— Вот неблагодарная птица! — воскликнул император, узнав, что соловей улетел.

— Ничего, у нас есть теперь другой соловей, который гораздо лучше его! — утешали императора придворные.

И скоро все забыли о прежнем любимце. С утра до вечера раздавались теперь во дворце однообразные песни искусственного соловья. Решено было показать птицу всему народу. В следующее же воскресенье ее завели перед собравшимся народом. Успех был замечательный! Все точно опьянели от удовольствия и в один голос восклицали:

— О! — и притом подымали указательные пальцы вверх и кивали головами. Это была высшая похвала. Только одни рыбаки, слушая игрушечного соловья, тихо говорили:

— Он красиво поет, только всё-таки в нем чего-то не достает! А чего — мы не знаем!..

И им вспоминался другой соловей, который пел там, на берегу моря, и от песен которого им так часто хотелось плакать…

Искусственному соловью было очень хорошо во дворце. Он стоял на столике, около самой постели императора, на мягкой, шелковой подушечке, вокруг него лежало много богатых подарков, которые постоянно подносились ему, и при всем этом он носил почетный титул придворного певца ночного столика. Иногда его раскрывали и смотрели, как вертятся колесики в его животе в то время, как он поет. Но вот, однажды вечером, когда император, лежа в постели, слушал соловья, внутри птицы что-то вдруг затрещало, все колесики быстро завертелись и остановились… Он сломался!.. Тотчас же был позван доктор, но он ничего не мог сказать о болезни игрушки. Тогда позвали часовщика. Тот осмотрел машинку и сказал, что она сильно поломалась, и что он берется починить ее только с тем условием, что соловья будут заводить очень редко, иначе он снова сломается. Очень опечалился император и все китайцы! Теперь они могли слушать соловья только раз в год. Прошло много лет, и вот однажды в Китае случилась большая беда: император опасно захворал… Доктора говорили, что он умрет… Какое горе! Император, которого все так любили, при смерти! Он лежал в своей роскошной, золотой постели бледный и неподвижный. Глаза его были закрыты, руки бессильно покоились на одеяле… Вокруг него всё было тихо-тихо… Придворные решили, что он уже умер, и потому никто больше не входил к нему. Тяжелые видения терзали императора. Ему казалось, что на его груди кто-то сидит. Он с трудом раскрыл глаза и увидел перед собой Смерть. На голове её была надета его корона, а в руках она держала его саблю и знамя. С ужасом глядел на нее император и вдруг увидел, что из всех складок бархатного полога на него выглядывает масса лиц. Одни из них были добрые и ласковые, другие же отвратительны и страшны. Они корчились и строили ему гримасы… Это были злые и добрые дела императора, которые пришли напомнить о себе.

— Ты помнишь это? А про меня не забыл? — шептали они один за другим.

И холодный пот выступал на лбу императора.

— Я не знал этого, не знал!.. — стонал несчастный и, наконец, громко воскликнул: — Музыку сюда! Я хочу музыки!.. Пой же мне, моя милая птичка! — обратился он к соловью. — Отчего ты не поешь? Разве я мало награждал тебя?!..

Но соловей молчал, ведь, его не завели, а сам он петь не умел!

А Смерть всё смотрела на императора своими страшными пустыми глазами, и во дворце было тихо…

Вдруг за окном раздалось чудное пение. Это пел соловей. Он услыхал о болезни императора и прилетел из своего леса, чтобы утешить его и облегчить ужасные страдания умирающего. Он пел, и от его нежной, тихой песни императору становилось легче, тяжелые видения постепенно отлетали от него, и грудь дышала свободнее. Даже Смерть с удовольствием слушала соловья и, когда он замолчал, она сказала:

— Продолжай же, продолжай, маленький соловей!

— Хорошо, я буду продолжать, — отвечал соловей, — но прежде ты должна отдать мне саблю, знамя и корону императора.

И он снова запел. А Смерть после каждой новой песни отдавала ему то, что он просил. Когда она возвратила так все вещи, принадлежавшие императору, соловей начал петь о кладбище, где растут большие, красивые деревья и зеленеет густая трава… Слушая эту песню, Смерть вспомнила о своем любимом кладбище, и ей захотелось скорее туда. Тихо поднявшись с постели, она превратилась в белое облачко и исчезла из комнаты. Глубоко вздохнул император и, открыв глаза, взглянул в окно.

— А, это ты, мой милый соловушка! — воскликнул он. — Я только сейчас узнал тебя! О, благодарю, благодарю тебя, ты избавил меня от ужасных мучений! Чем я могу отблагодарить тебя?

— Я уже получил награду, — ответил ему соловей. — Еще тогда, когда я первый раз пел тебе, я видел слезы в твоих глазах. Это — лучшая награда для певца. А потому, — прибавил он затем, — не думай больше обо мне и постарайся заснуть, это необходимо тебе, чтобы завтра встать здоровым и бодрым. Спи, а я буду убаюкивать тебя! И соловей снова запел. Крепко и спокойно спал император, и, когда он рано утром проснулся, он почувствовал себя совершенно здоровым. Во дворце всё было тихо. Слуги были уверены, что император умер, и потому никто не входил в его комнату. А на дереве у окна еще сидел маленький соловей.

— Останься у меня навсегда! — сказал ему император. — Я не буду заставлять тебя петь тогда, когда тебе не хочется, но, когда тебе это будет приятно, ты будешь петь мне свои дивные песни. А эту гадкую птицу я разобью… — И он протянул руку к столику, на котором стоял его недавний любимец. Но соловей остановил его.

— Не надо ломать его! — сказал он. — Он верно служил тебе и теперь не виноват, что сломался. Оставь же его у себя. А я, я не могу жить у тебя во дворце, я слишком люблю свободу и не могу жить без неё. Но я обещаю, что буду прилетать к тебе иногда, когда захочется, и буду петь тебе обо всем, что делается на свете. Я буду рассказывать тебе о том, чего ты не знаешь, что скрывают от тебя, буду петь о бедных людях, которые живут далеко от тебя и которые, несмотря на всю свою бедность, счастливы, быть может, счастливее тебя. Я буду садиться на это дерево и утешать тебя в те минуты, когда тебе будет грустно. Но только я прошу тебя об одном…

— Я сделаю всё, что ты захочешь! — воскликнул император.

— Я прошу тебя не рассказывать никому о том, что у тебя есть друг, который всё говорит тебе. Поверь, что так будет лучше!

И, сказав это, соловей улетел. В эту минуту в комнату вошли придворные, чтобы поглядеть на своего умирающего императора. А он стоял перед ними и говорил:

— Здравствуйте!..

1843