Иван-царевич спустил на полотне Настасью-царицу, потом Елену Прекрасную и двух сестёр её.
Братья стоят внизу, дожидаются. Увидели мать – обрадовались. Увидели Елену Прекрасную – обмерли. Увидели двух сестёр – позавидовали.
– Ну, – говорит Василий-царевич, – молод-зелен наш Иванушка вперёд старших братьев становиться. Заберём мать да царевен, к батюшке повезём, скажем: нашими богатырскими руками добыты. А Иванушка пусть на горе один погуляет.
– Что ж, – отвечает Пётр-царевич, – дело ты говоришь. Елену Прекрасную я за себя возьму, царевну серебряного царства ты возьмёшь, а царевну медного за генерала отдадим.
Тут как раз собрался Иван-царевич сам с горы спускаться; только стал полотно привязывать, а старшие братья снизу взялись за полотно, рванули из рук у него и вырвали.
Остался Иван-царевич на горе один. Заплакал и пошёл назад.
Ходил-ходил – нигде нет ни души. Скука смертная! Стал Иван-царевич с тоски-горя Вихревой па́лицей играть. Только перекинул па́лицу с руки на руку – вдруг, откуда ни возьмись, выскочил Хромой да Кривой.
– Что надобно, Иван-царевич? Три раза прикажешь – три наказа твоих выполним.
Говорит Иван-царевич:
– Есть хочу, Хромой да Кривой!
Откуда ни возьмись, стол накрыт, на столе кушанья самые лучшие.
Покушал Иван-царевич, опять с руки на руку перекинул па́лицу.
– Отдохнуть, – говорит, – хочу!
Не успел выговорить – стоит кровать дубовая, на ней перина пуховая, одеяльце шёлковое.
Выспался Иван-царевич – ив третий раз перекинул па́лицу.
Выскочил Хромой да Кривой:
– Что, Иван-царевич, надобно?
– Хочу быть в своём царстве-государстве.
Только сказал – в ту же минуту очутился Иван-царевич в своём царстве-государстве. Прямо посреди базара стал. Стоит, озирается. Видит: по базару идёт ему навстречу башмачник, идёт, песни поёт, ногами в лад притопывает – такой весельчак!
Царевич и спрашивает:
– Куда, мужичок, идёшь?
– Да несу башмаки продавать. Я ведь башмачник.
– Возьми меня к себе в подмастерья.
– А ты умеешь башмаки шить?
– Да я всё, что угодно, умею. Не то что башмаки, и платье сошью.
Пришли они домой, башмачник и говорит:
– Вот тебе товар самый лучший. Сшей башмаки, посмотрю, как ты умеешь.
– Ну, что это за товар?! Никуда не годится!
Ночью, как все заснули, взял Иван-царевич золотое яичко, покатил по дороге. Стал перед ним золотой дворец. Зашёл Иван-царевич в горницу, вынул из сундука башмаки, золотом шитые, покатил яичком по дороге, спрятал в яичко золотой дворец, поставил башмаки на стол, спать лёг. Утром-светом увидал хозяин башмаки, ахнул:
– Этакие башмаки только во дворце носить!
В эту пору во дворце три свадьбы готовились: берёт Пётр-царевич за себя Елену Прекрасную, Василий-царевич – серебряного царства царевну, а медного царства царевну за генерала отдают.
Принёс башмачник башмаки во дворец. Как увидала башмаки Елена Прекрасная, сразу всё поняла.
– Знать, Иван-царевич, мой суженый, жив-здоров по царству ходит.
Говорит Елена Прекрасная царю:
– Пусть сделает мне этот башмачник к завтрему без мерки платье подвенечное, да чтобы золотом было шито, каменьями самоцветными приукрашено, жемчугами усеяно. Иначе не пойду замуж за Петра-царевича.
Позвал царь башмачника.
– Так и так, – говорит, – чтобы завтра царевне Елене Прекрасной золотое платье было доставлено, а то на виселицу!
Идёт башмачник домой невесел, седую голову повесил.
– Вот, – говорит Ивану-царевичу, – что ты со мной наделал!
– Ничего, – говорит Иван-царевич, – ложись спать! Утро вечера мудренее.
Ночью достал Иван-царевич из золотого царства подвенечное платье, на стол к башмачнику положил.
Утром проснулся башмачник – лежит платье на столе, как жар горит, всю комнату освещает.
Схватил его башмачник, побежал во дворец, отдал Елене Прекрасной.
Елена Прекрасная наградила его и приказывает:
– Смотри, чтобы завтра к рассвету на седьмой версте, на море стояло царство золотое с золотым дворцом, чтобы росли там деревья чудные и птицы певчие разными голосами меня бы воспевали. А не сделаешь – велю тебя четвертовать.
Пошёл башмачник домой еле жив.
– Вот, – говорит Ивану-царевичу, – что твои башмаки наделали! Не быть мне теперь живому.
– Ничего, – говорит Иван-царевич, – ложись спать. Утро вечера мудренее.
Как все заснули, пошёл Иван-царевич на седьмую версту, на берег моря. Покатил золотым яичком. Стало перед ним золотое царство, в середине золотой дворец, от золотого дворца мост на семь вёрст тянется, вокруг деревья чудные растут, певчие птицы разными голосами поют.
Стал Иван-царевич на мосту, на перильцах гвоздики приколачивает.
Увидала дворец Елена Прекрасная, побежала к царю:
– Посмотри, царь, что у нас делается?!
Посмотрел царь и ахнул.
А Елена Прекрасная и говорит:
– Вели, батюшка, запрягать карету золочёную, поеду в золотой дворец с царевичем Петром венчаться.
Вот поехали они по золотому мосту.
На мосту столбики точёные, колечки золочёные. А на каждом столбике голубь с голубкой сидят, друг дружке кланяются да говорят:
– Помнишь ли, голубушка, кто тебя спас?
– Помню, голубок, – спас Иван-царевич.
А около перил Иван-царевич стоит, золотые гвоздики приколачивает.
Закричала Елена Прекрасная громким голосом:
– Люди добрые! Задержите скорей коней вороных. Не тот меня спас, кто рядом со мной сидит, а тот меня спас, кто у перильцев стоит!
Взяла его за руку, посадила с собой рядом, в золотой дворец повезла, тут они и свадьбу сыграли. Вернулись к царю, всю правду ему рассказали.
Хотел было царь старших сыновей казнить, да Иван-царевич на радостях упросил их простить.
Выдали за Петра-царевича царевну серебряного царства, за Василия-царевича – медного.
Был тут пир на весь мир!
Тут и сказке конец.
Богатырь Фёдор Тугарин и Марья Моревна
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был богатырь Фёдор Тугарин, были у него три сестры-красавицы: Марья-девица, Ольга-девица и Анна-девица. Отец и мать у них умерли. Умирая, сыну наказывали:
– Кто первый за твоих сестёр станет свататься – за того и отдавай, при себе не держи долго.
Раз пошёл Фёдор Тугарин с сёстрами во зелёный сад погулять. Вдруг нашла на него туча чёрная, стала над садом гроза страшная.
– Пойдёмте, сестрицы, скорее домой, – говорит Фёдор Тугарин.
Только пришли в избу, как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол. Ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит:
– Здравствуй, Фёдор Тугарин, я не гостем к тебе прилетел, а сватом: хочу у тебя сестрицу Марью-девицу посватать.
– Если люб ты сестрице, Марье-девице, я её не унимаю, пусть за тебя идёт.
Марья-девица согласилась. Сокол женился и унёс её в своё царство.
Дни идут за днями, часы бегут за часами – целого года как не бывало.
Раз поехал Фёдор Тугарин с сёстрами-девицами на охоту, затравил красного зверя. Вдруг ударил гром, распалилось небо, взлетел орёл… ударился орёл о сырую землю, сделался добрым молодцем.
– Здравствуй, Фёдор Тугарин, прилетел я к тебе сватом, отдай за меня Ольгу-девицу.
– Если ты люб Ольге-девице, пусть за тебя идёт, я с неё воли не снимаю.
Вышла Ольга-девица за орла замуж, и унёс он её в своё царство.
А тут налетел и чёрный ворон, забрал замуж Анну-девицу. Остался Фёдор Тугарин один-одинёшенек.
Скучно ему стало в родном дому, сел он на доброго коня и поехал себе счастья искать.
Вот едет-едет и наехал на бранное поле. Лежит на поле чужая рать – сила побитая. Русских богатырей на поле мёртвых нет.
Крикнул Фёдор Тугарин:
– Коли есть тут жив человек – отзовись! Кто побил это войско великое?
Отозвался ему жив человек:
– Всё это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна.
Удивился Фёдор Тугарин, поехал дальше, наехал на шатры шелко́вые. Вышла к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна.
– Здравствуй, добрый богатырь, куда тебя конь несёт? По воле или неволей?
Отвечает ей Фёдор Тугарин:
– Добрые молодцы поневоле не ездят.
– Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах.
Фёдор Тугарин тому и рад; семь ночей в шатрах ночевал, за полным столом пировал, красного зверя бил да песни пел.
Полюбился он Марье Моревне, и взяла она его себе в мужья.
Вот приехали они в её королевство и год прожили, и второй провели.
Ладно, дружно жили, да вдруг собралась Марья Моревна, прекрасная королевна на войну.
Стала она Фёдору Тугарину всё хозяйство сдавать и приказывает:
– Везде ходи, за всем присматривай, только в чёрный чулан не заглядывай!
Только Марья Моревна уехала – не стерпела душа у Тугарина: тотчас он бросился в чёрный чулан, отпер дверь, глянул – а там висит на цепях Кощей Бессмертный, на железных крючьях повешен.