Братец Енот был ходок хоть куда и потому помчался вперед, как хороший пони. А братец Опоссум затрусил легким галопом, и пробежали они так довольно большое расстояние. По пути братец Опоссум лакомился хурмой, а братец Енот — лягушками и головастиками. Так они семенили по дороге и поглядывали друг на друга с большой симпатией, словно котята, которые выросли в одной корзинке.

Вдруг слышат, из густых зарослей доносится лай братца Пса.

— Братец Опоссум, а что, если он бросится на нас? Что ты тогда будешь делать? — спросил братец Енот.

Улыбнулся братец Опоссум и сказал:

— Я буду рядом с тобою!

— Рядом со мною? — переспросил братец Енот и решительно добавил: — Пусть только подойдет! Я его так царапну!

Братец Пес появился совсем неслышно. Он не счел нужным поздороваться, а сразу бросился к братцу Опоссуму и братцу Еноту да как зарычит!

Братец Опоссум тут же грохнулся на землю и лежит недвижим. А братец Енот не испугался — в ту же секунду братец Пес был посрамлен и обращен в бегство.

Братец Енот невозмутимо привел в порядок одежду, отряхнулся от пыли и пошел домой как ни в чем не бывало.

Братец Опоссум еще долго лежал на земле, потом осторожно поднялся, убедился, что опасность миновала, и помчался стремглав прочь.

На следующий день братец Опоссум и братец Енот повстречались ненароком, но братец Енот не ответил на приветствие братца Опоссума. Опечалился братец Опоссум, ведь они с братцем Енотом были давними приятелями.

— Что это ты задаешься? — спросил братец Опоссум.

— С трусами не желаю иметь дела! — последовал ответ.

Рассердился братец Опоссум:

— Кто это трус?

— Как кто? Ты, конечно! Не желаю иметь дела с теми, кто чуть что грохается замертво наземь!

Засмеялся братец Опоссум:

— Уж не думаешь ли ты, что я грохнулся, потому что испугался? Чего там было бояться?! А то я не знаю, что если не я, так ты разделаешься с братцем Псом. Вот я и решил полюбоваться, как ты ему наподдашь! А потом уж и я бы ему врезал!

— Не сочиняй! — гордо заметил братец Енот. — Братец Пес еще не коснулся тебя, а ты уже обомлел! Лежишь себе бревно бревном!

— Я и это тебе объясню, — продолжил братец Опоссум. — Я как раз выжидал момент — погоди, думаю, сейчас узнаешь, какая у меня хватка! Но, знаешь, я ужасно боюсь щекотки. Как только братец Пес ткнулся мне носом в бок, меня так разобрал смех, что я не мог и лапой шевельнуть. Выдержать щекотку — выше моих сил! Так что пусть братец Пес радуется — еще чуть-чуть, и ему бы от меня живьем не уйти.

наете, ведь раньше братец Оса был совсем не такой, как сейчас. Это сейчас он злой, вечно раздраженный, сердитый, а раньше был веселый, компанейский. Душа компании, да и только! И поговорить любил, и пошутить, и дурака повалять. Одним словом, весельчак.

А все из-за того, что братец Оса рассорился с братцем Комаром.

Дело было так. Надо вам сказать, что братец Комар и все его семейство хоть и были невелики ростом, но держались весьма чопорно, с сознанием собственного достоинства и, чем бы ни занимались, придавали этому серьезное значение. Скажем, братец Комар и его семейство возделывали клочок земли, но называли его не иначе как плантацией. Они так серьезно обсуждали виды на урожай, что все окружающие были уверены, будто речь идет и впрямь об огромной плантации.

Братец Оса любил поговорить с братцем Комаром об этих его земельных владениях.

Вот как-то раз ударили заморозки, а картофель на поле еще не выкопали. Все кинулись скорей спасать урожай. Братец Оса и спрашивает братца Комара, как, мол, у них дела с картофелем, все ли выкопали.

— Прекрасно, — отвечал братец Комар. — Великолепно! Картофель нынче очень хорош уродился!

— Что, велики клубни? — полюбопытствовал братец Оса.

— Говорю тебе, огромные! Каждый клубень толщиной с мою ногу.

Братец Оса взглянул на тонюсенькую ножку братца Комара да как прыснет со смеху! Он так и затрясся от хохота.

Смеялся, смеялся, пока в боку не закололо. Только успокоится, взглянет невзначай на крошечную ножку братца Комара и опять зальется пуще прежнего.

От хохота у братца Осы разболелись бока, он обхватил себя руками и в изнеможении покачивался туда-сюда.

— Что с тобой? — в недоумении спросил братец Комар. — Объясни, пожалуйста, чего ты так разошелся?

