Настоящая история о Тёмном царстве

На следующий день после обеда дети заигрались на кухне. Спать им совсем не хотелось, а вот бабушку Веду, как назло, уже вовсю клонило в сон.

В отличие от внуков, она постоянно хотела спать и могла заснуть, даже сидя на стуле. Засыпала она мгновенно и так же мгновенно просыпалась, если её толкнуть в бок.

— Бабуля, не спи, — обычно толкала её в бок Купала.

— Я не сплю, — открывала глаза бабушка Веда и тут же их закрывала.

Но сейчас она никак не отреагировала на толчок Купалы. Сидя на стуле, она спала так крепко, что даже не пошевельнулась.

— Бабуль, ты чего? — удивилась внучка и сильней потормошила её, — ты спишь?

Ничего не ответила бабушка.

— Что это с ней? — забеспокоился Коляда.

— Не знаю, — ответила Купала.

— Бабуль, ты чего? — потормошил внук бабушку с другой стороны, — ты спишь?

— Да-а! — неожиданно ответила бабушка, проснувшись.

Коляда отскочил от неё, как ошпаренный.

— Что, напугала? — улыбнулась бабушка.

— Да, — честно признался внук.

— Если бы вы только знали, как я хочу спать, — зевнула бабушка, отводя их в детскую комнату. — Как бы я хотела поменяться с вами местами, — чтобы это я после обеда спала, а вы меня укладывали.

— Потом поспишь, — недовольно сказал Коляда, ложась в свою кроватку, — сначала нас уложи.

— Знали бы вы, что мне сейчас приснилось.

— Что? — спросила внучка.

— Тёмное царство, — ответила бабушка.

— Которое у нас в ванной комнате? — испуганно переспросил Коляда.

— Нет, оно находится под землёй. Вот когда я умру, я туда попаду, — пошутила бабушка, а затем пожаловалась, — а то что-то со здоровьем у меня неладно стало.

— Не надо, не умирай, бабушка, — огорчился внук. — Кто нам сказки тогда будет рассказывать?

— Не сказки, а настоящую правду, — уточнила бабушка Веда. — Сказки выдумывают те, кто хочет скрыть правду.

На самом деле, старые и больные люди не умирают, а просто уходят на время в мир иной, в тёмное царство, в Навь, чтобы потом, через какое-то время, вновь вернуться в Явь молодыми и здоровыми.

— Как это? — не понял Коляда.

— Так же, как это происходит в природе. Зимой ведь все листики на деревьях умирают, зато весной вновь нарождаются.

— И ты вновь родишься? — спросила Купала.

— Да. Бабушки и дедушки обычно возрождаются в своих правнуках.

— Значит, когда ты умрёшь, я тебя потом рожу? — спросила Купала.

— Обязательно родишь, — улыбнулась бабушка.

Но эти женские премудрости постичь Коляде было не под силу.

— А где эта Навь находится? — спросил он.

— В Киеве. Вернее, под Киевом, в логове Змиевом. Обитал здесь Киевский Змей ещё тогда, когда вечного города здесь и в помине не было.

Все холмы киевские изрыты им. На десятки километров ходы подземные простираются.

Даже под Днепром он прорыл, чтобы можно было на тот берег выбраться.

А Печерск так назвали потому, что он весь испещрён его пещерами. Кстати, памятник этому Змею до сих пор стоит неподалёку от Михайловской площади.

Многие проходят мимо этого каменного змея и даже не догадываются, кем он на самом деле является.

— А где же у него было логово? — спросила Купала.

— Оно до сих пор сохранилось, в Дорогожичах, неподалёку от Кирилловской церкви. Есть там глубокий овраг с колючим названием Репьяхов Яр. Там и находится эта Змиева пещера.

В давние времена туда, на окраину города, отводили непослушных мальчиков и девочек, чтобы принести их в жертву кровожадному зверю.

— А я послушный? — на всякий случай спросил Коляда.

— Когда спишь, — улыбнулась бабушка.

— Тебя отвели бы туда в первую очередь, — язвительно заверила его сестра.

— Вместе со мной, — тут же парировал братец.

— Бабуля, а что, там и, правда, был вход в тёмное царство? — забеспокоилась Купала.

— А чего ты шёпотом спрашиваешь? — поинтересовалась бабушка.

— Да мне уже страшно становится, — призналась Купала.

— И мне, — признался Коляда.

— Нет, вход в подземное пекельное царство был в другом месте, — продолжила бабушка Веда. — Возле крутого Смородинского спуска. Именно там до сих пор протекает река Смородина, которая отделяет мир живых от мира мёртвых…

Раньше как было? В каждом городе вечном было своё царство подземное.

