— Да, я неудачник. Я не могу зарабатывать как другие. Больше того, у меня вообще больше нет работы. Ты вправе меня любить или не любить. Ты можешь принять меня таким, какой я есть или не принять. Но ты не можешь меня унижать. Поэтому скажу коротко. Если ты ещё раз укажешь на дверь…. я выйду и никогда не вернусь обратно, хотя и люблю тебя всей душой. Либо мы вместе, либо нет. Решение за тобой.

Елена Митятюля некоторое время, не мигая, смотрела на мужа. Таким она его никогда не видела. Но потом она осознала, что сидящий перед ней мужчина выполнит своё обещание. Это уже был другой человек. Она отодвинулась в сторону, уступая ему место. Митятюля улыбнулся. Не спеша, он занял место рядом с ней и, обняв её одной рукой, прошептал:

— Клянусь, никогда больше я не дам тебе повода спать одной!

«Так и будет!», — подумала Елена Митятюля, засыпая в его объятиях.

Тридцать первое декабря. Новогодний стол давно был накрыт. В доме царило праздничное настроение. Елена Митятюля с дочерью всё ещё хлопотали на кухне. Сам же Митятюля с сыном украшали новогоднюю ёлку игрушками. Елена Митятюля то и дело выглядывала из кухни, с нескрываемым удовольствием наблюдая за ними. То и дело раздавались взрывы смеха. Они начинали кидаться друг в друга серебристыми украшениями, которые приходилось снимать с ёлки. Наигравшись, они принимались поднимать эти украшения и водворять обратно на место. Оба выглядели такими счастливыми, что губы хозяйки дома растягивались в непроизвольной улыбке. Всё бы хорошо, да молчание дочери расстраивало её. Она не могла понять причину такого поведения. Но что- то, несомненно, расстроило её, иначе бы она не вела себя таким образом. Елена Митятюля несколько раз порывалась поговорить с дочерью, но та отмалчивалась. Понемногу она стала замечать, что дочь бросает украдкой взгляды в сторону отца. Она не понимала смысла этих взглядов, пока не увидела, как дочь направилась к ёлке, которую всё ещё украшали муж с сыном. Она увидела, как дочь остановилась перед ними и, опустив голову, попросила прощения.

«Вот дела, — подумала Елена Митятюля, наблюдая за этой сценой. Она заметила, что

Приам, увидев сестру, насупился, а муж наоборот, улыбнулся. А чуть позже мягко произнёс:

— Хорошо, если ты всё поняла. Думаю, мы можем оставить этот неприятный эпизод в прошлом. Как никак Новый год. Конечно, тут требуется разрешение Приама. За ним последнее слово.

Услышав слова отца, Приам не смог сдержать широкую улыбку. Не переставая улыбаться, он поднял обиженный взгляд на сестру. Та состроила сокрушенную мину и, с пафосом протянув к нему руки, воскликнула:

— Прости меня, братик, иначе мне придётся покончить с собой!

Все рассмеялись после этих слов, а брат с сестрой крепко обнялись. Сразу после примирения, они о чём–то горячо заговорили, при этом отчаянно жестикулируя. Елена

Митятюля подошла к мужу, и с нескрываемым удивлением глядя на детей, тихо спросила:

— Как тебе удалось совершить это чудо?

— Это сделал не я!

— А кто же?

— Ваня! — улыбнувшись, ответил Митятюля.

— Что ещё за Ваня?

— Долго рассказывать!

Прозвучавший звонок в дверь помешал им продолжить. Елена Митятюля отправилась открывать, а дочь, выбрав минутку, подошла к отцу и тихо произнесла:

— Можно спросить?

Митятюля улыбнулся и, устремив мягкий взгляд на дочь, негромко ответил:

— Если парень просит тебя сделать на теле татуировки, краситься в разные цвета, купить ему мотоцикл, так это может значить только одно…он не любит, он ищет в тебе способ очередного развлечения. Ты можешь принять это и стать для него игрушкой или отправить,…скажем, в цирк, где всего этого в избытке, — Митятюля обнял дочь и прошептал: — Разве моя принцесса заслуживает такого «друга»? Неужели тебе самой приятно такое отношение? Неужели ты не хочешь, чтобы за тобой ухаживали, дарили цветы, добивались,…ценили движение твоей руки, а не татуировки, улыбку, а не радугу на голове?

— Я тебя люблю, — прошептала дочь, обнимая его за шею. В этот миг раздался громкий голос Елены Митятюли:

— У нас гости! Принимайте!

Выговаривая эти слова, она с некоторой опаской посмотрела на мужа. По той простой причине, что прибывшие были ни кто иные, как её собственные родители. Вслед за её голосом раздался ворчливый голос тёщи.

