Идет она через леса дремучие, через пески сыпучие, через высокие горы, через быстрые реки.
Долго ли, коротко ли шла. Лес стал чернее и гуще, верхушками в небо упирается. Башмаки железные истоптала, посох чугунный источила, каменный хлеб изглодала. Вышла на полянку. Вдруг видит — стоит перед ней избушка на курьих ножках, туда-сюда поворачивается.
Девица говорит:
— Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом. Мне в тебя лезти, хлеба ести.
Избушка и повернулась к ней передом. Вошла она в избушку, видит, а в ней лежит Баба-яга, костяная нога из угла в угол, губы на полке, а нос в потолок врос.
— Фу, фу, фу! — говорит Баба-яга. — Прежде тут русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету шатается, воочью является, в нос бросается! Куда, красная девица, путь держишь? Долю пытаешь аль от дела лытаешь?
— Был у меня, бабушка, жених, Финист Ясен-сокол, цветные перышки, сестры мои зло ему сделали. Вот ищу теперь Финиста Ясна-сокола.
— Далеко ж тебе идти, девица! Финист Ясен-сокол, цветные перышки, живет у синего моря в тридевятом царстве, в тридесятом государстве и уже сосватан на царевне. Ну да я тебе помогу.
Баба-яга красную девицу напоила, накормила и спать уложила, а наутро, только свет начал брезжиться, разбудила ее, дала дорогой подарок — серебряное донце, золотое веретенце и наказывает:
— Ступай теперь к моей середней сестре, она тебя добру научит; а вот тебе мой подарок: серебряное донце, золотое веретенце; станешь кудель прясть — золотая нитка потянется. Как придешь ты к синему морю в тридевятое царство, в тридесятое государство, невеста Финиста Ясна-сокола выйдет на берег погулять, а ты знай себе пряди; станет она покупать у тебя мой подарочек, так ты, красная девица, ничего не бери, только проси посмотреть Финиста Ясна-сокола.
Потом взяла Баба-яга клубочек, покатила его по дороге и наказала девице вслед за ним идти.
— Куда клубочек покатится, туда и путь держи.
Девица поблагодарила старуху и пошла за клубочком. Опять идет она темным лесом все дальше и дальше, а лес все чернее и гуще, верхушками в небо упирается. Уже другие железные башмаки истоптала, другой чугунный посох источила, другой каменный хлеб изглодала. И вот прикатился клубочек к поляне. На поляне стоит избушка на курьих ножках, туда-сюда поворачивается.
Говорит красная девица:
— Избушка, избушка! Стань к лесу задом, а ко мне передом. Мне в тебя лезти, хлеба ести.
Избушка повернулась к лесу задом, к девице передом.
Входит она туда, а в избушке лежит Баба-яга, костяная нога из угла в угол, губы на полке, нос в потолок врос.
— Фу, фу, фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по свету шатается, воочью является, в нос бросается! Куда, красная девица, путь держишь? Долю пытаешь аль от дела лытаешь?
Отвечала девица:
— Был у меня, бабушка, жених, Финист Ясен-сокол, цветные перышки! Сестры мои зло ему сделали. Вот ищу теперь Финиста Ясна-сокола.
— Ох, девица, девица, уж Финист-то твой жениться хочет! Нынче у них девичник, — сказала Баба-яга, — ну да я тебе помогу.
Накормила, напоила красную девицу и спать уложила, а наутро, еще и солнышко не всходило, разбудила ее, дала ей дорогой подарок — серебряное блюдечко и золотое яичко и наказывает:
— Ступай теперь к моей старшей сестре, она тебя добру научит; а вот тебе мой подарок: серебряное блюдечко и золотое яичко. Как придешь ты на берег синя моря в тридевятое царство, в тридесятое государство, выйдет невеста Финиста Ясна-сокола на берег погулять, а ты знай себе катай яичко по блюдечку; станет она мой подарочек у тебя покупать, так ты ничего не бери, только проси посмотреть на Финиста Ясна-сокола.
Простилась красна девица с Бабой-ягой и пошла в путь-дорогу за своим клубочком.
Идет она темным лесом все дальше и дальше, а лес все чернее и гуще, верхушками в небо упирается. Уж и третьи башмаки железные истоптала, третий чугунный посох источила, последний каменный хлеб изглодала, наконец прикатился клубочек к избушке. Стоит перед девицей избушка на курьих ножках, туда-сюда поворачивается.
Говорит девица избушке:
— Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, ко мне передом. Мне в тебя лезти, хлеба ести.
Избушка послушалась и повернулась к лесу задом, а к красной девице передом.
В избушке опять лежит Баба-яга, костяная нога из угла в угол, губы на полке, нос в потолок врос. Из всех трех самая старая.
— Фу, фу, фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету шатается, воочью является, в нос бросается! Куда, красная девица, путь держишь? Долю пытаешь аль от дела лытаешь?
Отвечала красная девица:
— Был у меня, бабушка, жених, Финист Ясен-сокол, цветные перышки, сестры мои зло ему сделали, улетел он от меня за моря далекие, за горы высокие, в тридевятое царство, в тридесятое государство. Ищу я теперь Финиста Ясна-сокола.
— Ах, красная девица, бедная твоя головушка, уж он на царевне женился! Ну да я тебе помогу.
Накормила, напоила красную девицу и спать уложила, а наутро, еще и звездочки на небе не погасли, разбудила ее, дала дорогой подарочек — золотое пялечко да иголочку и наказывает:
— Ну теперь ступай, девица, а вот тебе мой подарок: золотое пялечко да иголочка. Ты только пялечко держи, а иголочка сама вышивать будет. Придешь ты в тридевятое царство, в тридесятое государство, сядешь у синя моря, выйдет к тебе царевна, на которой Финист Ясен-сокол женился, станет покупать у тебя пялечко с иголочкой, так ты ничего не бери, только проси посмотреть на Финиста Ясна-сокола.
Горько заплакала девица, поблагодарила старуху и пошла за своим клубочком.
А лес все реже и реже. Вот и сине море — широкое и раздольное — разлилось перед нею, а там, вдали, как жар, горят золотые маковки на высоких теремах белокаменных.
«Знать, это царство Финиста Ясна-сокола», — подумала девица, села на сыпучий песок, достала серебряное донце, золотое веретенце и стала прясть — золотая нитка потянулася. Народ собрался, дивуется.
Вдруг идет по берегу царевна с мамками, с няньками, с верными служанками, увидала красную девицу, остановилась и ну торговать серебряное донце, золотое веретенце.
— Дай мне, царевна, только посмотреть на Финиста Ясна-сокола, я тебе их даром уступлю, — отвечает девица.
Рассердилась было царевна, да позабавиться-то хочется.
— Ну отдай мне свое серебряное донце, золотое веретенце, уж, так и быть, ночью, когда Финист Ясен-сокол заснет, покажу его тебе.
Взяла царевна донце и веретенце, а вечером подмешала в питье Финиста Ясна-сокола сонного зелья, чтобы он покрепче спал да подольше от сна не вставал. После приказала мамкам, нянькам проводить красную девицу во дворец к своему мужу, Финисту Ясну-соколу.
Долго девица убивалась над спящим женихом, долго плакала над милым:
— Проснись, пробудись, Финист Ясен-сокол! Я, красна девица, к тебе пришла, три пары башмаков железных истоптала, три посоха чугунных источила, три хлеба каменных изглодала да все тебя, милого, искала.
А Финист Ясен-сокол спит и не может пробудиться. Так и ночь прошла.
Утром царевна прогнала девицу, Финист Ясен-сокол проснулся и говорит царевне:
— Ух, как я долго спал! Здесь кто-то был, все надо мной плакал да причитывал, только я никак не мог глаз открыть — так тяжело мне было!
— Это тебе во сне привиделось, — отвечает царевна, — здесь никого не было!
На другой день красная девица опять сидит на берегу синего моря и катает золотое яичко по серебряному блюдечку.
Вышла царевна погулять, увидала золотое яичко и серебряное блюдечко и давай просить: продай да продай.
— Позволь только посмотреть на Финиста Ясна-сокола, я тебе и даром уступлю!
Царевна согласилась, а вечером опять опоила сонным зельем Финиста Ясна-сокола.
Опять красная девица горько плачет над милым и не может его разбудить:
— Ты проснись, пробудись, Финист Ясен-сокол! Это я, красна девица, к тебе пришла. Три пары башмаков железных истоптала, три посоха чугунных источила, три хлеба каменных изглодала, все тебя, милого, искала!
А Финист Ясен-сокол спит и не может пробудиться. Так и ночь прошла.
Утром царевна прогнала девицу, Финист Ясен-сокол проснулся и говорит царевне:
— Ух, как я долго спал! Здесь кто-то был, все надо мной плакал да причитывал, только я никак не мог глаз открыть — так тяжело мне было!
— Это тебе во сне привиделось, — отвечает царевна, — здесь никого не было.
На третий день сидит красная девица на берегу синего моря такая печальная, грустная, держит в руках золотое пялечко, а иголочка сама вышивает, нитку к нитке кладет. Народ смотрит, диву дается. Увидала царевна и ну пялечко торговать.