Схватил дядюшка черепаха пустую корзину, нож, мотыгу и пополз обратно к дому. А дядюшка обезьяна, вместо того чтобы друга воротить, еще и кричит вдогонку:
— Ну и ступай себе, нечего тебе здесь делать!
Ползет дядюшка черепаха домой, про улов думает, на обезьяну сердится, да вдруг остановился. Назад повернул и незаметно подполз к тому месту, где дядюшка обезьяна с сыном рыбу ловили. Изменил дядюшка черепаха голос и грозно зарычал:
— Бух-ба-бах! Бух-ба-бах! Сейчас побью Ама Ненга!
Услышал маленький Ненг странный голос — он вроде как из вод ручья поднимался — и перепугался.
— Батюшка! Что за голос из воды раздается? — заверещал малыш. — Ой как страшно!
Прислушался Ама Ненг и тоже слышит — рычит кто-то прямо из воды:
— Бух-ба-бах! Бух-ба-бах! Сейчас побью Ама Ненга!
Выпрыгнул маленький Ненг на берег, запричитал: — Батюшка! Не иначе как водяной объявился! Побьет он нас! Больно поколотит!
Ама Ненг тоже выскочил на берег и бросился наутек, только пятки засверкали. Оставил он у ручья и улов, и кож, и мотыгу. Бежит дядюшка обезьяна и сыночку кричит:
— Сынок, я вперед побегу! Если тебя поймают да побьют, ты отлежишься и ничего, опять играть пойдешь. А если меня поймают да побьют, будет мне больно, буду я лежать да стонать.
Маленький Ненг по тропинке вслед за отцом бежит, вдруг торк ногой о корневище и во весь рост растянулся, от страха заверещал, разрыдался, расплакался.
Уже возле самого селения Ама Ненг шаги замедлил, подумал, что изругает его жена: мол, сына бросил, сам вперед убежал свою шкуру спасать… Тут как раз маленький Ненг подбегает, весь запыхался — нагнал наконец батюшку. Дядюшка обезьяна сыночка по голове погладил и говорит:
— Если матушка спросит, не говори, что я тебя оставил, а сам побежал! А скажешь — побью! Маленькому Ненгу ничего не оставалось, как ответить: «Ладно». Но в душе он был очень сердит на отца. Пришли они домой, видит матушка обезьяна, что у сыночка глаза заплаканы, — что такое? Говорит сыночек:
— Испугался я, что водяной меня побьет! Стала матушка обезьяна все по порядку выспрашивать, маленький Ненг ничего не утаил:
— Ловим мы с батюшкой рыбу, лапами ее хватаем да в корзины бросаем, вдруг водяной из воды как закричит! Мол, убирайтесь, а то побью Ама Ненга. Перепугались мы ужас как!
— Ну, а батюшка?
— Он бежать кинулся. Корзины с рыбой, нож, мотыгу — все оставил! Меня бросил, вот как напугался!
Нахмурилась матушка обезьяна, на мужа напустилась:
— Как же ты мог сына бросить? Сам убежал, а его оставил! Такой трус недостоин отцом называться. Не стану я больше тебе рубахи шить, не буду набедренные повязки вышивать, рис варить.
Слушает дядюшка обезьяна попреки жены, на душе у него прескверно. Вспомнил про оставленный у ручья улов, про нож да мотыгу, жалко ему стало своего добра. Стоит Ама Ненг, вот-вот разрыдается, молчит, отвернулся, жене в глаза, посмотреть не смеет.
А дядюшка черепаха тем временем взял корзины с рыбой, которые Ама Ненг побросал, принес домой. Закатили в доме у черепахи славный пир, все наелись рыбы до отвала. А оставшуюся стали над очагом вялить, впрок заготавливать. Глядят, идет к ним Ама Ненг, сам не свой. Осмотрелся — в доме у черепахи рыбы полным-полно.
— Откуда у тебя столько рыбы, дружище Ама Ной, где это ты наловил? — удивляется дядюшка обезьяна.
— Как мы расстались, пошел я вдоль ручья. Смотрю, в одном месте рыба бьется, из воды выскакивает. Ну, я, конечно, изловил с десяток рыбин, жену да детишек угостил.
Сидит дядюшка обезьяна, вкусный рыбный запах вдыхает, облизывается, слюнки глотает и рассказывает про то, каких страхов натерпелся, когда дядюшка черепаха от ручья в обратный путь пустился, про водяного, который побить грозился! Дядюшка черепаха удивлялся, сочувственно кивал и приговаривал с усмешкой:
— Ой-ой-ой! Как же мне повезло, дружище Ама Ненг, как повезло! Ведь если бы не возвратился я раньше от ручья, ты и меня бы бросил в беде. Ведь бросил бы? Да?
У дядюшки обезьяны-то большого ума нет, он и отвечает: — Правду ты говоришь, дружище Ама Ной. Если уж я сыночка своего кинул, то тебя, друг, и подавно! Но тебе повезло: не слышал ты, как водяной рычал!
Дядюшка черепаха про себя посмеялся, но из улова выбрал несколько крупных, хороших рыбин и дал дядюшке обезьяне, чтоб было чем бедняге угостить жену и ребятишек. Принялась обезьянья семья за рыбу, а маленький Ненг и говорит:
— Сколько мы у ручья провозились — с утра до вечера! А рыбу едим ту, что дядюшка черепаха дал нам. Вот как получилось, батюшка. Право же, совестно!
Дядюшка обезьяна покраснел и отвечает:
— Сиди себе, ешь да помалкивай! Очень уж разговорился!
Наступила пора, когда в лесу на деревьях со-зрело много разных плодов. К тому времени история с рыбной ловлей уж почти забылась. Стало обезьянье семейство Ама Ненга донимать: мол, ступай в лес подальше да собери плодов покрупнее и повкуснее. Но идти одному в лес дядюшке обезьяне боязно. Пошел он к дядюшке черепахе и начал его уговаривать:
— Дружище Ама Ной, пойдем в лес, заберемся подальше. Знаешь, сколько там вкусных плодов на деревьях!
Идти далеко дядюшке черепахе не хотелось, но дядюшка обезьяна не отставал.
— Дружище Ама Ной, поверь, внакладе не останешься. Ты ведь знаешь, как ловко мы, обезьяны, по деревьям лазаем. А зову я тебя только потому, что хочу и для твоей семьи нарвать плодов повкусней. Не бойся, не устанешь: будешь стоять да на меня поглядывать. Наберу тебе полную корзину, ты ее за плечи — и домой! Ну, и для себя тоже соберу. Такое я знаю место! Такое место! Словом, собирайся, дружище, пойдем!
Надел Ама Ненг на спину черепахе корзину, и приятели двинулись в лес. Миновали редколесье, прошли через джунгли, пробрались сквозь молодой лес. Наконец добрались до места. Велел дядюшка обезьяна черепахе оставаться внизу, а сам полез на дерево да огромную корзину с собой прихватил.
Не успел дядюшка черепаха и глазом моргнуть, как дядюшка обезьяна набрал целую корзину спелых, сладких плодов. Взглянул дядюшка черепаха вверх, своей корзиной замахал и говорит:
— Дружище Ама Ненг, спускай вниз свою корзину, она уже полная, да бери мою.
У дядюшки обезьяны жадность взыграла, он и отвечает:
— Моя корзина полна, а ты как сам знаешь!
— Дружище Ама Ненг, — жалобно проговорил дядюшка черепаха, — мне так хочется угостить вкусными плодами моих ребятишек!
— У тебя, дружище Ама Ной, лапы ничем не хуже моих. Залезай на дерево да рви себе сколько хочешь!
Вскинул дядюшка обезьяна корзину за плечи и давай перепрыгивать с дерева на дерево — плодами лакомиться. А дядюшка черепаха остался внизу ни с чем.
Рассердился он, но делать нечего — пошел домой, да на полдороге остановился и задумался. Потом спрятал корзину в кустах, вырыл на тропинке ямку поглубже, забрался туда, засыпал себя землею — только чуть-чуть голова осталась торчать, вроде старого корня.
Притаился дядюшка черепаха и ждет, когда дядюшка обезьяна покажется. Наконец он и впрямь появился — за плечами огромная корзина с плодами, идет, на радостях подпрыгивает. Выждал дядюшка черепаха момент, когда дядюшка обезьяна стал через него перешагивать, и как схватит его за пятки, да так больно!
Заверещал дядюшка обезьяна от боли и от страха, упал, выронил корзину — все плоды рассыпались, покатились. Огляделся дядюшка обезьяна, решил, что споткнулся о старый корень, подошел к дереву, стал его ногой пинать да приговаривать:
— Ай-ай-ай! Все из-за тебя! По твоей вине я плоды растерял, проклятое дерево!
Стало больно. Кричит со злости:
— Ах, ты вот как! Смеешь еще мне делать больно! Ты знаешь, что я с тобой сотворю? Принесу топор, срублю тебя и сожгу. Станешь золой, проклятое дерево, и не будешь больше пакостить!
Бросился дядюшка обезьяна за топором, а дядюшка черепаха собрал в корзины плоды и прямо домой пошел.
Приходит дядюшка обезьяна, смотрит — ни корзины, ни вкусных, спелых плодов! Да и того сучка, о который он споткнулся, тоже нет. Дядюшка обезьяна в затылке чешет, бормочет: