Для того чтобы гость ухватился передними лапами за кончик хвоста, Филимон спустился с люстры, точнее повис на ней, чтобы быть ближе к чайнику, и как раз хвостом дотянулся до Василия. Тот ухватился за него лапами. Филимон потянул его вверх, люстра закачалась, раздался грохот, после чего и гость, и хозяин очутились под ней на полу.

– Ну, вот, я же говорил, что вытащу, – отряхивая осколки со шкуры, похвалился хозяин. – А люстру Владимир Викторович купит новую. Он мне давно говорил, что она ему надоела.

– А где чудовище? – Василий посмотрел по сторонам.

В углу валялись какие-то клочья, в которых Филимон неожиданно узнал старую шапку хозяина. А то, что под ней жужжало, оказалось всего лишь электробритвой с длинным шнуром.

Из-за двери выглянули тараканы Кеша и Макеша и довольно захихикали.

Филимон погрозил им кулаком.

– Ах, это ваши проделки! Смотрите мне, скажу хозяину, что вы люстру разбили.

– Нечего свои грехи на других валить, – возмутился Кеша.

– А шапку кто – вдребезги? – завопил возмущённо Филимон.

– Ты, конечно, – спокойно ответил Кеша. – Мы пошутить только хотели, а вы озверели, юмора не понимаете, а ещё интеллигенцию из себя строите.

Филимон взял тапочек хозяина, лежавший поблизости, и запустил в наглого таракана. Но он успел скрыться.

– Ладно, не обращай внимания на эту пузатую мелочь, – утешил друга Василий. – Давай лучше картинки посмотрим.

Он положил на стол книжку и стал листать.

– Хорошо – картинки цветные, – похвалил он и спросил: – Слон из мяса сделан?

Филимон подумал и кивнул:

– Да.

– А почему здесь он голубой? – Василий указал на картинку.

– Это фантазия художника, – пояснил друг и предложил: – Хочешь, угощу тебя жвачкой?

– А что это такое?

– Темнота! Ты не знаешь, что такое жвачка? – Филимон был просто убит невежеством своего друга. – Это – берёшь одну штучку в рот и жуёшь, жуёшь, а глотать нельзя. Но зато во рту вкус мыши. А иногда – вкус кильки в томате.

– Зачем жевать, если глотать нельзя. Чепуха какая-то, – разочарованно произнёс Василий.

– Эта чепуха укрепляет челюсти. Ну-ка, ударь меня.

– Да, а ты потом меня? А я не хочу.

– Нет, бей! Не бойся.

– Сам напрашиваешься.

Василий ударил, но осторожно, с опаской, и весь сжался, готовясь получить ответный удар. Однако Филимон только победоносно посмотрел на него и, указывая на челюсть, сказал:

– Вот видишь – на месте, потому что укрепил жвачкой. А если тебя стукнуть, у тебя все зубы повылетают, а вместе с ними и челюсть.

– Убедил. Давай и я пожую.

– Тебе какую: куриную или рыбную?

– Лучше рыбную.

Оба молча, усиленно заработали челюстями. Спустя минуту Василий испуганно вскрикнул и признался:

– Всё, проглотил.

– Ладно, так и быть дам ещё куриную. Рыбной больше нет, – и хозяин протянул ему новую жвачку.

За стеной послышался страшный шум и грохот. Василий прислушался и спросил:

– Что там происходит?

– Это мои тараканы в футбол играют.

– И не надоел тебе такой шум?

– Надоел. А что поделаешь, надо же ребятам свою энергию куда-то девать.

– Где же они у тебя обитают?

– Диван заняли, снизу. А я – сверху.

– А ты диван на улицу выстави, и избавишься от них. Зачем тебе такие шумные соседи. Наверно, спать не дают.

– Выставлял. Внесли назад.

Василий почесал за ухом и признался:

– А я и куриную жвачку проглотил. Что-то они у меня не жуются.

Он заглянул в холодильник и, увидев аппетитный батон колбасы, поинтересовался:

– Ты не хочешь доставить себе большую радость?

– Хочу.

– Тогда подари мне этот батон.

– Мне он самому нужен.

– Не умеешь ты радоваться, – сокрушённо вздохнул Василий. – А ведь доставлять радость другим, это доставлять радость себе. И чем больше ты меня порадуешь, тем больше будешь радоваться сам. У тебя здесь пробел в воспитании. Вот чем больше колбасы ты мне подаришь, тем будешь чувствовать себя счастливее.

Филимон с сомнением посмотрел сначала на колбасу, затем на друга и предложил:

– Сначала порадуй ты меня, подари свои часы, а потом я тебе – колбасу. Будем радоваться вместе. А то я буду радоваться, а ты – нет.

– Так это уже получится не подарок, а обмен, – воспротивился Василий. – Мне кажется, если я отдам тебе часы, я огорчусь. Лучше давай так: я съем кусочек колбасы, а ты пока поносишь мои часы. И тебе будет приятно, и мне. А я без них никак не могу – я по часам загораю под солнцем.

– Хорошо, это подходит, – согласился Филимон и они порадовались вдвоём.

Приятно проведя время, друзья распрощались, договорившись встретиться на следующий день.* * *

Кот Василий пришёл после обеда, когда Филимон смотрел телевизор.

– Присаживайся, – пригласил хозяин, указывая на свободное кресло.

Василий со всего размаха плюхнулся на мягкую подушку и тут же подпрыгнул чуть ли не до потолка.

– Ты чего, как ужаленный скачешь? – удивился друг.

Гость извлёк из кресла кнопку.

– Ты подложил – признавайся? Колбасы тебе вчерашней жалко? – обратился он к хозяину.

Но в этот момент раздался тоненький смех, и в следующий момент из-под кресла выскочили Кеша с Макешей и помчались в соседнюю комнату.

– Ах, это опять твои нахлебники резвятся, – сердито проговорил Василий и погрозил им вдогонку кулаком.

– Представь себе, они и мне сегодня всю ночь спать не давали, – пожаловался Филимон.

– Что пытали? – пошутил Василий и уставился в телевизор, где в этот момент на экране появилась морда здоровенного серого кота.

– Да, пытали, – признался Филимон. – И ты знаешь чем? Кусочком целлофана! Во сне сплю и чувствую – пахнет моим любимым лакомством. Просыпаюсь – точно, висит над моим носом. Я лязгнул зубами по нему, а он – прыг кверху и исчез. Я опять глаза закрыл, чувствую – снова пахнет. Открыл – а он опять перед носом болтается. Я его успел только языком лизнуть, как он кверху подлетел, чуть ли ни к потолку. Я – за ним, он от меня. В темноте чуть усы не оборвал. Оказывается, целлофан был на нитке подвешен, а мои усы Кеша и Макеша привязали к кровати морским узлом. Еле к утру развязался.

Василий взглянул в окно и неожиданно для себя обнаружил на подоконнике пакет молока. Невольно облизнувшись, он начал издалека:

– Как ты думаешь, молоко быстрее скиснет или мы его быстрее выпьем?

– Мы его выпьем, хоть оно и скиснет, – твёрдо ответил хозяин.

Но ответ не устроил гостя и он возразил:

– А в свежем больше витаминов. Нельзя, чтобы они исчезли. Я его, пожалуй, лучше выпью.

И не успел Филимон что-либо возразить, как пакет опустел.

Успокоившись относительно судьбы молока, Василий уставился в телевизор. Прошло пять минут, десять, а на экране крупным планом показывали всё одну и ту же физиономию серого кота. Гость спросил:

– Чего это мы смотрим?

– Трёхсерийный фильм – «Три богатыря». Сегодня – вторая серия, показывают Добрыню Никитича. В главной роли – кот Никита.

– И что – на всю серию одна серая физиономия?

– Да. Его будут показывать целый час. А вчера был Илья Муромец. Играл кот Мурлыка. Завтра будет третья серия – Алёша Попович, в главной роли – котёнок Рыжик.

– Хорошо, но скучновато, задумчиво произнёс Василий. – Не позабавиться ли нам чем-нибудь из холодильника?

– У меня ничего не осталось.

– А не поймать ли нам Кешу и Макешу? Из них получится неплохое жаркое. А Гришу можно пустить на десерт, – предложил гость, но хозяин воспротивился:

– Не шути так жестоко. Пусть ребятки веселятся.

Из-за дивана выглянули Кешины усы; явно было видно, что он подслушивает.

– А чем ты меня тогда угостишь? – спросил Василий. – В гости ходят, чтобы съесть что-нибудь вкусненькое, иначе не интересно.

Филимон сходил на кухню, принёс огурец и второй пакет с молоком.

– Хочешь витамины? – он протянул ему свежий огурец.

– Давай лучше молоко, – возразил Василий. – Хоть я из детского возраста и вышел, но если задаром, то могу пить сколько угодно.

Он ногтём проткнул дырку в пакете и опрокинул его в рот, с наслаждением втягивая белую струйку. Однако вскоре мимика удовольствия на его морде сменилась на противоположную, он недовольно поморщился:

– Что-то вкус у него странный, – заметил он. – Или оно всё-таки уже прокисло?

– Возможно, – ответил Филимон, с аппетитом наворачивая огурец.

Василий посмотрел на него и повёл недовольно усами:

– На тебя противно смотреть – кот, пожирающий огурцы! Что может быть омерзительней! Вот дожили. Тебя совсем испортили… – он хотел сказать ещё что-то, но только промычал и испуганно замотал головой.

– Ты чего? – не понял Филимон, с хрустом откусывая огурец.

Недовольство друга не испортило его аппетита.

Василий отчаянно замахал лапами и нервно забил кончиком хвоста о кресло, изо рта его продолжали нестись непонятные звуки, глаза выпучились.