— Если вы хоть пальцем дотронетесь до Розетты, — сказала фея звучным голосом, — если вы откажите ей в приюте, и если вы не допустите ее хотя бы на один из ваших праздников, то мой гнев поразит вас. Вы, недостойный король, и вы, бессердечная королева, будете превращены в жаб, а вы, две отвратительные девчонки, станете гадюками. Так что советую вам быть посмирнее.

И, сказав эти слова, она исчезла.

Король с королевой и обе принцессы были страшно напуганы. Они разошлись по своим спальням, не осмеливаясь произнести ни слова, но чуть не лопались при этом от ярости. Принцессы спали плохо, а наутро еще больше разозлились, когда увидели, что под глазами у них мешки, а лица перекошены; видно, зависть не давала им покоя даже во сне. Напрасно они накладывали на лица: белила и румяна, напрасно колотили своих горничных — красивее они все равно не стали. Король и королева терзались не меньше, чем их дочери, но утихомирить их злобу было решительно нечем.

Толстая служанка принесла Розетте хлеба и молока! и предложила помочь одеться. Розетта не очень-то хотела демонстрировать перед служанкой превращения, которые происходили с ее нарядом, а поэтому поблагодарила и сказала, что она привыкла одеваться и причесываться сама.

Розетта начала свой туалет — хорошенько умылась, расчесала и уложила волосы. Потом поискала вчерашний великолепный гребень с карбункулом. Но в комнате по-прежнему стоял только ее деревянный чемоданчик и на нем лежала записка. Розетта взяла ее и прочла;

«Розетта, все ваши вещи у вас дома. Надевайте, как и вчера, ту одежду, что вы привезли с фермы».

Розетта не стала долго раздумывать — она знала, что фея не даст ее в обиду. Она приладила в волосы куриное крылышко — правда, немного иначе, чем накануне. Так же она поступила с наколкой из можжевеловых ягод. Потом надела свое платьишко, чеботы, ожерелье из лесных орешков и фасолевые браслеты, после чего решила глянуть на себя в зеркало. Но тут она была опять поражена, потому что в зеркале увидела, что облачена в богатый костюм для верховой езды — в небесно-голубую амазонку с пуговицами из крупных, как грецкие орехи, жемчужин. Подол юбки был оторочен витым шнуром с нанизанными на него жемчужинами поменьше, величиной с лесной орех. На голове у нее красовалась маленькая шапочка из того же небесно-голубого бархата, украшенная ослепительно-белым пером. Вуаль шляпки спадала до самой талии и была приколота жемчужиной; невиданной величины и красоты. Из голубого бархата были и сапожки, расшитые золотыми нитями с жемчужным бисером. Браслеты и ожерелье — тоже из жемчужин, таких отборных и чистых, что каждая из них вполне стоила всего королевского дворца.

Она хотела уже открыть дверь, чтобы следовать за пажом, который стучался с той стороны, но в это время чей-то голос сказал ей на ухо:

— Розетта, садитесь только на ту лошадь, которую подведет к вам король Шармант.

Она поспешно обернулась, но никого не увидела и поняла, что предупреждение это наверняка исходит от феи.

— Спасибо, дорогая крестная, — вполголоса ответила Розетта.

Она почувствовала, как ее нежно поцеловали в щеку, и улыбнулась благодарно и счастливо.

Паж проводил ее, как и накануне, в гостинные покои, где она произвела еще большее впечатление, чем накануне. Ее облик, нежный и приветливый, красота лица, элегантная шляпка и очаровательный костюм притягивали все взгляды и сердца. Король Шармант, поджидавший Розетту, вышел вперед, предложил ей руку и подвел ее к королю с королевой, которые поздоровались с ней еще более холодно, чем вчера. Оранжина и Руссетта чуть не умерли с досады, увидев новый наряд Розетты, и не захотели даже сказать ей «здравствуй».

Розетта несколько опешила от такого приема. Король Шармант, видя ее замешательство, приблизился и попросил позволения быть ее кавалером во время лесной охоты.

— Это доставит мне громадное удовольствие, сир, — ответила Розетта, которая не умела скрывать своих чувств.

— Мне кажется, — сказал король Шармант, — что я ваш брат, такую привязанность к вам я чувствую, милая принцесса. Позвольте же мне не отходить от вас и защищать вас, если вам станет угрожать какая-нибудь опасность.

— Для меня честь и счастье быть в обществе короля, столь достойного того имени, которое он носит.

Король Шармант — а это означает Восхитительный — был в восторге от ее ответа, и, несмотря на досадливые ужимки Оранжины и Руссетты, на все их усилия увлечь его с собой, он так больше и не отошел от Розетты,

После завтрака все спустились в парадный двор, где были поданы верховые лошади. Какой-то паж подвел к Розетте красивого вороного жеребца, которого с трудом удерживали два конюха и который выглядел норовистым и злым.

— Вы не должны садиться на эту лошадь, принцесса, — сказал король Шармант, — она вас погубит. Приведите-ка другого коня, — добавил он, повернувшись к пажу.

— Король и королева ясно распорядились, чтобы принцесса не садилась ни на какого другого коня, кроме этого, — возразил паж.

— Дорогая принцесса, соблаговолите минутку подождать, я приведу вам лошадь, достойную нести столь бесценный груз. Только прошу вас, не вздумайте сесть на эту.

— Я буду вас ждать, сир, — сказала Розетта с милой улыбкой.

Через несколько мгновений король Шармант появился снова, ведя на поводу прекрасную, белую, как снег, лошадь. Седло у нее было обтянуто голубым бархатом и расшито жемчугами, а уздечка украшена золотом и мелкими жемчужинами. Когда Розетта собралась сесть на нее, лошадь подогнула колени, и выпрямилась только тогда, когда Розетта была в седле.

Король Шармант проворно запрыгнул на свою рыжую кобылку и пристроился к белому коню Розетты!

Король, королева и обе принцессы все это прекрасно видели. Они побледнели от досады, но предпринять ничего не осмелились — уж очень они боялись превратиться в жаб и гадюк.

Король дал сигнал к отправлению. У каждой дамы был кавалер. Оранжине и Руссетте пришлось довольствоваться двумя худородными принцами; понятно, что они не были ни столь видными, ни столь обаятельными, как король Шармант. От этого сестры выглядели необычайно надуто, и принцы тут же поклялись, что лучше останутся на всю жизнь холостяками, чем женятся на столь малоприятных особах.

Вместо того чтобы следовать за кавалькадой охотников, король Шармант и Розетта остались в аллеях парка, примыкавшего к лесу. Они беседовали и рассказывала друг другу о своей жизни.

— Одного не понимаю, — сказал Шармант, — если король, ваш батюшка, не пожелал вас видеть столько лет, то как же он решил вам дать драгоценности короны, эти удивительные украшения, достойные феи.

— Драгоценностями я и в самом деле обязана только доброте моей крестной, — ответила Розетта.

И она рассказала королю, как воспитывалась на деревенской ферме, как благодаря Очень Важной фее она научилась всему, что теперь знала и умела, и как благодаря заботам феи она все эти годы ни в чем не испытывала недостатка.

Шармант слушал ее с нескрываемым интересом и нежным участием.

Он, в свою очередь, рассказал ей, что в семилетием возрасте остался сиротой, что его образованием руководила фея Осмотрительности, и именно она послала его на празднества, устроенные отцом Розетты, сказав, что на этих празднествах он найдет себе идеальную супругу, которую так давно искал.

— Я и в самом деле полагаю, дорогая Розетта, что в вас нашел ту совершенную женщину, о которой мне говорила моя фея. Удостойте же меня чести соединить вашу жизнь с моей и позвольте попросить у Их Величеств вашей руки.

— Прежде чем ответить вам, дорогой мой принц, мне нужно запастись позволением моей крестной. Но поверьте мне, я была бы бесконечно рада такому спутнику жизни, как вы.

Утро для Розетты и короля Шарманта прошло наиприятнейшим образом. А когда оно кончилось, Розетта и Шармант вернулись во дворец, чтобы переодеться к обеду.

Розетта вскарабкалась к себе в мансарду. Войдя в комнатку, она увидела красивый сундучок из розового дерева. Крышка была откинута, внутри ничего не было. Она разделась; вещи, по мере того, как она снимала их с себя, сами укладывались в сундучок и располагались там в образцовом порядке. Когда сундучок наполнился, крышка захлопнулась сама собой, и в тот же миг сундучок обернулся ее стареньким чемоданчиком. Она переделала себе прическу, потом снова оделась в свое рубище, взглянула в осколок зеркала — и не могла сдержать возгласа восхищения. На ней было газовое платье — такое легкое, тонкое и ажурное, что казалось сшитым из крыльев бабочек. Оно было усеяно маленькими алмазиками, вспыхивавшими словно крохотные искры. Подол, корсаж и талия были отделаны каймой с алмазами средней величины, сиявшими как звездочки. Волосы были наполовину прикрыты сеткой, сверкавшей алмазной крошкой, а кромку сетки оттягивали овальные алмазные подвески, ниспадавшие на шею; каждый алмаз был величиной со сливу и стоил целого королевства. Ожерелье и браслеты тоже были из алмазов, таких крупных и блестящих, что при пристальном взгляде на них становилось больно глазам.