Погружённый в размышления, он незаметно для себя съел котлету. В это время раздался сигнал радиопередатчика. Из него донеслось:

– Я – Булочкин. Я – Булочкин. Прибыл на место проживания объекта. Гражданка Чемоданова настаивает на укладывании в дошкольную кровать. Производить укладывание?

– Производите, производите, – распорядился Колобок.

И Булочкин, не споря, быстро нырнул в дошкольную кровать. Она была ему несколько мала, но он привык к суровым неожиданностям жизни.

Бабушка Чемоданова уютно пела ему:

– Гражданка Чемоданова, разрешите уточнить, – спросил Булочкин, – в какое именно время в саду замолкли птички?

– В двадцать один ноль-ноль! – давала показания бабушка.

– Запомним! – твёрдо решил Булочкин. И быстро уснул.

Комната похищенного дошкольника Чемоданова наполнилась чернотой ночи.

А Колобок не спал. Он думал: «Почему три пакета молока? Почему три? Ключ в этих пакетах».

Он достал ножницы, разрезал пакет и налил молоко в стакан. Потом посмотрел на него через увеличительное стекло. Молока стало больше. Машинально Колобок съел ещё одну котлету. И тут его осенило:

– Один человек может съесть две котлеты. Значит, их трое. Вот почему три пакета. Вот в чём секрет.

Утомлённый, он задремал, положив голову на стол. Но спал он недолго. Рано утром заговорил радиопередатчик на столе.

– Алло, Колобок? Это я, Булочкин. Произвожу вставание. Гражданка Чемоданова предлагает бежать трусцой вокруг квартала. Какие будут указания?

– Трусите… То есть трусците… В общем, делайте всё, что положено. Мы должны исследовать весь режим дошкольника от утра до глубокой ночи.

Булочкин и Вера Антоновна побежали. Сумерки лежали над кварталом. И Булочкин увидел, как много в городе ночных спортсменов. Они были в самых разных одеждах. Одни бежали в ботинках, другие в шлёпанцах на босу ногу. И бежали они с разной скоростью и во все стороны.

Пробежав около километра, Булочкин и Вера Антоновна прибежали домой завтракать.

Завтрак был простой: мягкий хлеб, две котлеты и молоко.

– Мой Лёша очень любил молоко! – сказала бабушка, подавая Булочкину передничек в горошек и очень симпатичный слюнявчик.

– А яйца всмятку он не любил? – намекнул Булочкин. – Или кашу рисовую?

– Терпеть не мог, – ответила бабушка.

– А сосиски? – продолжал свою линию Булочкин.

– Никаких сосисок! – сказала бабушка. – От них бывает потолстение. Уж в крайнем случае кефир.

После завтрака Булочкина повели в сквер в группу с английским языком. И он с большим интересом присоединился к десятку малышей в ярких и разных комбинезонах. Дети в группе все были вежливые, хорошо воспитанные, но какие-то кислые. Они разговаривали примерно так:

– Мальчик, мальчик, вы мешаете мне идти. Можно, я стукну вас лопаткой?

– О, я буду просто счастлив!

– Маруся, Маруся! – строго говорила воспитательница с английским акцентом. – Прекратите вашу лопаточную агрессию.

Булочкин передал Колобку по рации:

– Алло, алло! Это я – Булочкин. Похищение ребёнка из сквера летающим чайником невозможно. Вокруг отдыхают пенсионеры. Отобьют.

– Вас понял, – ответил Колобок. – Следуйте дальше по режиму дня.

Сам Колобок сидел в НПДД и рассматривал котлету под микроскопом. В волнении он съел её.

«Почему одна вилка? Почему одна вилка?» Тут ему в голову пришла простая мысль: «Если я съел три котлеты, то и эти люди могут съесть каждый по три котлеты. Значит, их двое: мальчик и похититель. Вилка для похитителя. Ребёнка он заставляет есть руками. Круг сужается».

А Булочкин уже был в музыкальном классе, где похищенный Лёша приучался к большому искусству. Булочкин тоже играл на флейте. Не отрываясь от инструмента, он изредка спрашивал у строгой преподавательницы:

– Подходы у вас простреливаются? Места для посадки летающих чайников есть?

Преподавательница отвечала:

– Не отвлекайтесь, обучаемый. Все разговоры после того, как вы освоите гаммы. При чём тут летающие чайники? Вас должен интересовать «Полёт шмеля».

Рядом с Булочкиным упоённо дули в обе щеки два мальчика. Они ему отвечали:

– Подходы у нас просматриваются, фью-фью. Чайники у нас не летали, фью-ю-ю-фр!

Только суровая, почти армейская дисциплинированность смогла удержать Булочкина у флейты. Он просидел как приклеенный около часа.

Преподавательница даже сказала Вере Антоновне:

– Ваш мальчик явно делает успехи! Он стал усидчивым.

Хотя Булочкин был далеко не мальчик, а человек средних лет. Видно, музыка настолько захлёстывала учительницу, что она, кроме нот и клавиш, ничего другого просто не замечала.

В конце концов Булочкин положил флейту на пюпитр и на цыпочках подошёл к окну. Он слез вниз по водосточной трубе. Осмотрелся и увидел Веру Антоновну.

– Куда теперь? – спросил он у спортивной бабушки.

– Фигурное катание! – ответила она. – Каток юных пионеров.

Всё дальнейшее Булочкин помнит как во сне. Они пришли на стадион. Булочкину вручили фигурные коньки. И пока бабушка в группе других родителей узнавала последние московские новости, Булочкин с детьми тренировался на будущего чемпиона мира.

– Делаем приседания, – говорила девушка-тренер. – Идём гусиным шагом.

Булочкин присел, а идти гусиным шагом уже не мог. Потому что он просто сидел на льду.

– А теперь делаем ласточку! – приказала девушка. – Новенький, новенький, когда делают ласточку, руками за лёд не держатся.

Дети яркими пчёлками катались вокруг Булочкина, а он никак не мог отпустить из рук каток. Наконец на лёд выбежала Вера Антоновна и утащила его в раздевалку.

И тут его вызвал по рации Колобок:

– Булочкин, Булочкин, спросите, пожалуйста, у бабушки, что любил есть внук Лёша?

– А чего тут спрашивать, – ответил Булочкин. – Молоко и котлеты. В крайнем случае кефир.

– Отлично. Продолжайте исследовать режим. А почему я слышу треск? – спросил Колобок. – Это что, радиопомехи?

– Нет. Это я на стенку налетел.

– Ничего, держитесь! – приказал Колобок и выключил рацию.

– Что нам ещё осталось? – спросил Булочкин, пытаясь снять конёк.

– Рисование. Шедевры мировой культуры. Бассейн.

– И где эти шедевры? – спросил Булочкин.

– Во Дворце пионеров.

– Шедевров не будет! – решительно сказал Булочкин. – Отменяются. Из Дворца пионеров мальчика похитить не могли. Руки у чайников коротки, вернее, носики. Держим путь прямо в бассейн.

По дороге Булочкин всё выведывал у Веры Антоновны: глубоко ли в бассейне, есть ли там спасательные круги.

Боевой друг Колобка не умел плавать.

Вера Антоновна спросила:

– Сегодня у нас понедельник?

– Понедельник, – ответил Булочкин.

– Какая радость! – сказала Вера Антоновна. – Значит, Сергей Сергеевич сегодня свободен.

– А кто это – Сергей Сергеевич? – насторожился Булочкин.

– Учитель высшей математики. По дороге зайдём к нему на пару часиков. Будем решать задачи.

У Булочкина потемнело в глазах. Ему захотелось назад к Колобку – задерживать нарушителей дисциплины, перебираться по верёвке через пропасти, исследовать копии чёртиков.

Но отступать он не любил.

Тем временем в НПДД Колобок успешно исследовал котлеты. Их не осталось ни одной.

– Но если я один съел все котлеты, их мог съесть и этот инопланечайник… который похитил. То есть тот, которого похитили.

Сначала у Колобка в голове всё затуманилось, а потом прояснилось. Всё стало ясно. Именно в это время дверь НПДД распахнулась и в комнату влетел Булочкин. На нём были ласты и плавки. В руках он держал пальто шинельного типа, куртку с погончиками и остальную одежду.

– Шеф, – сказал он, – у меня версия. Никакого мальчика вообще не было. Ни один нормальный ребёнок не может выдержать такой жизни. Он от неё сбежит.

Только Булочкин закончил фразу, в НПДД вбежала Вера Антоновна.

– Караул! Украли! Всё пропадает.

– Кого украли? – спокойно спросил Колобок.

– Вашего Батончикова.

– У нас нет такого сотрудника, – ответил Колобок.

– Значит, Ватрушкина.

– И такого нет.

– Значит, Курочкина.

– Вы хотите сказать, Булочкина, – вышел Булочкин из угла.

– Да, именно его украли.

– Как видите, он нашёлся, – твёрдо сказал Колобок. – Скоро и вашего Лёшу найдем. Осталось только выяснить, что это такое «бел. пл. около нов. гор.»?

– Я же говорил, это белый плов, – сказал Булочкин.

– Нет. Я думаю, это совсем другое.

Он наклонился к Булочкину и сказал ему на ухо:

– «Бел. пл.» – это белая плита. А «нов. гор.» – это новый горнист. Я недавно видел одного НОВ. ГОР. у одной ЛОД. СТАН.

– Где, где? – переспросил Булочкин.

– У одной лодочной станции.

Колобок повернулся к посетительнице:

– Гражданка Чемоданова, вы остаётесь за старшую. Мы идём на операцию.