— Братец Комар, — с трудом перевел дух братец Оса, — здоровенные же картофелины у тебя выросли, если они размером с твою ногу!

И он вновь затрясся от смеха.

— Смейся, смейся, дурень ты эдакий! — рассердился братец Комар. — Смейся! Только не желаю я тебе, чтобы кто-нибудь над тобой так же посмеялся!

И братец Комар отправился домой, а крылышки его очень сердито встопорщились.

Братец Оса все никак не мог успокоиться, он хохотал и хохотал без остановки. И когда пришел домой, опять начал смеяться, потому что принялся рассказывать своим домашним о братце Комаре.

И вдруг жена братца Осы в ужасе завопила:

— Что с тобой? Что случилось с твоим животом?

Глянул братец Оса на живот и видит — прямо на глазах тело его становится тоньше и тоньше, и наконец даже его крошечной лапки оказалось достаточно, чтобы перехватить себя в талии.

Вспомнил братец Оса, как зло смеялся он над братцем Комаром, и подумал: пришел теперь черед других смеяться над ним. Нет, никогда не смирится он с таким позором!

Вот потому стал братец Оса раздражительным и сердитым. Где ни появится, все ему кажется, что каждый так и норовит посмеяться над ним. Только кто взглянет, братец Оса прямо бешеным становится — вот-вот бросится в драку. Это еще что! Он ведь теперь и смеяться боится — а вдруг от смеха пополам переломится? Талия-то вон какая тонюсенькая!

далекие, далекие времена царем птиц, рыб и разных мелких ползучих тварей вроде змей, лягушек, черепах, жуков да червяков был крот. Как и все кроты на свете, он был слеп на оба глаза.

Вот прослышал как-то крот, что далеко-далеко, на самом краю земли, на дне мутного ручья лежит маленький золотой самородок. И кто найдет его и положит в рот, навсегда излечится от слепоты. Ну, крот, конечно, решил заполучить этот самородок.

Тут крот и объявил, что того из его подданных, кто доставит ему самородок, ждет большая награда. Царь готов выполнить самое заветное его желание.

В общем, через день все желающие отыскать золотой самородок были уже в пути: кто прыгал, кто полз, а кто летел, направляясь к заветному ручью.

Впереди всех были, конечно, птицы. Летят птицы, всех давно обогнали, и тут — что такое? — мимо их стаи пронеслась молнией птичка Нэнси-Джейн-О, самая быстрая и ловкая из всех птиц.

Приуныли пернатые: теперь хоть домой возвращайся. Нэнси-Джейн-О давно скрылась из виду. Попробуй догони ее!

Тут кто-то возьми и скажи:

— Давайте сделаем так. Устроим вечеринку, пригласим Нэнси-Джейн-О, а потом набросимся на нее и свяжем.

Очень понравилась всем эта затея. Послали птицы жаворонка догнать Нэнси-Джейн-О и пригласить на вечеринку.

Ну и замучился же он! Бедняга махал крыльями что есть мочи, а все-таки не смог догнать Нэнси-Джейн-О.

К счастью, Нэнси-Джейн-О решила остановиться передохнуть и немного вздремнуть, ведь она была далеко впереди и совсем не подозревала о злом уговоре. Уселась Нэнси-Джейн-О на ветку дерева, спрятала голову под крыло и крепко заснула. Здесь и нашел ее жаворонок.

— Послушай, сестрица, — заговорил он. — Ясное дело, что мы, птицы, обгоним всех. Но больно уж долго мы летим, пора бы отдохнуть да повеселиться малость. Хотят птицы устроить вечеринку, но говорят: что за праздник без Нэнси-Джейн-О! Просят они тебя обождать их. Будет славное угощенье — и зерно, и жуки, и червяки, а братец Ворон постарается добыть даже кукурузы.

Подумала Нэнси-Джейн-О, что без труда обгонит всех снова, и согласилась.

Вот подлетели птицы. На другой день началась вечеринка. Нэнси-Джейн-О вовсю лакомилась зернами да червяками.

Вдруг подкралась к ней сзади сойка и крепко опутала веревкой, привязала к кусту.

Захохотали птицы, захлопали, довольные, крыльями и заверещали:

— Сестрица Нэнси! Прощай! Счастливо оставаться! Нам в путь пора!

Поднялись, расправили крылья и улетели.

Поняла Нэнси-Джейн-О, что ее одурачили, — места себе не может найти от досады. Бьется, вырывается, да что толку — веревка держит крепко-накрепко, опустила она крылья и заплакала:

Скакала в это время по лесу лягушка. Слышит — плачет кто-то: