«Урожай понравился, лес мой понравился, значит, и я людям в радость», — думала Осень.

А люди будто снова недовольны чем-то, будто печальны даже. Несут они полные корзинки грибов: и в рыжих, и в других — красных, шоколадных, жёлтых — шапочках. И корзины с осенней ягодой — ярко-ярко-красной клюквой! А ещё — охапки разноцветных рябиновых, дубовых, кленовых листьев. Бережно несут люди домой это осеннее волшебство и вздыхают:

— Осень… Да… Совсем осень. А что делать?.. А ничего не поделаешь…

«А что, что нужно делать?! — Осень почти испугалась, — Почему печальны люди? Неужели они хотят прогнать меня? Неужели я всё-таки им не нравлюсь?»

И она решила удивить людей, дать им полюбоваться тем, что не увидишь ни в какое другое время года. В самое небо на этот раз взлетела волшебная шаль Осени.

— Смотрите, смотрите, — звали друг друга люди, — быстрее, не успеете! Даже самые равнодушные долго не отрывали глаз от неба. И неудивительно: летели птицы. Просто летели — и всё. На юг.

— Видишь? Это стая ласточек. Маленьких, но очень смелых.

— Да нет же — это ровная-преровная нить сказочных гусей-лебедей.

— Тебе показалось! Это журавли. Это их стройный клин. Это они курлычат. Вот такое чудо подарила Осень людям. Долго смотрели люди в небо вслед разным прекрасным птицам. А потом?

— Да… Осень. Да, настоящая осень. А что делать? А ничего не поделаешь… Опустила Осень руки. Заплакала Осень: «Ничем людям не угодишь. Уйду!»

Закуталась она в свою волшебную шаль и отправилась куда глаза глядят. Но вот беда — расстроенная, обиженная Осень нечаянно надела свою шаль наизнанку. А изнанка была… совсем не золотой, совсем не красивой, совсем другой была изнанка. Так случается и не с волшебными вещами, а с волшебными — тем более. Не красные яблоки, не золотые листья, не крики журавлей несла с собой изнанка чудесной шали. Холодный долгий дождь и злой ветер вырвались из её складок.

Дует ветер, льёт дождь, медленно бредёт — уходит Осень вдаль по размокшей уже дороге. А что же люди? Люди смотрят в другую сторону. Там, в другой стороне, невидимая пока, на обочине дороги, чтобы в слякоть не ступить, стоит в белых своих одеждах красавица Зима.

Взмахнула Зима своей волшебной шалью, и полетели сначала редкие, потом всё чаще снежинки. Удивительные, хрупкие, узорчатые, невесомые, прекрасные. Чудо? Радость? Да уж и не знаю…

— Зима? Уже? — переглянулись люди, — Да… Осень прошла. Быстро как… Да… А жаль. Вот и зима. А что делать?.. А ничего не поделаешь…

Интересный народ-люди. Жаль им осень!.. Не ту, добрую, золотую. Сегодняшнюю — дождливую, печальную, некрасивую. А вот зима со всеми чудесами, похоже, не ко времени им. Странные люди. Да… А что делать?.. А ничего не поделаешь.

Я расскажу тебе сказку о Солнечном Луче, который однажды ослушался Солнца, осмелился спорить с Законом Природы и попал из-за этого в очень неприятную историю.

Солнце, ближайшая к нам звезда, светит ярко, греет жарко и нежно. В его огненной гриве и бороде живёт множество горячих, искрящихся лучей. Но в космосе, тем не менее, всё равно очень холодно, темно, даже черно. Отчего же так?

— Закон Природы, — коротко отвечало Солнце.

Солнце постоянно кидало на Землю снопы, охапки, маленькие горсточки лучей: в зависимости оттого, проплывала ли под ним злая Сахара, яркая Куба или мягкая Карелия. И всегда Солнце предупреждало свои Лучи:

— В вашем распоряжении столько-то солнечных часов. И никуда не отклоняться!

— Ну почему же нельзя чуть-чуть, немножко побегать по холодному Космосу? Согреть его? — спрашивали иногда Солнечные Лучи.

— Нельзя, — строго отвечало Солнце, — невозможно: Закон Природы.

Солнце отправляло свои Лучи не только на нашу голубую Землю, но и на красный Марс, и на зеленоватую Венеру, и даже на самую далёкую нашу планету — всегда печальный Плутон. Но Солнечный Луч, о котором сказка, бывал пока только на Земле.

Однажды по воле Солнца наш Солнечный Луч и целый миллион миллионов его братьев оказались в чудесном краю. Это был огромный луг, поросший высоченной зелёной-зелёной травой, а в траве — красные, синие, жёлтые, белые цветы. Солнечные Лучи прыгали по цветам и пели на своём солнечном языке. По лугу бежала женщина в белом платье и красивой белой, с большими изогнутыми полями шляпе. За руку она держала маленькую девочку.

— Смотри, смотри, — почти кричала красивая женщина, хотя девочка была рядом, — смотри же! Мир пронизан солнцем! Мир пронизан солнечными лучами!

И надо же было, чтоб эти слова услышал наш Луч!.. Он будто застыл, закачался на ромашке, повторяя про себя: «Мир пронизан Солнечными Лучами». И… собрав все свои силы, Луч ринулся в путь.

— Несправедливо, несправедливо! — твердил он на лету, — Эта женщина в красивой шляпе думает, что весь мир пронизан нами, Лучами Солнца. А там, далеко, темно и холодно. Потому что, видишь ли, Закон Природы!

И Солнечный Луч помчался пронизывать мир, потому что так, он считал, будет гораздо лучше.

А что же Солнце? Оно не видело, куда и зачем полетел его Лучик? Да нет! Солнце, планеты, кометы и прочие космические жители и, уж конечно, сам Закон Природы своим волшебным зрением отлично видели крошечный, вернее, почти никакой по сравнению с Космосом Лучик. Почему же тогда Солнце его не остановило? Может быть, и Солнце тоже не считало Закон Природы абсолютно верным? Не знаю. Одно знаю точно: Солнце тряхнуло огненной гривой и решило — разрешу!

Сначала лететь было нетрудно, нестрашно, даже интересно. Мимо проплывали планеты, о которых раньше рассказывали другие Солнечные Лучи.

Вот немного странная планета Нептун. Этот самый Нептун только и делает, что примеряет то так, то эдак своё, как он считает, очень оригинальное кольцо. Но вот показалась печальная планета Плутон — край подвластной Солнцу страны, или, как говорят люди, Солнечной системы. Дальше Солнце не сможет помогать своему Лучу. И оно, почти испугавшись, приказало:

— Вернись! Иначе я не знаю, что с тобой случится. Ведь твоя сила, твоё тепло, твой свет без меня…

— …Исчезнут без вас, о Солнце, — медленно и спокойно сказала печальная планета Плутон.

А в этот миг мимо неё промчался Солнечный Луч, не обратив внимания на приказ Солнца и повторяя про себя заветные слова: «Мир пронизан Солнцем. Я маленький, но солнечный. Мир пронизан Солнцем».

Теперь всё. Теперь, за пределами Солнечной системы, только Закону Природы был подвластен Солнечный Луч. Конечно, Закон Природы с самого начала следил за этим прямо-таки безобразным, с его точки зрения, поступком Солнечного Луча. Он решил непременно строго наказать нарушителя. Это сначала. А потом?

…Всё труднее лететь Солнечному Лучу. Всё меньше сил у него оставалось. Всё холоднее становилась горячая ниточка Солнца, всё тоньше, всё бледнее. Солнце уже не могло помочь своему Лучу. Но Закон Природы тоже не так жесток, как иногда кажется.

— Возвращайся! — велел он Лучу, — Немедленно! Пока совсем не замёрз. Я прощаю тебя.

Но Луч летел вперёд. Бледнел, замерзал; если бы у него были зубы, он бы, конечно, сжал бы их, чтобы не стучали. И летел… Летел. Летел — и всё… И всё тут.

Замерли в тревожном ожидании Солнце, планеты, даже далёкие незнакомые звёзды. Ждали. Ждал Великий Закон Природы. А маленький усталый Солнечный Лучик летел. Он всё равно хотел, чтобы весь мир был хоть чуть-чуть пронизан Солнцем. Но Закон Природы не привык к неповиновению, а потому он просто-напросто швырнул Лучик в самую середину огненной гривы Солнца. Здесь, среди других Лучей, бледный и почти замёрзший Лучик сразу отогрелся и засветился так же ярко, как прежде.

— Благодарю вас, Ваше Могущество Великий Закон Природы, — склонилось в поклоне Солнце.

— Следить за своими Лучами нужно лучше, а то безобразие какое-то получается, — проворчал Закон Природы и строго добавил: — Приказываю тебе, Солнце, отнять у этого Луча способность понимать язык людей, — И про себя пробормотал: «На всякий случай, мало ли…»

— Повинуюсь, — ответило мудрое Солнце.

Солнце сказало «повинуюсь». Но первый раз в жизни, а ему уже за несколько миллиардов перевалило, Солнце, честное, как огонь, решило солгать. Оно не запретило Лучу понимать язык людей. Почему? Кто знает…

— Всё светишь? Всё радуешься?! — Ворона зажмурила один глаз, а другим посмотрела на золотое солнце. Очень вредно посмотрела.

— Почему же мне не светить, не радоваться? Ведь всё хорошо! — И солнце протянуло лучик, чтобы поправить вороне пёрышки.

— Ой-ой-ой, хорошо! — подпрыгнула серая ворона. — Что хорошего-то?! — Она так возмутилась, что ветка старого лесного орешника задрожала под её лапками.

— Ну… — солнце то ли растерялось, то ли разволновалось, — по-моему, всё хорошо, — И оно бросило несколько искорок на маленькую ёлочку.