как захочет есть, то хватает все равно кого — правого ли, виноватого — и пожирает. Слабым лучше держаться подальше от хищников. Коты на охоте потихоньку подстерегут тебя — и конец.

Однако курица упрямилась:

— Ах, муженек, муженек! Нехорошо так говорить! Раз наш друг хищник, то он и должен потихоньку выслеживать свою добычу — такова его природа! Разве можно называть это коварством, если он поступает, как ему велит его природа! Не выдумывай пустое! Да и не слыхала я, чтобы коты когда-нибудь ели петухов или кур. Давай-ка лучше по-прежнему жить с котом, как полагается добрым друзьям.

— И все-таки, жена, я думаю, нам нужно быть осторожными, — настаивал петух. — От осторожности ведь худа не будет! Будь начеку с котом, когда меня нет: помни, что он во всем отличен от нас. Нам же хуже будет, если мы оплошаем.

Но курица так и не прислушалась к словам своего мужа и по-прежнему беззаботно выходила из дому в любое время.

И вот однажды, когда коту не повезло на охоте, он решился поймать и съесть кого-нибудь из своих соседей. Ему так не терпелось, что у него даже слюни потекли. Первым кот решил съесть петуха, а курицу — на следующий день. Он присел у дороги, по которой петух ходил на свое поле, и стал ждать. Как все хищники, он хотел напасть на петуха неожиданно сзади. Поэтому, когда петух показался на дороге, кот не стал его трогать, а только спросил:

— Друг петух, по какой дороге ты пойдешь?

Петух насторожился и ответил:

— По правой, друг кот!

Но, дойдя до развилки, он свернул не направо, а налево. Кот же, подождав, побежал по дороге направо. Когда он увидел, что на этой дороге петуха не видно, то вернулся и стал поджидать его на дороге, которая вела налево от развилки.

Петуху пришло время возвращаться, и он стал думать, по какой дороге ему идти. «Похоже, что кот замыслил против меня дурное, — думал он. — Если это так, то он, должно быть, погнался за мной по правой дороге, а потом, не увидев меня там, стал подстерегать на левой. Значит, мне нужно идти по дороге, что идет от развилки направо».

И он вернулся домой по дороге, которая сворачивала от развилки направо.

Кот понапрасну прождал петуха, но не успокоился и решил подстеречь его на следующий день. А петух вечером рассказал курице, как его расспрашивал кот. Однако курица и на этот раз подумала, что муж преувеличивает, и не поверила ему.

На следующий день кот снова спросил петуха:

— Друг петух! А сегодня ты по какой дороге пойдешь в поле?

— По левой, друг кот, — ответил петух.

Когда петух дошел до развилки, он стал размышлять так: «Мой друг кот, который замыслил против меня худое, наверное, заметил вчера, что я пошел не по той дороге, по какой сказал. Поэтому сегодня он, скорее всего, будет ждать меня на правой дороге — раз я сказал, что пойду по левой. Стало быть, мне безопаснее идти как раз так, как я сказал коту, — по левой дороге».

Кот в самом деле извлек урок из вчерашнего и стал подстерегать петуха на дороге, что сворачивала от развилки направо. Но и на этот раз он ждал зря: петух так и не появился.

Кот страшно разозлился. «Раз так, — решил он, — я съем сначала курицу!» Бросившись к дому петуха, он поймал курицу и загрыз ее.

Пока кот ловил курицу, она от страха снесла яйцо. Яйцо, из которого со временем должен был вылупиться цыпленок, подумало: «Ах, так этот кот загрыз мою мать! Ничего же, я ему еще отомщу!» Яйцо закатилось в печную золу и спряталось там.

А вот, схватив курицу, пошел к себе домой. «Сейчас я приготовлю и съем ее!» — думал он. Он собрался сварить курицу, но печь его погасла, и он пошел в дом петуха за углями. Поворошил угольки в доме петуха и стал дуть, чтобы они разгорелись. И тут яйцо, которое спряталось в пепле, разорвалось изо всей силы! И кот, в которого угодила яичная скорлупа и угли, издох тут же на месте.

Вечером, когда петух вернулся домой с поля, он обнаружил в своем доме у печки мертвого кота, скорлупу от разлетевшегося на мелкие части яйца, а в доме кота мертвую курицу.

Тогда он сказал самому себе: «Недалеко до беды, когда подружатся неравные. Если доверишься тому, у кого жестокий нрав, — наверняка пропадешь».

И петух решил, что лучше для него покинуть эти места. И он пошел на розыски нового жилья.

Перевод Н. Носовой

Давным-давно, много лет тому назад, в горах, что на северо-западе, жил владыка гор[8], власть которого простиралась не только на чинов гаунсхе, из рода которых он происходил, но и на всех других чинов. У него было три сына — все, как один, богатыри. Сам владыка гор тоже никому не уступал в силе. Был искусен в ратном деле, как никто другой, ловко владел и мечом, и копьем, и в горах, где он правил, все признавали его власть. Среди его подданных не было ни одного, кто осмелился бы нарушить его волю.