— Я полагаю, что из вас получился бы дипломированный борец.

— Нет! — отрезал Соломенный Губерт.

— Вы думаете, он согласится войти? — спросил господин Антонио Анечку-Невеличку.

— Да! — сказала Анечка и подошла к воротам. Когда она подошла, Соломенный Губерт нахмурился пуще, но Анечка-Невеличка на этот раз не опустила глаза, а протянула руку и сказала:

— Подайте мне руку!

— Нет! — сказал Соломенный Губерт.

— Прошу вас, подайте мне руку, иначе я буду вынуждена на всё отвечать «да» и поступать, как пожелают некоторые.

Соломенный Губерт сразу понял, кого она имеет в виду. Он подал Анечке руку, и когда Анечка попросила его следовать за ней, сперва сказал «нет», потом «да», потом «нет», потом опять «да» и пошёл.

— Вы устали? — спросил господин Антонио Анечку. Анечка сперва сказала «да», потом «нет», а потом ещё раз «нет». Она обрадовалась, что стала говорить не только «да», а Соломенный Губерт обрадовался, что уже не должен говорить только «нет». Случилось так потому, что руки их, соприкоснувшись, соединили ДОРОГУ «ДА» с ДОРОГОЙ «НЕТ», и получилось как раз то, что нужно. Господин Антонио, Анечка-Невеличка и Соломенный Губерт направились сперва к воротам, которыми кончалась ДОРОГА БЕЛЫХ. Как же они удивились, увидев там вместо маленьких чёрных Негритят маленьких белых Негритят: белого Самого Старшего Брата, белых Младших Братьев и белого Самого Младшего Брата.

— Следуйте за нами! — сказал господин Антонио белым Негритятам, и белые Негритята последовали за ними.

Каково же было удивление всех белых Негритят, Соломенного Губерта и Анечки-Невелички, когда они увидели у ворот, где кончалась ДОРОГА ЧЁРНЫХ, вместо пегого Кролика и гнедого Верблюда чёрного Кролика и чёрного Верблюда!

— Следуйте за нами! — сказал господин Антонио чёрному Кролику и чёрному Верблюду. Чёрный Кролик и чёрный Верблюд последовали за ними.

Потом господин Антонио сказал:

— Теперь все по своим местам! Где было чьё место? Где же было чьё место?

МЕСТА МАЛЕНЬКИХ БЕЛЫХ Негритят оказались на скамейках в том самом балагане, который издали был похож на тучу и на многое другое. Маленькие белые Негритята заняли все места, так что свободным осталось одно-единственное в середине первого ряда, на которое и уселся Соломенный Губерт.

Так как ни одного свободного места больше не осталось, утомлённый дорогой Корабль Пустыни удобно улегся снаружи балагана.

Но куда же делись чёрный Кролик и Анечка-Невеличка? Вопрос этот очень беспокоил Соломенного Губерта, и он спросил Самого Старшего Брата:

— А куда делся чёрный Кролик?

Самый Старший Брат, сидевший слева от Соломенного Губерта, спросил Самого Младшего Брата, сидевшего справа от Соломенного Губерта, не знает ли тот, куда делся чёрный Кролик.

— Он на своём месте, — сказал Самый Младший Брат.

— А где оно? — спросил Соломенный Губерт.

— Это знает только он сам, — ответил Самый Младший Брат и добавил: — Знали, например, вы, где моё место?

— Не имел понятия!

— А где ваше, знали?

— Знал! — ответил Соломенный Губерт.

— Откуда?

— А я послюнил палец и шёл до тех пор, пока не почувствовал, что нахожусь на своём месте.

— Как же вы это почувствовали?

— По безветрию! Когда я послюнил палец, подул Ветер, а когда я дошёл до середины первого ряда, Ветер затих. Вот я и понял, что нахожусь на своём месте.

Самый Младший Брат сразу же послюнил палец, желая проверить, подует ли Ветер.

— Подул! — сказал он. — Выходит, я не на своём месте!

— Ну-ка, Младшие Братья, — сказал Соломенный Губерт, — теперь вы послюните пальцы и проверьте, подует ли Ветер!

Младшие Братья послюнили пальцы и секунду спустя сказали:

— Не дует!

— Выходит, Младшие Братья на своём месте, — сказал Соломенный Губерт и добавил: — Самый Старший Брат должен пересесть на место Самого Младшего, а Самый Младший на место Самого Старшего.

Самый Младший и Самый Старший поменялись местами, послюнили пальцы, и Ветер не подул.

— Вот теперь и вы на своих местах, — сказал Соломенный Губерт.

Все обрадовались, что находятся на своих местах, и только Соломенного Губерта беспокоило, что Анечка-Невеличка не послюнила палец и не проверила, дует ли Ветер. Вдруг да она вообще на месте Кролика, а Кролик на её месте?