У греков в Афинах адом заведовал Аид со своей женой Персефоной.

У римлян потусторонним миром правили Плутон и Кора.

У славян же в Киеве души умерших встречала другая пара — Волос да Мара.

Волос был велик и трёхлик. Был он вхож во все три мира: и в Явь, и в Навь, и в Правь.

По земле он медведем шастал, под землею он змеем ползал, а по небу быком разгуливал.

Так бы и ходил до сих пор с вилами трезубыми по всему Трёхмирью, если бы повелителем тьмы не стал Кощей.

Захватил он все царства подземные, повыгонял с престолов прежних владык и стал единоличным правителем.

Замолчала тут бабушка Веда, будто задумалась.

— А дальше что? — сонно спросил Коляда.

— А дальше — всё! Всем — спать. Одно могу сказать, Кощей, вовсе не тот герой сказочный, за кого он себя выдаёт.

— А кто он? — сонно спросила Купала.

— Об этом я расскажу вам завтра, — зевнула бабушка, — в воскресенье.

В воскресенье бабушка повезла Коляду и Купалу на Крещатик.

По выходным дням главная улица столицы превращалась в пешеходную зону, и на проезжей части вместо машин гуляли люди.

То тут, то там бродячие артисты, танцоры и музыканты собирали вокруг себя прохожих. В одном круге танцевали брейк-данс, в другом — играли на гитарах, в третьем — ходили на ходулях…

Всё, как всегда. Но сегодня ожидалось нечто неожиданное. Сегодня должен был давать представление Театр живых скульптур.

И вот впереди зазвучала громкая музыка, раздался смех и аплодисменты. Коляда и Купала с бабушкой поспешили туда, где сплошной стеной толпился народ.

— Добро пожаловать в сказку! — голосил кто-то радостно в микрофон, — мы поможем вам поверить в неё.

Еле протиснувшись сквозь толпу, бабушка с внуками увидели на сцене двух белых ангелов. Вернее, две гипсовые скульптуры с огромными, сложенными за спиной, крыльями. И каждая в руке держала белую корзинку.

Затем на сцену вышли два толстяка с гроздями надувных шаров. Разноцветные шары так и рвались в небо. Едва толстяки прикрепили их к статуям, как те тут же поднялись в воздух.

Гипсовые скульптуры с надувными шариками поплыли над Крещатиком. Все дружно зааплодировали. Но это было ещё не всё.

Белые ангелы вдруг ожили. Они расправили крылья и стали разбрасывать над толпой конфетти.

— Они ведь живые! — воскликнул Коляда.

Возглас этот сильно позабавил публику. Все засмеялись. Но тут у одного из ангелов вдруг вырвался шар.

Толпа ахнула. Тут же воздушный шар улетел и у другого ангела. А затем шары один за другим стали уноситься вверх у обоих.

— Они же сейчас упадут! — истошно закричал Коляда, и люди испуганно бросились в разные стороны.

Но ангелы плавно опустились на опустевший асфальт и застыли, выпустив из рук последние шары.

Тут же на тележках вывезли и бережно установили на постаменты ещё с десяток статуй. Это были беломраморные парковые скульптуры античных богов и богинь.

Кроме этого появились также несколько славянских идолов: грозный Перун с молнией в руке, матушка Лада со снопом пшеницы и бравый молодец Ярила.

Поначалу многие смотрели на них с опаской, боясь подойти к ним поближе и проверить: живые эти статуи или нет.

Но вскоре зрители осмелели. Одни стали фотографироваться на их фоне, другие начали даже трогать их.

Самыми непосредственными оказались дети. Они любыми способами пытались проверить статуи на живость. Девочки щипали их и щекотали, а мальчики дёргали за уши, за нос и даже пытались стащить с их рук белые перчатки.

Статуи терпели и изо всех сил пытались доказать детям, что они — настоящие статуи. Дети же, прежде всего, хотели убедиться в том, что они — живые.

Взрослые в свою очередь предлагали симпатичным скульптурам познакомиться, спрашивали у них номера телефонов и упрямо настаивали, чтобы те заговорили.

Как только интерес к ним стал угасать, на Крещатик вывезли другие фигуры: серебристых роботов, ярких кукол и пёстрых клоунов.

По обе стороны улицы перед входом в дорогие магазины были выставлены живые манекены. Они ничем не отличались от тех, что стояли в витринах, и это сбивало покупателей с толку. Когда кто-то из них заходил в магазин, манекены кланялись ему и пугали до такой степени, что покупатель даже спотыкался.