— Что сие означает? — прервала молчание госпожа, почти с ненавистью разглядывая гостей.

Больше всего на свете Элеонора ценила свой покой и, как это ни банально, устоявшийся распорядок дня. Теперь из-за какой-то своевольной девчонки размеренный уклад нарушен.

— Здравствуйте, тетя, — запоздало поздоровалась Ида, машинально присев в реверансе. Плевать на мужскую одежду…

— Что сие означает? — с расстановкой повторила хозяйка.

— Я хотела бы погостить у Вас какое-то время, — пробормотала девушка, к такому откровенно враждебному приему она оказалась не готова.

— Прикажи своим слугам выйти за дверь, — велела тетка.

Ида быстро взглянула на ребят, с одной стороны такое истолкование их присутствия здесь было явно на руку, потому что хоть немного сглаживало непристойность ее поведения в глазах родственницы; с другой — вряд ли оборотни согласятся играть подобную роль. Девушка ожидала какой-нибудь реплики от неподвижно застывших парней, но те молчали.

— Не могли бы вы оставить нас ненадолго, — попросила она мужчин, не слишком рассчитывая на успех.

Но Эрик кивнул и быстро покинул комнату, то же сделал и Вейн. Когда дверь за ними захлопнулась, Элеонора, наконец, отбросила всякую сдержанность и в гневе воскликнула:

— Что ты себе позволяешь мерзкая девчонка? Как ты посмела оскорбить такого человека, как граф? Этьен в ужасе, он был у меня неделю назад. Вот до чего дошел твой отец, он лично приехал просить меня о помощи! Меня! Хотя, не сомневаюсь, что это Изабелла подала ему дельную мысль. Моя драгоценная сестра сразу смекнула, что кроме меня тебе идти больше некуда. И если ты жива, то непременно явишься сюда. О, лучше бы ты умерла и избавила нас всех от необходимости просить прощения у его сиятельства. Знаешь ли, что сказал Ролби твоему отцу? Он потребовал возвратить все деньги, которые он заплатил…

— За меня, — подсказала ей Ида.

Тетка смутилась, даже ее несколько покоробила циничность зятя, но баронесса тут же справилась с собой и ринулась в бой.

— А хотя бы и так! Тебя такие мелочи интересовать не должны…

— Они меня и не интересуют, — с холодной яростью перебила ее племянница. — Мне абсолютно все равно, какой долг должен выплатить отец графу Ролби. Напротив, я считаю это справедливым. Нет жены, нет и денег. Если бы родители прислушались к моему мнению…

Элеонора даже задохнулась от такой наглости. К ее мнению? Она действительно не ослышалась? Эта маленькая дрянь желает иметь свое мнение? Как же права она была, когда предлагала отдать отродье в какой-нибудь приют сразу после рождения и навсегда забыть о ней. Ведь иметь дитя от эльфа одна сплошная головная боль!

— Ты отправишься к Ролби! Немедленно дам знать твоему отцу, а пока посидишь под охраной, чтобы больше не доставлять своим бедным родителям неприятностей, — закричала, брызгая слюной, госпожа Маквел.

— Он мне не отец, — ровным голосом сказала Ида. — Прошу прощения, что побеспокоила Вас, дорогая тетя. Хотя какая вы к демону тетя? Вы такая же алчная горгулья, как и моя мать. Презираю вас всех, можете передать это моим бывшим родственничкам.

Баронесса стояла, выпучив глаза, рот ее открывался и закрывался, не произнося ни звука. Вот-вот должна была грянуть буря, и какая!

Но за ее спиной бесшумно отворилась дверь. Мягко ступая по ковру, к своей жертве осторожно подбирался Эрик. Вейн страховал приятеля, на случай если какой-нибудь расторопный слуга решит так не вовремя заявиться сюда.

Волколак был выше Элеоноры на целую голову, ему не составило труда нежно так обхватить ее за шею и чуть сжать.

— Пикнешь или дернешься, придушу, — пообещал он.

От такого обещания тетку Иды забила мелкая дрожь. Она впервые попала в подобную переделку, и сейчас готова была помереть от страха. Гордость, высокомерие, неприступность — все это слетело, подобно шелухе с перекошенного ужасом лица.

— Уходим, — между тем заявил Вейн. — А госпожа нас проводит. Велите подать карету.

Элеонора замотала было головой, но жестокая рука сильнее сдавила горло.

— Ты сейчас прикажешь подать карету, поняла? Посмеешь заорать, я тебя убью, — прошептал ей на ухо ласковый голос Эрика.

Баронесса быстро закивала, капитулируя безоговорочно. Что и говорить, в жизни Элеоноры была лишь одна всепоглощающая страсть — это любовь к себе. И она не собиралась рисковать своей драгоценной особой.

Оборотень отпустил женщину и она, нервно расправив плечи, подергала за шнурок, который был привязан к звонкому колокольчику. Тут же явился лакей.