— Ишь, какие нежности, — видимо она видела, как внучка обнимала зятя, — с чего это ты решила обнимать это ничтожество. Неужели денег принёс?

Дочь собиралась резко ответить бабушке, но Митятюля жестом попросил её не делать этого. Кинув ей ободряющий взгляд, он вплотную приблизился к тёще и выразительно произнёс:

— Вас пригласили в гости. Вот и ведите себя как гость. Уважайте хозяев этого дома.

Иначе им придётся попросту выпроводить вас из дома и никогда больше не пускать.

Анастасия Федоровна, не мигая, уставилась на Митятюлю, пытаясь понять, как ей следует поступить. А он тем временем снова заговорил:

— Рад, что мы понимаем друг друга. А теперь позвольте ваше пальто. Работы все ещё достаточно много. Елена нуждается в помощи. Надеюсь, вас не затруднит эта

маленькая просьба?

Анастасия Фёдоровна молча отдала ему пальто и так же молча прошла за дочерью на кухню. Едва она скрылась из вида, как и дочь и сын одновременно подняли кверху большой палец правой руки. Митятюля весело подмигнул им. В этот миг снова раздался звонок.

— Кто бы это мог быть? — удивлённо произнёс Митятюля и отправился открывать входную дверь. Когда она открылась, Митятюля увидел что на пороге стоит…

Медякова. В руках у неё были цветы. А рядом стоял мальчик лет десяти с бледным лицом. Увидев Митятюлю, Медякова смущённо произнесла:

— Простите меня за этот визит. Я думала… — она замешкалась, но Митятюля и так всё понял.

— Вы прекрасно поступили. Просто здорово, — он буквально втащил обоих в дом и заставил раздеваться. — Проведёте Новый год с нами! Познакомимся поближе. Что скажет главный? — Митятюля присел перед мальчиком. Тот, помедлив, словно нехотя ответил:

— Можно!

— Вот и отлично! — подытожил Митятюля. — Женщины у нас на кухне, а мужчины у ёлки.

Дел ещё немало, так что принимайтесь за работу.

Гостям пришлись по душе слова Митятюли. Он наскоро познакомил их со всей своей семьёй. Сразу после этого подготовка к празднику закипела с новой силой. Прошло совсем немного времени, когда снова раздался звонок. Все рассмеялись, услышав его. Видимо, кто- то ещё решил навестить их в новогоднюю ночь. На этот раз пошли открывать Елена Митятюля с матерью. У обеих руки были в муке. За дверью они с удивлением обнаружили молодую девушку с большим букетом цветов.

— Здесь живёт Онаил Митятюля? — волнуясь, спросила она.

— Я его жена!

— Возьмите! — девушка протянула букет Елене Митятюле со словами: — Это для вашего мужа. Спасибо. Спасибо большое! Он так помог. Так помог мне. Я никогда в жизни не забуду того, что он для меня сделал.

— А ну–ка входите в дом, — потребовала у неё Елена Митятюля.

— В дом? — растерянно переспросила девушка.

— Да. В дом!

Девушка, всё ещё волнуясь, приняла приглашение. Войдя внутрь, она сняла с себя пальто. Елена Митятюля проводила её к ёлке. Там и находился сам Митятюля. Он рассказывал детям какую–то историю, от которой они буквально заливались хохотом.

— Вы? — удивлённо произнёс Митятюля, увидев девушку. Не удержав порыв, та рванулась к нему и крепко обняла.

— Мою книгу будут издавать! — радостно сообщила она. Правда, девушка тут же отстранилась и бросила виноватый взгляд на Елену Митятюлю, которая стала свидетельницей этой нежной сцены. И таким же виноватым голосом произнесла: —

Простите меня. Я…

— Всё в порядке. Я понимаю ваши чувства, — Елена Митятюля улыбнулась ей, а затем неожиданно спросила: — Не хотите справить с нами Новый год?

— О, я с удовольствием! — воскликнула, было, девушка, но тут же устыдившись своего порыва, негромко прошептала: — А разве это удобно?

— Вполне. Тем более что вам придётся помочь нам на кухне. Фартук будет.

— С удовольствием!

Митятюля наблюдал за их беседой с широкой улыбкой. Когда обе исчезли за дверью кухни, он сказал, обращаясь к детям:

— Вроде все пришли!

Не успел он закончить, как снова раздался звонок. На этот раз смеялись все.

— Кто будет открывать? — громко спросил Митятюля.

— Я! Я! — одновременно и сын и дочь бросились к дверям. Чуть позже они снова появились. Вслед за ними шёл элегантно одетый мужчина. Все кто был дома, окружили его и начали уговаривать остаться вместе с ними на торжество. Мужчина некоторое время, улыбаясь, слушал, видимо, пытаясь понять причину такой приветливости, а затем поднял руки и громко сказал: