Мартин невольно вздрогнул. Он подумал о том, как близко они были к гибели! Лебедь был воинственной и бесстрашной птицей — всевластным повелителем на озере. Любое существо, осмелившееся проникнуть к воде, когда его подруга высиживала три недавно снесенных яйца, уже никогда не должно было увидеть новый рассвет. Белый великан проплыл мимо, обходя озеро дозором.

Когда он отдалился, трое друзей неслышно ушли прочь. Гонф тихим шепотом попрощался с серебристой рыбой:

— На этот раз нам обоим повезло, товарищ. Плавай себе на свободе.

Когда они оказались на порядочном расстоянии от озера, Динни снял с лап зацепившуюся тину.

— На этот раз мой дедка чуть не остался без любимого внука! Никогда раньше не видал лебедя. Ну и огромные же они птичищи, клянусь рытьем!

Чернозуб и Ломонос увидели перед собой озеро. Они некоторое время бежали впереди Поскребыша.

— Смотри, река! Река!

Поскребыш подбежал к ним вплотную.

— Это не река, а озеро, — заметил он. — Да оно и лучше: чистая вода, можно и лапы помыть. Смотрите, лебедь высиживает яйца. Лебединые яйца — даже подумать о них и то вкусно!

Ломонос был в этом не очень уверен:

— А тебе не кажется, что птичка великовата?

— Ну и что? — огрызнулся Поскребыш. — Нас ведь трое, и у нас копья. Наверное, лебединые яйца хороши на вкус!

— А ты их когда-нибудь пробовал? — спросил Ломонос.

— Нет, даже не видел ни разу, но все равно я уверен, что они вкусные.

— Как же ты собираешься раздобыть яйца?

— Очень просто. Надо встать на мелком месте и тыкать копьями в лебедя, пока он не улетит прочь. Тут-то мы и уворуем яйца.

Самоуверенность Поскребыша придала духу его спутникам. Все трое вброд пошли к самке лебедя. Она бесстрашно поглядела на них и предупреждающе зашипела.

Грабители веселились вовсю:

— Эй-эй-эй, ха-ха-ха! Скажи-ка, Черный, разве тебе не приятно ходить босиком по этой грязи?

— Еще бы! Особенно после всей этой беготни. Ну-ка, гляди! — И Чернозуб метнул копье. Оно упало, не долетев до цели.

Ломонос презрительно засмеялся и тоже метнул копье. На этот раз недолет был меньше, но до большой птицы оставалось еще немало.

Поскребыш пренебрежительно усмехнулся, глядя на их старания:

— Эх вы! Вам и замерзшим червяком в землю не попасть, не то что копьем в лебедя! Отправляйтесь на берег и наберите камней, чтобы кидать. А я подберусь поближе.

Хорек и горностай побрели на берег и стали искать подходящие камни.

Поскребыш продвигался вперед, пока вода не дошла ему до пояса. За его спиной раздался шорох раздвигаемой осоки. Поскребыш повернулся на шум. Огромный лебедь — вот и все, что он смог увидеть. Даже крикнуть или поднять копье не успел.

Поскребыш умер, так и не осознав, что с ним произошло!

Набрав полные лапы камней, Ломонос и Чернозуб вернулись к воде.

— Как думаешь, Поскребыш, этого хватит?

— Поскребыш, где ты?

— Поскребыш, выходи! Мы видим, где ты прячешься и шуршишь осокой.

Наполовину оторвавшись от воды, лебедь стремительно выплыл из осоки; перед ним шла высокая волна, а из его клюва раздавалось оглушительное шипение, как будто из змеиного гнезда:

— Шшшш-сссс-шшшшш!

Лишь прыть, которую придает панический страх, да еще то обстоятельство, что бежали они прочь от озера и лебединого гнезда, спасло жизнь трясшимся от ужаса хорьку и горностаю.

Хотя они уже далеко ушли от озера, ветер донес вопли ужаса до ушей Мартина и его друзей.

— Похоже, наши приятели из Котира не на ту птицу напали, а, Дин? — заметил Мартин. Крот серьезно ответил:

— Лебедь их убил, наверное.

Гонф приложил лапу к сердцу и неторопливо запел:

Недоглядел один дурак, Решив, что лебедь — утка. Теперь уж некуда глядеть Из птичьего желудка!

Цармина стояла у высокого окна своей комнаты и наблюдала за белками. Они спустились с деревьев на самом краю леса. С ними были двое ежат, одетых в плащи из одеял и с кастрюлями на головах.

Фортуната тихонько постучала в дверь и вошла в комнату:

— О госпожа, ты уже их заметила.

Цармина даже не обернулась на звук голоса Фортунаты. Она не отрываясь смотрела на две крошечные фигурки посреди отряда белок.

— Как думаешь, они дразнят нас? — спросила она. Фортуната подошла к окну.

— Нет, лесные жители не склонны к таким проделкам, повелительница.

Фортуната с изумлением почувствовала, что Цармина поглаживает ее по спине в знак одобрения.

— Соображаешь, лиса. Не стоит ли мне послать отряд, чтобы попытаться их схватить?

— Я бы не советовала, госпожа. Они попросту скроются, а наши солдаты будут выглядеть глупо.

— Умно сказано, очень умно, Фортуната. Ты вовсе не такая тупая, как Кладд и Ясеневая Нога, да и соображаешь быстро. Послушай. Я вижу лучше, чем ты или кто бы то ни было в Стране Цветущих Мхов. Я наблюдала за этими ежатами, и знаешь, что-то тут не так.

Фортуната была обескуражена, но изо всех сил старалась изобразить понимание:

— Не так, госпожа?

Цармина подняла лапу:

— Вот именно! Скажи-ка, ведь ты лучше всех в Котире знаешь эти леса и тех, кто в них живет?

Фортуната была польщена доверием Цармины, но почему-то чувствовала себя не очень уютно. В замыслах повелительницы частенько скрывались не очень приятные вещи.

— Я родилась и выросла в Стране Цветущих Мхов, госпожа. Что от меня требуется?

— Фортуната, мы окружены неумехами. — Цармина заговорила тоном старого друга. — Только на тебя я и могу положиться. Тех, кто мне верно служит, я никогда не забываю. Я не забыла, что твое знание трав помогло мне стать повелительницей Котира. Мне приходится править большой страной, и мне одиноко. С таким умным и знающим зверем, как ты, я, возможно, могла бы разделить бремя власти. Но сначала я хочу попросить тебя об одном одолжении.

Жадность заставила лисицу очертя голову ринуться в западню.

— Тебе стоит лишь приказать, госпожа. Цармина улыбнулась той же улыбкой, какой улыбается кошка, ухватив птицу за крыло.

— Хороший ответ. Так вот, я хочу, чтобы ты…

Члены Сосопа были ошеломлены. Командор как ни в чем не бывало вошел в Барсучий Дом, за ним по пятам шел хорек. Не успела госпожа Янтарь приладить стрелу к луку, а Белла — схватить кочергу, чтобы поразить врага, как Командор промолвил самым спокойным и дружелюбным тоном:

— Товарищи, не надо суетиться на палубе. Этот хорек на самом деле выдра. Познакомьтесь с моим братом, Маской.

Маска низко поклонился. Сняв завязки с ушей, он лишился кусков коры, делавших его морду длиннее и острее, вытащил изо рта хищные клыки и отцепил накладной хвост. Белла забарабанила по креслу лапами:

— Изумительно! Это и в самом деле выдра. Добро пожаловать в Барсучий Дом, господин Маска.

Аббатиса Жермена усадила гостя и поставила перед ним еду и питье.

— Значит, ты — Маска. Я прожила долгую жизнь и много видела необычного, но никогда еще не встречала ничего столь удивительного!

Маска сердечно пожал лапу аббатисы:

— Возможно, в мире и в самом деле много необычного, сударыня, но, говоря откровенно, я никогда не встречал таких дружелюбных и милых мышей, как ты и твоя свита в странных одеяниях.

Командор погладил Маску по спине:

— Друзья, вы не поверили бы своим глазам, если бы видели Маску в кое-каких нарядах, в которых он мне показывался.

— Расскажи нам о них, Командор! — Колумбина от нетерпения не могла усидеть на месте.

Командор отхлебнул сидра из кружки Маски.

— Рассказывать о всех превращениях, на которые этот вот умелец способен, даже и начинать не стоит — все равно никогда не кончишь. Но для примера я вам расскажу, как он от меня в лесу ускользнул. Где я только его не искал! А этот старый обманщик тем временем преспокойно стоял совсем рядом, притворившись — вы только представьте себе! — куском древесной коры!

Пика и Пози крепко вцепились в одеяние Колумбины и широко раскрытыми глазами уставились на странную выдру.

— Неужели это правда, господин Маска? — спросил Пика.

Маска усмехнулся и протянул каждому ежонку по яблоку.

— Ну конечно. Но это ведь такое незамысловатое превращение! Все, что требуется, — это кусок старой коры с тебя ростом и подходящее дерево. Нужно просто стоять и думать те же мысли, что и дерево, — и дело в шляпе!

— А еще кого ты можешь изобразить? — полюбопытствовал Пози.

— Ну, лисицу, горностая, белку, ежа — вот вроде тебя, да кого хочешь!

— А в птицу ты мог бы обратиться? — спросил Пика.

— Гммм… скажем так, я этому пока учусь. На аббатису Жермену искусство Маски произвело сильное впечатление.

— Ты говоришь, что можешь прикинуться горностаем или даже лисицей? Маска подмигнул:

— В самом деле могу, сударыня. Потому-то я и пришел.