– Как поставили меня сюда лет пять назад и намалевали мне смешную рожицу на горшке, так с тех пор и изволю говорить. Правда, из-за моего наряда немногие решаются вступить со мной в беседу. Ведь, как вы, наверно заметили, приодели меня подобающе пугалу: и старые тряпки, на швабре, вместо рук, и старинный камзол, что из старой театральной одежды как-то привез старший сын бабушки Нюры вместе с этой огромной фетровой шляпой. Он тогда еще сказал, что я выгляжу как настоящий маркиз. Но мне не ведомы эти звания, – скрипело дальше пугало, – да и не столь часто сыновья приезжают навестить бабушку. Сама же бабуля тоже умудрилась меня принарядить. Накинула эту сеть рыболовную да банок на нее нацепила. Вот теперь стою, гремлю при ветре, ворон пугаю…

Мышата стояли, разинув рты от удивления, а пугало тем временем продолжало:

– Но не об этом речь. Я ведь само этого рыжего отвратительного кота терпеть не могу. Он ведь что удумал! Приходит и прямо подо мной, простите, гадит. Только вообразите себе! Нашел место для туалета! Просто вызывающее хамство! А еще когти свои об меня точит. Урчит злобно и давай мой шест драть, на котором я стою. Ужас! Вот я его вчера и накрыло сетью, когда ты, мышонок, подо мной пробежал. Не хотел я, что бы этот кот тебя поймал. Зато с каким удовольствием я смотрел, как стучат консервные банки по его породистой толстой морде! – чуть раскачиваясь, мечтательно закончило пугало.

Кузя несмело хихикнул, а потом заливисто рассмеялся. Его смех подхватили и остальные, потому что страх прошел и малыши живо представили картину с котом и банками, которую только что обрисовало пугало.

С этого дня мышата каждое утро дружной компанией приходили к пугалу, здоровались с ним и делились новостями. Пикся даже имя ему придумала – Пуго.

– Это сокращенно от «пугало», – пояснила она. – Ведь нужно будет называть пугало между собой, пока мы припасы в сарай носим. И кот, если подслушает нас, все равно не поймет, о чем речь.

Малыши дружно похвалили Пиксю за изобретательность и за чудесное имя.

Особенно имя понравилось пугалу, и оно даже растрогалось. Ведь до этого времени никто не уделял ему внимания и не проявлял о нем заботу.

Пуго поблагодарило Пиксю за прекрасное имя и назвало ее «прелестной крохой», отчего щечки мышки залил румянец смущения.

Всей своей родне и соседям Кузя рассказал, что пугало не нужно бояться и что оно на стороне мышат. А внутри пугала теперь даже можно прятаться. Это сам Пуго предложил, если вдруг кот погонится за кем-нибудь из мышек. К нему ведь он уже вряд ли подойдет близко, после ночной истории с сетью и банками.

Скоро Пуго заметило, что теперь Рыжик ходит по свои кошачьим делам совершенно на другой край огорода и когти точит о бревно, что подпирает хлев с коровой и свиньей.

В сторону пугала толстый кот даже не смотрел, а старался обходить его подальше. Но при этом он проходил, гордо задрав морду и подняв хвост трубой, всем своим видом словно говоря: «Ничего собственно и не произошло». От этого пугалу было еще смешнее вспоминать ту ночную историю.

А историй этих у Пуго было большое множество.

Каждый вечер, когда мышата приходили к нему пожелать спокойной ночи, он рассказывал им про осень или зиму, которых малыши еще не видели. Много рассказов было о птицах, об их повадках и даже о том, что однажды зимой пара снегирей пряталась внутри пугала от снежного урагана.

Однажды Пикся спросила у друзей:

– Вы заметили, как грустно выглядит Пуго, когда рассказывает нам о зиме?

Бубун хохотнул и как всегда шутливо пробурчал:

– Так ведь от холодрыги-то, наверное, и не так погрустнеешь!

Но Кузя согласился с Пиксей. А тут еще Таратоша добавил:

– А я тоже заметил! Вот правда-правда! Кажется, он сразу и рассказывать начинает медленнее и даже веселые вещи говорит как-то грустно-грустно. Мне прям иногда даже плакать хотелось. Вот честно-честно! А я ведь не из плаксивых. Вы же знаете! Помните, как на меня веник бабы Нюры упал? И страшно, и больно было, но я ж не заплакал! И еще…

– Хватит болтать! – прервал его брат. – Не зря тебя мама Таратошкой назвала. Пока тебя не остановишь, трещишь без умолку. Даже забываешь, о чем сначала говорил. Кошка-Таратошка! Ха-ха-ха! – вдруг поддел брата Бубун.

Он знал, что тот злится от такого обидного прозвища, но ответить более сильному брату не может, потому что понимает, что Бубун не только острее на язык, но еще и сильнее. И его не просто одолеть.

Но сейчас Таратоша не выдержал и набросился на брата с кулачками. Наверное, это произошло от того, что рядом была девочка, Пикся. А ведь все знают, что насмехаться над братьями или друзьями при девочках – это признаки обыкновенного невежества. Ведь если вы хотите прослыть невежей, то, пожалуйста, насмехайтесь над всеми подряд. Но помните, даже если вы при этом очень остроумно насмехаетесь, то вас все равно будут принимать за невежу и не более.

Кузя разнял драчунов, и тут всегда скромная Пикся не на шутку разозлилась на Бубуна:

– Как тебе не стыдно! – пропищала она сурово. – Он же твой брат. Он ведь и едой с тобой всегда делится, когда ты у него попросишь. Я сама видела. А он может и не наелся даже, но все равно тебе отдает. Потому что ты брат и хочешь кушать. А ты над ним издеваешься и все время очень обидно подшучиваешь. Я тебе давно хотела это сказать, но думала, что ты сам поймешь. А ты только дразниться умеешь да щеки свои набивать. А брат брату всегда помогать должен во всем. Понятно?

Мышата смотрели удивленно на разгоряченную подружку, потому что никогда раньше таких слов от нее не слышали. Все вокруг считали ее застенчивой и очень робкой мышкой. Но никто не смог бы подумать, что в такой тихоне живет правдивая душа.

Бубун первым подошел к Пиксе и пробубнил:

– Прости меня, пожалуйста. Я как-то неспециально дразнился.

– Не хватало, чтобы ты еще специально дразниться начал, – все еще фыркая от возмущения, ответила мышка. – И не передо мной надо извиняться, а перед братом. И прямо сейчас пообещай нам, что больше никогда не будешь задевать Таратошу, иначе ты мне больше не друг!

Бубун рассеяно потоптался на месте и, опустив голову, пробурчал:

– Прости меня, Таратошка! Я обещаю, что теперь никогда не буду тебя дразнить и никому не позволю это делать, – и чуть воинственнее добавил, – иначе нос расквашу.

– Ну, носы разбивать никому не надо, – весело сказал Кузя. – А вечером мы обязательно спросим Пуго, отчего тот грустнеет во время своих рассказов о зиме.

На том и решили.

Вечерний рассказ пугала потряс ребят. Они никогда не думали, что ёлки наряжают на Новый Год разными игрушками и украшают сверкающей мишурой и разноцветными гирляндам с лампочками. Пуго не раз видело такие украшенные ёлки в доме бабушки Нюры да и в соседских домах тоже. Увлеченно рассказывая о ёлочных украшениях, пугало даже намалеванным лицом переменилось: стало добрее и радостнее посматривать на мышат, которые уже по привычке сидели раскрыв рты от восхищения.

И тут Пуго с печалью в голосе вдруг закончил свой рассказ:

– А меня так ни разу и не нарядили… Ведь, согласитесь, зимой мне огород охранять не надо от ворон: под снегом же абсолютно ничего не растет, – и со вздохом горестно добавило – а вот сделать из меня красивое пугало никто так и не захотел. Хотя чего им это стоит? Повесили бы пару игрушек да мишуры, я бы тоже новогоднее настроение создавало. А так… Стоишь пугалом ужасным, и никому ты не нужен…

Но тут не выдержала Пикся:

– Ты нам нужен! Мы теперь друзья! А друзей никогда не бросают, – и добавила, шмыгнув носиком, – ни в беде, ни в радости не бросают. Так моя бабушка всегда говорит. И теперь я понимаю эти слова.

Наступила осень. Деревья стали сбрасывать свои наряды, и вскоре всю деревню и леса вокруг, словно огромными лоскутными одеялами, накрыла разноцветная листва. Моросящие дожди покрывали ее глянцем, а ночной морозец иногда украшал инеем и узорами тонкого льда. На ветках остались редкие листочки, готовые вот-вот оторваться. Огороды были уже почти убраны от урожая. Редко, кое-где, еще лежало по нескольку дозревающих тыкв на черных от промокшей земли грядках.

Наши друзья выросли за лето и осень. Они славно потрудились, добывая припасы с остальным мышиным семейством. Кладовка в сарае под ароматно пахнущим сеном была заполнена под потолок сыром, сахаром, орехами, желудями и всякой вкуснятиной.

Кузя с друзьями особенно гордились этой кладовой, потому что они больше всех потрудились в ее наполнении. При этом, неся припасы, они часто скрывались внутри пугала от рыжего разбойника. Но всякий раз, благодаря их верному другу Пуго, кот оставался ни с чем.