Тут в дверях появился смотритель дворца, лицо у него было сердитое, а в руках он держал огромный бич.

— Побойтесь бога, собаки! Чего вы так расшумелись! Не знаете разве, что ваш господин еще почивает? — и при этих словах он размахнулся бичом и весьма неласково опустил его на спины конюхам и привратникам.

— Господин, — закричали они, — разве вы не видите? Мы привели карлика, такого карлика, какого вы и не видывали. — Когда смотритель дворца заметил человечка, он приложил все старания, чтобы не рассмеяться, ибо боялся, как бы смех не повредил его достоинству. Поэтому он бичом разогнал окружающих, а человечка повел в дом и спросил, чего ему надобно. Когда же услышал, что тот добивается старшего заведующего герцогской кухней, он возразил:

— Ты, сыночек, ошибаешься, тебе нужен я, смотритель дворца; ты собираешься поступить в придворные карлики к герцогу, — не так ли?

— Нет, господин мой! — ответил карлик. — Я умелый повар, сведущий во всяких редкостных яствах, соблаговолите отвести меня к заведующему кухней, — может быть, мое искусство ему пригодится.

— Как угодно, крохотный человечек, но ты легкомысленный мальчишка. На кухню! Если бы ты поступил в придворные карлики, работать бы тебе не пришлось, а ел бы и пил ты всласть и носил бы богатую одежду. Увидим, навряд ли у тебя хватит умения, чтобы стать придворным поваром герцога, а для поваренка ты слишком хорош. — С этими словами смотритель дворца взял его за руку и повел в покой старшего заведующего герцогской кухней.

— Милостивый господин, — сказал карлик и поклонился так низко, что коснулся носом пола. — Не требуется ли вам искусный повар?

Заведующий кухней оглядел его с головы до пят, затем громко расхохотался.

— Как, — воскликнул он, — ты повар? Так, по-твоему, очаг у нас такой низкий, что ты сможешь заглянуть в котелок, став на цыпочки и вытянув голову из плеч как можно дальше? Ах ты, миленький крошка! Тот, кто послал тебя наниматься ко мне в повара, потешился на твой счет. — Так сказал заведующий герцогской кухней и громко расхохотался, а с ним вместе захохотали и смотритель дворца и все слуги, бывшие в комнате.

Но карлик не смутился.

— Не обеднеет такой дом, где всего вволю, от парочки яичек, чуточки сиропа или вина, муки и пряностей, — сказал он. — Дозвольте мне изготовить лакомое кушанье, предоставьте все для того потребное, и я тут же, у вас на глазах, его состряпаю и тогда вам придется сказать: «Он с полным правом может быть поваром». Такие речи и подобные им вел человечек, и странное впечатление производили его сверкающие глазки, извивающийся во все стороны длинный нос и движения тоненьких паучьих пальцев.

— Так и быть! — воскликнул заведующий кухней и взял под руку смотрителя дворца. — Так и быть, согласен, шутки ради; идемте на кухню.

Они прошли по залам и галереям и, наконец, добрались до кухни. Это был обширный покой, замечательно устроенный: в двадцати очагах постоянно поддерживался огонь, посреди бежал прозрачный ручей, служивший также садком для рыб; в шкафах из мрамора и редких сортов дерева стояли запасы, которые всегда должны быть под рукой, а по правую и — по левую сторону находилось десять зал, где было припасено все, что только знали вкусного и лакомого во всех странах Франкистана и даже на Востоке. Кухонная челядь бегала — взад и вперед, звенела кастрюлями и сковородками, управлялась с вилками и шумовками; но когда на кухню пришел старший заведующий, все замерли на месте, и только и было слышно, как трещал огонь и журчал ручеек.

— Что сегодня заказал на завтрак наш повелитель? — спросил заведующий старого повара, великого искусника в изготовлении завтраков.

— Он соизволил заказать датский суп с красными гамбургскими клецками, о господин!

— Хорошо, — продолжал заведующий кухней. — Ты слышал, что угодно откушать нашему повелителю. Дерзнешь ли ты изготовить эти яства? С клецками ты ни в коем случае не справишься, — их приготовление наш секрет.

— Нет ничего легче, — к общему удивлению, ответил карлик (в бытность свою белкой он не раз готовил эти кушанья), — дайте мне для супа такие-то и такие травы, такие-то и такие пряности, кабаньего сала, кореньев и яиц; а для клецок, — сказал он тихо, так, чтобы его слышали только заведующий кухней и повар, приставленный к завтракам, — для клецок требуется мне различного сорта мясо, немножко вина, утиный жир, имбирь и некая травка, которая зовется «утехой для желудка».

— О, клянусь святым Бенедиктом! У какого волшебника ты обучался? — с удивлением воскликнул повар. — Ты назвал все до капельки, а про травку, что зовется «утехой для желудка», мы и сами не слыхали, — она, должно быть, придаст особый вкус. Ах ты — чудо-повар!

— Этого я никак не ожидал, — сказал заведующий кухней. — Итак, приступим к, испытанию: дать ему все, чего он требует, посуду и все прочее, и пусть стряпает завтрак.

Как он приказал, так и сделали, и приготовили все; но тут оказалось, что карлик едва мог достать носом до очага. Поэтому придвинули два стула, положили на них мраморную доску и предложили чудо-человечку показать свою премудрость. Повар, поварята, слуги и прочая челядь окружили его широким кольцом, смотрели на него и дивились, как быстро и ловко он управлялся, как чисто и красиво он все готовил. Покончив с приготовлениями, он приказал поставить оба котелка на огонь и кипятить до тех пор, пока он не скажет; затем он принялся считать: раз, два, три и так далее и, сосчитав до пятисот, крикнул: «Хватит!» Горшки сняли с огня, и человечек попросил заведующего кухней отведать.

Придворный повар взял из рук поваренка золотую ложку, ополоснул ее в ручье и передал старшему заведующему кухней; тот с торжественным видом подошел к очагу, зачерпнул, отведал кушанья, закатил глаза, прищелкнул от удовольствия языком и промолвил: «Восхитительно, жизнью герцога клянусь — восхитительно! Не угодно ли вам тоже проглотить ложечку, господин смотритель дворца?» Тот поклонился, взял ложку, отведал кушанья и не мог опомниться от удовольствия и радости.

— Вы повар умелый, дорогой мой заведующий герцогским завтраком, но, при всем моем уважении к вашему искусству, должен сказать, что ни суп, ни гамбургские клецки никогда не удавались вам столь замечательно! — Теперь попробовал и повар, затем почтительно пожал карлику руку и сказал:

— Да, человечек, ты мастер своего дела, а травка «утеха для желудка» придает всему совершенно особую прелесть.

В это Мгновение в кухню вошел герцогский камердинер и возвестил, что его господин требует завтрак. Кушанья выложили на серебряные блюда и отослали герцогу; а заведующий герцогской кухней повел человечка к себе в комнату и начал с ним беседовать. Но не прошло даже столько времени, сколько надобно, чтобы прочитать «Pater noster»[4] (это франкская молитва, о господин мой, и она вдвое короче молитвы правоверных), как пришел гонец и позвал заведующего кухней к герцогу. Он быстро переоделся в парадное одеяние и последовал за посланным.

Герцог, казалось, был очень доволен. Он скушал все, что лежало на серебряных блюдах, и в то мгновение, когда к нему входил главный заведующий кухней, он как раз утирал усы.

— Послушай, заведующий моей кухней, — сказал он, — до сего дн» я всегда бывал очень доволен твоими клецками, но скажи мне, кто приготовил завтрак сегодня? С тех пор как я сижу на престоле своих отцов, я еще ни разу не едал такого; доложи, как зовут этого повара, и мы пошлем ему в награду несколько дукатов.

— Господин мой! Это чудесная история, — ответил заведующий кухней и рассказал про то, как сегодня рано поутру привели к нему карлика, который во что бы то ни стало хотел стать поваром, и про все то, что случилось потом. Герцог очень удивился, призвал карлика и принялся его расспрашивать, кто он и откуда. Бедный Якоб не мог, разумеется, сказать, что был заколдован и служил в виде белки. Но он не погрешил против истины, поведав, что остался без отца с матерью к что обучился готовить у одной старухи. Герцог не стал его расспрашивать, а предпочел позабавиться необыкновенной наружностью своего нового повара.

— Если хочешь остаться у меня, — оказал он, — я прикажу ежегодно давать тебе пятьдесят дукатов, нарядное платье и сверх того две пары штанов. За это ты обязан ежедневно стряпать мне завтрак, указывать, как приготовить обед, и вообще заниматься моим столом. Так как каждый у меня во дворце получает какое-нибудь прозвище, то ты будешь зваться «Носом» и будешь возведен в чин младшего заведующего моей кухней.

Карлик Нос пал ниц перед могущественным герцогом франкской-земли, облобызал ему ноги и обещал служить верой и правдой.

Итак, на первое время человечек пристроился и с честью стал выполнять свои обязанности. Ибо можно сказать, что герцог сделался совсем другим человеком с тех пор как карлик Нос поселился у него в доме. Прежде он часто привередничал, и в голову поварам летели миски и блюда, которые ему подавали, — даже самому старшему заведующему его кухней запустил он, разгневавшись, жареной телячьей ногой прямо в лоб с такой силой, что тот свалился и три дня пролежал в постели. Правда, герцог обычно искупал то, что натворил в запальчивости, несколькими пригоршнями дукатов, и все же повара всегда подавали ему кушанья с оглядкой да с опаской. С тех пор, как карлик поселился у него в доме, все изменилось, словно по волшебству. Герцог кушал вместо трех пять раз на день, чтобы вдосталь наслоиться искусством самого маленького из своих слуг, и все же никогда у него на лице не появлялось недовольной гримасы. Наоборот, все казалось ему новым и отличным на вкус; он стал ласковым и обходительным и жирел со дня на день.