— Все на своих местах?

Это спросил господин Антонио, стоявший посреди большого круга.

— Все! — хором ответили все.

— Представление начинается! — объявил господин Антонио. — Следите за каждым моим движением! Как видите, в руках у меня ничего нет! Проверим! Что у меня в руках?

— Ничего!

— Рад, что вы это подтвердили! А сейчас я свистну! Я свистнул, слыхали? И что появилось у меня в руке?

— Чёрная палочка! — крикнул Соломенный Губерт.

— Правильно! Чёрная палочка. А теперь… внимание! Я трижды стукну палочкой в пол, и кое-что появится. Следите внимательно!.. Что появилось?

— Столик! — крикнул Самый Младший Брат.

— Верно! Появился столик! А теперь прошу полнейшей тишины, сейчас произойдет небывалое!

Господин Антонио сел, скрестил руки на груди, пристально поглядел на столик и проговорил:

— Я одиножды колдую — Боль зубную наколдую!

И сразу же все маленькие белые Негритята вместе с Соломенным Губертом вскрикнули от боли.

— Что? Зубы заболели? — спросил господин Антонио.

— Ужасно заболели! — крикнули и Негритята, и Соломенный Губерт.

— Пусть каждый откроет рот, я вырву каждому больной зуб! — сказал господин Антонио, сидя со скрещенными руками.

Какой ужас! Все открыли рты и стали ждать. Господин Антонио, сидя со скрещенными руками, пристально на всех поглядел и проговорил:

Колдую трижды,

колдую дважды

И зуба вы лишитесь каждый!

И сразу все — и Соломенный Губерт, и маленькие белые Негритята крикнули, что лишились зуба.

— Бросьте-ка мне эти самые зубы! — сказал господин Антонио.

Каждый бросил ему свой зуб, но, ко всеобщему удивлению, зубы стали на лету превращаться в белых бабочек и улетели.

Едва они улетели, господин Антонио хлопнул в ладоши и сказал:

Старый, скройся за версту! Новый, вырасти во рту!

— Ой, у меня зуб вырос! — крикнул Самый Младший Брат.

— У меня тоже! — крикнул Соломенный Губерт.

— И у меня! — крикнул Самый Старший Брат.

— И у нас тоже! — крикнули Младшие Братья.

— Ну как, жалоб нету? — спросил господин Антонио и, поскольку жалоб не было, начал приговаривать:

Если нету жалоб, То не помешало б, Чтоб на этот столик Вспрыгнул чёрный Кролик!

Он трижды стукнул палочкой по столу, и на столе появился чёрный Кролик.

— Что мы видим? — спросил господин Антонио.

— Чёрного Кролика! — ответили все хором.

— А сейчас смотрите внимательно!.. Что я делаю?

— Берёте Кролика за лапки! — крикнул Соломенный Губерт.

— А теперь что?

— Раскручиваете его!

— А теперь?

— Растягиваете! Ой, осторожно, лапки оторвёте! — крикнул Соломенный Губерт.

— Никаких опасений! — сказал господин Антонио, вращая чёрного Кролика так быстро, что у Соломенного Губерта в глазах замелькало.

— Не желаете ли взглянуть поближе? — предложил господин Антонио и бросил Кролика Соломенному Губерту.

Как же испугался Соломенный Губерт, поймав на лету чёрного Кролика! Ведь это оказался не Кролик! Это оказался чёрный носовой платок! Поражённый Соломенный Губерт помахал платком и крикнул:

— Чёрный Кролик превратился в носовой платок! Все поразились и пожалели чёрного Кролика. Вот бедняга! Могло ли с ним произойти такое в Зоологическом Саду или на Острове? Нет, конечно нет!

Пока все жалели попавшего в столь неприятную переделку Кролика, господин Антонио взял чёрный носовой платок, запихнул в карман, а потом сказал:

— Я просто упарился! Придётся утереть лоб, уж очень я упарился! — и полез за чёрным носовым платком. Но едва он вытащил платок, тот прыгнул на столик и внезапно превратился в чёрного Кролика.

Все обрадовались, что чёрный Кролик снова есть на свете, однако господин Антонио объявил, что ещё раз превратит Кролика в чёрный носовой платок, а платок опять в Кролика, и превратил ещё раз чёрного Кролика в носовой платок. И хотя Кролик опять стал носовым платком, всё равно все радовались — ведь платок снова превратится в чёрного Кролика!

От радости Негритята дружно зааплодировали, а господин Антонио встал, взялся за собственные усы и растянул их. Усы оказались длинные-предлинные; один стал торчать вправо, точно рог, а другой — влево, точно рог. Затем господин Антонио поклонился так низко, что усы коснулись пола. Поклонившись, он выпрямился, а усы красиво закрутил, так что они уже не торчали вправо и влево, точно рога, а были красиво закручены.