Первым выступил молодой парень со своей невестой. Сегодня он привел ее веселиться на ярмарке и чувствовал себя счастливейшим человеком в мире. Расходов считать нечего, деньги нипочем! Девушка хочет увидеть великана? Чудесно! Она его сейчас увидит, хоть тут и надо заплатить с головы по три пенса, а все другие развлечения стоят втрое дешевле.

Пола палатки приподнялась и пропустила счастливую парочку. В следующий миг громкий визг девушки разнесся по лугу и заставил вздрогнуть всех присутствующих. Билл похлопал себя по ногам.

— Дело в шляпе! — шепнул он Бекки. И правда, этот визг был отличной рекламой для великана.

Выйдя из палатки, девушка была бледна и дрожала, ее тотчас же окружила толпа.

— Что там такое? На кого он похож? — посыпались расспросы.

— Ах, ужас! Вы просто не поверите! — отвечала она. — Ростом он с фабричную трубу. Да какой свирепый! У меня вся кровь в жилах застыла. Я так рада, что его видела! Такое страшилище посмотреть никаких денег не жалко.

Свирепый вид Роберта можно объяснить только тем, что он всячески старался удержаться от смеха. Но его смешливое настроение скоро прошло, и к вечеру ему уже хотелось не смеяться, а плакать и, еще больше, спать. Ведь подумайте: до самого вечера входили к нему люди по одному, по двое, по трое, и он должен был то пожимать руки всем желающим, то позволять, чтобы его гладили, ощупывали, похлопывали, толкали: всякому хотелось убедиться, что он и в самом деле живой человек, а не чучело.

Остальные дети сидели на скамье, смотрели и ужасно скучали. Им казалось, что более тяжелого способа зарабатывать деньги даже и придумать нельзя. И всего только 15 шиллингов! Билл получил уже в четыре раза больше, так как весть о мальчике-великане распространилась по окрестностям, и теперь торговцы в тележках, господа в колясках ехали сюда со всех сторон. Какой-то господин с моноклем в глазу и с большой желтой розой в петлице ласковым шепотом предложил Роберту 10 фунтов в неделю за то, чтобы показывать его в Лондоне. Роберт должен был покачать головою.

— Не могу, — печально ответил он на это предложение. — Бесполезно обещать, когда не можешь исполнить.

— Ах, бедный малый! Значит, уже связал себя контрактом на несколько лет? А все-таки вот моя карточка: когда срок кончится, приходите ко мне.

— Приду, если буду такого же роста, — ответил Роберт.

— Если немножко еще подрастете, так тем лучше.

Когда этот господин ушел, Роберт подозвал к себе Кирилла.

— Скажи им, что мне необходимо отдохнуть, и, кроме того, я хочу чаю.

Чай был принесен, а перед палаткой тотчас же появилась надпись:

В это время происходило спешное совещание.

— Как мне отсюда выбраться? — говорил Роберт. — Я все об этом думаю.

— Очень просто: когда солнце сядет и ты станешь опять таким, как был, возьми да и уйди отсюда. Они же нам ничего не могут сделать.

Роберт растерянно посмотрел на Кирилла.

— Ну, нет! Если они увидят, что я стал маленьким, так они готовы будут убить нас. Надо что-нибудь придумать. Перед заходом солнца мы должны быть одни.

— Хорошо, — согласился Кирилл и вышел в дверь, возле которой Билл курил свою глиняную трубку и вполголоса разговаривал с женой. Кирилл расслышал, как он сказал: «Словно мы наследство получили».

— Слушайте, — обратился к нему Кирилл, — через минуту можно опять пускать публику: великан уже кончает пить чай. Только когда солнце будет садиться, вы его непременно оставьте одного. С ним в это время всегда делается что-то странное, и если его тогда станут беспокоить, то, пожалуй, будет худо.

— Как? Что же такое с ним делается? — озабоченно спросил Билл.

— Я не умею вам хорошо объяснить; какая-то с ним перемена бывает, — отвечал Кирилл. — Он становится совсем на себя не похож, вы бы его не узнали в это время. И если при закате солнца не оставить его одного, то он может наделать какой-нибудь беды.

— Ну, а потом он опять очухается?

— О, да! Через полчаса после заката он опять будет такой же, как всегда.

— Лучше уж его не дразнить, — сказала женщина.

Итак, приблизительно за полчаса до заката палатка опять была закрыта, «пока великан ужинает».

Толпа весело подшучивала, что великан так часто ест.

— Что ж поделаешь? — говорил Билл. — Этакой-то фигуре надо же покушать всласть. Разве такого скоро накормишь?

А в палатке дети шепотом составляли план бегства.

— Вы уходите теперь же, — говорил девочкам Кирилл, — и как можно скорее идите домой. Тележка? А ну ее! С ней мы как-нибудь завтра устроимся. — Мы с Робертом одеты одинаково, и этим надо воспользоваться. Только вы, девочки, уходите, а то все испортите: что вы ни говорите, а шибко бегать вы все-таки не умеете. Нет, Джейн, если Роберт и будет всех расталкивать и сбивать с ног, из этого толку не выйдет, за ним погонится полиция, а когда он опять станет маленьким, его тотчас же арестуют. Вам обеим надо непременно уйти. Если не уйдешь, то я, Джейн, больше с тобой никогда разговаривать не буду. И ведь ты сама же наделала всю эту кутерьму, потому что сегодня утром держала меня за ноги. Ступайте же, пожалуйста, поскорее.

Джейн и Антея вышли.

— Мы теперь пойдем домой, — сказали они Биллу, — а великана оставляем у вас; не обижайте его, пожалуйста! — Это, как Антея говорила потом, был «бессовестный обман», но что же было им делать?

Когда девочки ушли, Кирилл направился к Биллу:

— Вот, уж с ним начинается: он требует себе колосьев, тут есть колосья недалеко на поле — я за ними схожу. Да! И еще он говорит, нельзя ли немножко приподнять палатку сзади, а то, говорит, ему очень душно. Я покараулю, чтобы никто не подглядывал и прикрою его чем-нибудь. А он пусть немножко полежит, пока я сбегаю за колосьями. Зачем колосья? Да кто же его знает! Только когда на него это находит, так лучше с ним не спорить.

Из кучи старых мешков великану устроили постель, задняя сторона палатки была приподнята, и братьев оставили одних. Шепотом они совещались о последних подробностях своего плана, с площади доносились звуки шарманки и крики паяцев, старавшихся привлечь публику.

Через минуту после заката мальчик в серой курточке, проходя мимо Билла, сказал: «Я иду за колосьями». И тотчас смешался с толпой.

В то же время другой мальчик в серой курточке вылез с задней стороны палатки и прошел мимо Бекки, стоявшей на страже. «Я иду за колосьями», — сказал он и, спокойно отойдя на несколько шагов, скрылся в толпе. В дверь палатки вышел Кирилл, а с другой стороны — Роберт, принявший после заката свои обычные размеры. Быстро миновав поле, они встретились на дороге и пустились бежать во всю прыть. Домой они попали почти в одно время с девочками, дорога была длинная, но они все время бежали не останавливаясь. Что дорога и вправду была длинна, в этом они очень хорошо убедились на другой день, когда им пришлось тащить назад тележку.

А что говорили Билл и Бекки, когда обнаружили таинственную пропажу своего великана, этого уж я, право, не знаю.

Кирилл однажды заметил, что хорошие желания приходят на ум совсем не тогда, когда хочешь их придумать, а чаще всего так себе, случайно. Через день после необыкновенных приключений с Робертом эта мысль с раннего утра не давала ему покоя. Накануне весь день был потрачен совсем не интересно: пришлось тащить домой тележку, оставленную у села.

Проснувшись очень рано, Кирилл наскоро оделся, — (купаться в ванну, конечно, не пошел, потому что жестяные ванны страшно шумят, а будить Роберта не следовало) и, выскользнув потихоньку из дому, пустился к песчаной яме. Там он осторожно откопал Чудозавра и прежде всего осведомился, не простудился ли он третьего дня, когда Роберт дотронулся до него мокрыми руками. Чудозавр был в хорошем настроении: он ответил Кириллу очень милостиво и потом спросил:

— А теперь чего ты от меня хочешь? Ты пришел сюда так рано, вероятно, с какой-нибудь особой просьбой, для себя одного, чтобы твои братья и сестры не знали? Так подумай же хорошенько о своей пользе: попроси большого жирного мегатерия — и делу конец.

— Благодарю вас, но только не сегодня, — отвечал Кирилл осторожно. — Теперь же хотел обратиться… Вы ведь знаете, что во время игры часто являются хорошие мысли…

— Я редко играю, — холодно заметил Чудозавр.

— Но вы понимаете, что я хочу сказать? — нетерпеливо продолжал Кирилл. — Мне нужно вот что: нельзя ли сделать так, чтобы наше желание исполнялось тотчас же, как мы его выскажем, и на том самом месте, где мы в то время будем? Это и для вас будет удобнее: нам не придется так часто вас беспокоить, — добавил он лукаво.

— Ну, милый мой, я знаю, чем это кончится: вы пожелаете какого-нибудь вздора, который вам совсем не нужен. Не забыл, как вы захотели оказаться в осажденном замке? — напомнил Чудозавр потягиваясь и зевая. — Все уж так пошло на этом свете с тех пор, как люди отказались от здоровой пищи! Но, впрочем, пусть будет по-твоему. Прощай!