— Карету, — хмуро велела ему госпожа.

Слуга поклонился и ринулся выполнять поручение.

Через полчаса Ида, Вейн и Эрик, который держал под руку Элеонору, уселись в блестящую лаком шкатулку на колесах, запряженную парой белых как молоко лошадей. Повинуясь тихим приказаниям своего мучителя, баронесса дрогнувшим голосом сказала:

— К заставе.

Карета чинно покатила по мостовой. До заставы добрались за считанные минуты.

Давешний капитан подбежал к окошечку и вытянулся по струнке. Эрик не смог отказать себе в удовольствии и выглянул из кареты:

— Милейший, дамы хотят немедленно продолжить путь. Распорядитесь там.

Солдат рассыпался мелким бисером, принося свои извинения. Карета вновь тронулась. Откинувшись на расшитое шелком мягкое сидение, Эрик довольно улыбнулся. Конечно, месть была мелкой и где-то даже недостойной его гордости, но сойдет и это. Однако Вейн не разделял веселья товарища.

— Какого лешего ты вылез? — прошипел он.

Больше никто ничего не добавил, остаток пути до трактира проделали в полном молчании.

У трактира Вейн вышел, тогда, как все остальные остались на месте. Вскоре он вернулся, ведя за собой лошадей. Эрик и Ида поспешно покинули карету. На прощание Эрик наклонился к окошку и сказал Элеоноре:

— Если тебе дорога жизнь, то ты не будешь поднимать шум. Забудь о племяннице, отправляйся домой. Узнаю, что ты ослушалась, вернусь и убью!

Вейн тем временем помог Иде сесть на кобылу, и вскоре вся троица спешила к городским воротам, которые вот-вот должны были закрыться на ночь.

Госпожа Маквел последовала разумному совету незнакомца. Она вернулась в особняк и заперлась в своих покоях. Баронесса долго еще вспоминала серые холодные глаза и стальную руку, едва не удушившую ее. Следующую неделю женщина провела в постели.

И снова дорога… Вокруг блистала в своем великолепии летняя ночь, хотя в воздухе уже витали запахи осени. Черное покрывало неба, богато расшитое бриллиантами звезд, не омрачалось даже намеком на тучи. Но уже не за горами было то время, когда тяжелая перина облаков низко нависнет над долиной, и неделями будет идти мелкий промозглый дождь.

Ида ехала за своими спутниками, уронив голову на грудь. Ярость и злость давно покинули душу, оставив после себя неприятный осадок. Последние события отобрали у нее надежду на… Да она сама не могла сейчас ответить на что же надеялась. И была ли рада, если бы тетка все-таки оправдала возлагаемые надежды? Девушка благодарила небеса за то, что Элеонора выставила свой гнев напоказ. Ведь она могла встретить племянницу с показной радостью, лицемерными словами усыпить бдительность ее охранников. Ребята ушли бы в полной уверенности, что выполнили свой долг перед ней, а она вернулась бы в замок Ролби. Но тетка так привыкла к своей власти, что вряд ли могла допустить мысль, что кто-то бросит ей вызов и не подчинится.

Что же теперь будет? Покинут ее оборотни? Предоставят собственной судьбе? Апатия, подруга сильных эмоциональных потрясений, мало-помалу одолела тревогу, и девушка погрузилась в состояние абсолютного равнодушия.

Эрик и Вейн все время оглядывались на свою погрустневшую спутницу, но молчания не прерывали. Так спустя два часа компания добралась до придорожной гостиницы. Парни единодушно решили остановиться здесь. Хотя опасность витала над ними бесплотным призраком, сейчас было куда важнее позаботиться о Иде.

Большой деревянный дом на высоком каменном фундаменте сиял всеми окнами, разбавляя стоявшую вокруг темень веселым светом. Из бара на первом этаже доносились смех и песни.

— Остановимся здесь? — спросил Эрик у девушки.

Она покорно кивнула и сама слезла с лошади. Ида воспринимала реальность как полусон — все подернулось дымкой безразличия. Будущее в ее воображении рисовалось самыми мрачными красками.

Девушка позволила ввести себя в большую комнату с низким потолком, где за темными деревянными столами сидели какие-то люди. Шум, гам, крики смешались здесь со звоном стаканов и тарелок. Но странники не задержались в общей комнате: перекинувшись парой-другой слов с хозяином, поднялись на второй этаж в свои номера.

Ида, как была полностью одетая, легла на кровать, лишь обувь скинула, повинуясь крепко вбитым в голову привычкам. От ужина она отказалась. Мужчины посовещались и подослали к ней расторопную хозяйку с предложением ополоснуться с дороги и привести себя в порядок. Но и это не смогло вырвать Иду из состояния транса. Милая женщина ушла ни с чем. Эрик понимал, что сестре нужен покой, но для него была дорога каждая минута. Оставался Вейн…