Мастер не мог прийти в себя. За один обеденный перерыв ученик сделал работу трёх дней.

— Да, теперь я вижу, что ты не зря носишь свою корону, — одобрительно сказал он.

Карколам поглаживал подбородок, высоко задрав нос, и мурлыкал нечто весёлое.

— Удивительно! Восхитительно! — приговаривал мастер, складывая обувь на полки. Но тут его рука скользнула внутрь ботинка.

Лицо мастера мгновенно исказилось.

— Ой! — вскрикнул он и быстро выдернул руку.

Карколам вздрогнул.

— Ты что натворил! — заорал совсем некоролевским тоном мастер. — Куда гвозди понабивал?

— Как — куда? — разозлился Карколам. — Куда надо! У нас все мастера так работают. Это у вас отсталые методы.

— А ну попробуй надень. Посмотрим, как твои неотсталые ноги себя почувствуют.

— Да они малы на меня! Но мастер, проверив ещё с десяток башмаков, погрозил Карколаму кулаком.

— Надевай!

Пожимая плечами, Карколам подобрал себе пару по размеру и начал обуваться.

— А теперь пройдись!

Не сделав и двух шагов, Карколам заорал нечеловеческим голосом. В ноги впились острые концы гвоздей. Карколам задрожал. Как же так? Почему у него ничего не получилось? Проклятье! Выходит, колдовство в работе не может помочь! Нужны точный глаз и умелые руки. Можно заставить молоток стучать, можно заставить гвозди подлетать к нему, но при этом, оказывается, всё равно нужны человеческие руки. И рабочая душа, без которой ни одно дело не получится как следует. Такой работе не порадуется никто. И никто за неё не поблагодарит.

— Кончай мечтать! — вывел его из задумчивости голос сапожника. — Берись за работу. Вынимай обратно гвозди.

Не разгибая спины, Карколам до вечера вытаскивал гвозди. Забивать их было легко, а вытаскивать — ой, как трудно.

Карколам проклинал всё на свете: королей, которые износили эту обувь, сапожников, которые берутся её чинить. И себя за то, что ввязался в это дело, не подумав о последствиях.

Он работал до позднего вечера. Давно уже зажглись фонари, потом половина из них погасла, чтобы не светить ночью зря, а Карколам всё кряхтел. Ему казалось, что его спина уже никогда не разогнётся. И всё ему приходилось делать своими руками и без всякого колдовства, так как мастер, пожалев новичка, трудился тут же рядом. Но даже вытаскивать чужие гвозди мастер умел лучше Карколама!

— Ну ладно уж, — махнул рукой на него король-сапожник, когда большая часть гвоздей была вытащена. — Ты не такой и плохой парень, как я погляжу, но сапожное дело, скажу тебе честно, не для тебя. Руки у тебя не те. Домой иди.

Карколам поплёлся в гостиницу. В этом сгорбленном, усталом человеке трудно было бы узнать грозного короля колдунов.

Еле добрался он до своего номера и, даже не раздеваясь, повалился на кровать.

— Я вам тут ужин принёс, — обратился к нему король-шофёр. На подносе стояли остывшие клёцки и суп.

Карколам только помотал головой и провалился в сон.

Во сне Карколам стонал и ворочался, пугая притаившегося на своей кровати короля-шофёра. Он думал, что Карколам придумывает новые страшные планы, а тот просто корчился от боли, от мозолей и потому что проиграл состязание между умением мастера и колдовством. Он так устал, что, ложась спать, забыл колдовством снять мозоли и залечить раны на ногах от им же забитых гвоздей. Он спал и страдал от боли, как простой человек. Впервые он страдал и плакал во сне. И хорошо, что только во сне. А не то бы он тотчас уничтожил короля-шофёра, как свидетеля его позорного поражения. Колдуны не любят проигрывать. Они хотят быть победителями. Ради самой ничтожной своей выгоды они готовы ввергнуть в пучину горя тысячи людей.

Ведь колдуны думают только о себе.

А ночь царила в городе Королей и приносила всем остальным спокойствие и радость. Чем лучше ты прожил день, чем больше добрых дел сотворили твои руки, тем благосклоннее к тебе будет ночь. Ведь день и ночь, словно брат и сестра, заботятся друг о друге. Разбойник, нарушивший ночной покой честных людей, трясётся от страха днём. Злодей, обидевший днём хорошего человека, всю ночь мучается от бессонницы. Напрасно он пьёт таблетки, думая, что они ему помогут. Помочь он может только сам себе.

Город Королей спал спокойно. Когда-то в своих далёких странах короли ворочались на роскошных кроватях с балдахинами и всё равно не могли заснуть. Здесь же, к их удивлению, лишь только голова касалась подушки, как сразу же приходил сон. Они не знали, что теперь они простонапросто заслуживали его. А всё, что заслужено тобою, сладко и приятно. Спите, короли! Спите спокойно. В эту ночь вашему городу пока ничего не угрожает. А что будет дальше, посмотрим.

Рано утром Карколама разбудил стук в дверь. Ничего не понимая, он еле разомкнул веки.

— Открой, — приказал своему королю-слуге.

На пороге стоял директор гостиницы. Свежий, бодрый, даже корона сидела у него набекрень.

Карколам зло посмотрел на него. Неужели и сегодняшний день принесёт одни разочарования?

Директор гостиницы сдержанно приветствовал постояльцев. Ему не понравилось, что они не спешат на работу, а валяются в постели, но он не сказал ни слова.

— Извините, — обратился директор к Карколаму. — Городской совет решил перевести вас в новую мастерскую. Вас ждёт сегодня мастерская игрушек. Здесь тоже не хватает ученика. И постарайтесь уж, пожалуйста… — Он развел руками.

Карколам кивнул и стал собираться. Он долго и старательно мылся в ванной, чтобы смыть с себя даже запах сапожной мастерской. Потом сытно позавтракал, впервые не забыв накормить и слугу. И вместе они отправились на работу. Король — чинить грузовики, а Карколам — делать игрушки.

Все короли уже давно работали, когда Карколам приблизился к мастерской, над входом в которую рядом с короной висела ещё и голова огромного клоуна. Один глаз клоуна был закрыт, — это он подмигивал, — а другой внимательно разглядывал каждого входящего.

Приветливый розовощёкий толстячок-король распахнул перед учеником дверь мастерской.

— Как я рад, как я рад! — приговаривал он, потирая руки. — Теперь и у меня наконец будет ученик.

Он усадил Карколама на самое почётное место, а сам, отчаянно жестикулируя, принялся расхваливать своё ремесло.

— Что такое работа короля в наше время, дорогой коллега? Тьфу, а не работа. Что-то подписать, кого-то помиловать. Но ведь всё это решает не король. Он только подмахивает указы. Они готовы уже без короля. Министры и премьеры сделали всё, чтобы отучить королей думать. Другое дело у нас, дорогой коллега. Да вы же сами всё прекрасно знаете. Сколько королём оттрубили?

— Двести… то есть двадцать пять, — быстро поправился Карколам.

— Вот и считайте, что двадцать пять лет потратили зря. А разве кто-то ценит нашу королевскую работу? Да никогда! Всё не так, всё им кажется неправильно. В таких условиях невозможно работать. И рано или поздно приходится собирать свои вещички. И заметьте себе, без пенсии. Уходишь — и будь здоров.

Карколам покачал головой, как бы соглашаясь. Король-игрушечник обрадовался и стал показывать Карколаму картинки, развешенные на стенах. По ним он скоро собирался делать новые игрушки.

— Вас удивило, наверное, почему в городе Королей — мастерская игрушек? У нас ведь тут нет детей. Но без них трудно, если честно. Поэтому мы подружились с городом Детей. Есть и такой в нашей стране Городов. Скажу вам по секрету, мы сначала смеялись над ними: у них там в городе всего две улицы. Но какие! Улица Отличников и улица Двоечников. Вот потеха!

Карколам кисло улыбнулся. Ему безразличны были как двоечники, так и отличники.

— Да, — продолжал толстячок-король, совершенно не замечая безучастности своего слушателя. — Раз в месяц грузовик отвозит нашу с вами продукцию в этот город. Оказывается, игрушки одинаково нужны и двоечникам и отличникам. Ха-ха! При этом у нас достаточно напряжённая работа. К концу месяца мы должны сдать целый грузовик клоунов. Вот таких! Не бойтесь, большая часть их уже сделана. Я же не терял времени даром. Карколам потянулся к фигурке клоуна.

— Вам понравилось? Мне тоже. Рисунок мой. Я, знаете, дома, когдато, конечно, был президентом Академии художеств. Так что кое-чего насмотрелся и могу теперь рисовать этих клоунов.

Карколам тронул клоуна за голову, потом посадил его. Лицо толстячка осветилось улыбкой.

— Я долго думал над тем, как заставить его сгибаться-разгибаться. И видите — придумал.

Король-мастер нажал кнопку, и клоун начал раскланиваться.

— Правда, ничему другому я его не научил, — покачал головой мастер. — Только кланяться.

— Это мне подходит, — кивнул Карколам, глядя на клоуна.

— Тогда за работу! — И толстячок забегал по комнате, освобождая новое рабочее место для ученика.