– Я не знаю. А тебе очень нужно со мной драться?

– Очень, – вздохнул Роберт.

– Что же делать? – поинтересовался племянник суперагента.

– Ума не приложу. – Роберт почесал лапой за ухом и в глубокой задумчивости сел рядом с Лемохом.

Между тем постепенно приближалось время ответа на ультиматум. Роберт посмотрел на настенные часы и решительно сказал:

– Ну ладно. Сейчас мы воевать не будем. У меня уже нет настроения тебя кусать.

Лемох изящно поклонился. Роберт ответил не менее галантным поклоном.

– Но после объявления войны мы – враги! И если я поймаю тебя на поле боя, то обязательно возьму в плен.

– Ладно, уговорил, – кивнул Лемох. – В плен так в плен. Надеюсь, ты меня там не бросишь?

– Как ты мог подумать? – возмутился Роберт. – Фарфоровые рыцари благороднее всех относятся к пленным. Ты просто погостишь у нас с недельку. Побегаем, поиграем, почитаем вместе. Сэр Готвард говорил, что есть такая книга, она называется «Айвенго»…

– А больше он ничего не говорил?! – Буквально кипящий от обиды и ярости суперагент вышел из-за коробки с пуговицами. Он прятался там уже минуты две и слышал почти все.

Роберт понял, что теперь перед ним взрослый пластилиновый черт – серьезный и жестокий противник. К чести маленького фокстерьера надо сказать, что он ни капли не испугался. Чуть нахмурив брови, с огромным чувством собственного достоинства Роберт величаво поклонился и как можно вежливее спросил:

– С кем имею честь беседовать, уважаемый сэр?

– Что?! – сквозь зубы выдохнул Сэм.

– Минуточку, – вмешался Лемох. – Позвольте вас представить: это мой дядя – суперагент Самюэль, кавалер всех регалий с правом ношения белых тапочек. А это мой новый друг – фокстерьер Роберт, в недалеком будущем благородный рыцарь Фарфорового Ордена.

– Заткнись! – тонко взвизгнув, оборвал его Сэм. – Вы меня с ума сведете, идиоты! Рональд… или как тебя там?

– Роберт, сэр.

– Да, Роберт. Отойди в сторонку, мне с этим олухом поговорить надо.

– На какую тему, дядя? – застенчиво поинтересовался Лемох.

– На семейную! – прорычал Сэм и, понизив голос до трагического шепота, обрушился на племянника: – Ты что, решил меня угробить? Тебя зачем здесь оставили? Бдить, следить, докладывать! А ты знакомишься с противником, набиваешься к нему в гости и вообще веселишься. Конечно, в мирное время это не так уж плохо, но сейчас война! И твои заигрывания с вражеской стороной могут дорого обойтись не только тебе.

– Да мы ничего предосудительного не делали, – попытался защититься Лемох. – Я увидел щенка, начал следить, а когда он стал читать книгу, то я, подкравшись, заглянул ему через плечо. Вдруг там напечатаны разные военные секреты?

– Остолоп! – Похоже, у бедного суперагента не хватало слов. – И этот толстый недоумок – мой племянник?

– Многоуважаемый сэр, – не выдержав, произнес Роберт, – простите за то, что я вмешиваюсь в ваши семейные дела, но вы переходите все границы хорошего тона. Прекратите ругаться или…

– Что «или»? – взревел Сэм. – Сейчас как дам по уху!

– Вы ведете себя как пьяный извозчик, а не как кадровый военный! Мне стыдно за вас. – И Роберт демонстративно сел спиной к противнику.

– Как вы могли, дядя? – огорченно прошептал Лемох. – Я не перенесу такого позора… – Маленький чертенок сел рядом с Робертом и погрузился в драматическое молчание.

Ошарашенный Сэм переводил взгляд с одного на другого и, наверно, впервые в жизни чувствовал себя полным идиотом. Во-первых, он не понимал, почему Роберт и Лемох обиделись на него. Во-вторых, он не мог понять, почему это его так волнует. Но в этом он боялся признаться даже себе. Однако молчание затянулось, и суперагент не выдержал первым.

– А что, собственно, я такого сказал? – с обидой в голосе заговорил Сэм. – Ну, немного поругал Лемоха, так ведь это для его же блага. А если я был груб с Робертом, то это… это… Ну я… в общем, сегодня тяжелый день, все на нервах…

– Я не злопамятен, – обернулся Роберт. – Если вы куда-то шли, я готов сопровождать вас.

– О черт! Мне же пора за ответом на ультиматум!

– У вас еще пять минут, – напомнил Лемох. – Если Роберт берется проводить, то, возможно, вы и успеете.

– Вперед! Долг превыше всего! – посуровел суперагент Сэм.

– Полностью разделяю ваше мнение, – поклонился маленький фокстерьер. – Я к вашим услугам, сэр.

Сэр Нюф в окружении одиннадцати рыцарей торжественно и гордо принял подошедшего Самюэля. После обязательных приветствий суперагенту был вручен ответ на ультиматум. Самюэль держался крайне вежливо и не позволил себе ни одного грубого слова. Наверно, влияние настоящих рыцарей было так велико, что просто не позволяло вести себя иначе. Лемох и Роберт наблюдали за всей церемонией, укрывшись за большой сахарницей.

– Ну вот. Ответ на ультиматум получен. Теперь ты можешь отправляться домой.

– Но я надеюсь, что твое приглашение относительно плена остается в силе?

– Вне сомнения! После первого же сражения я тебя жду.

– Роберт, я сожалею, но мне пора. Дядя уже уходит.

– Что ж, я был рад познакомиться с тобой. Передавай самый теплый привет сэру Самюэлю. Надеюсь, мы прощаемся ненадолго.

В очень секретном месте (под кроватью в углу) владыка пластилиновых чертей принимал доклад суперагента. В военно-полевом лагере царила строгая, но демократическая обстановка. Почти все черти были одеты в униформу: штаны с «ушами», грязные майки, в редком случае – тапочки. Многие поперек маек написали разнообразные высказывания на английском языке, например: «Не гони лошадей», «Стой, стрелять буду», «Не тявкай, суслик» и т. д. Чаще других почему-то попадалось «Сам дурак». Полын-Бурьянов несколько отличался от остальных. Он носил длинный завитой парик, широкие, до колен, трусы в цветочек и пышное жабо. На ногах у него красовались роскошные ботфорты, на перевязи болталась шпага, а выражение лица было брезгливым и скучным, как будто владыку накормили хозяйственным мылом. Наместник Князя Тьмы восседал на спичечной коробке.

Вокруг торжественно застыли шестеро генералов, пожалованных правом ношения бантов на хвосте. Доклад суперагента был предельно краток:

– Война, Ваше Величество!

– Ура! Да здравствует война! – радостно завопили генералы.

– О, мой несчастный народ… – тяжело вздохнул владыка.

Генералы недоуменно переглянулись. Полын-Бурьянов закрыл лицо руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, жалобно запричитал:

– Бедные мы, бедные… Разнесчастные мы горемыки! Никто нас не любит, не жалеет, не понимает! И все-то норовят задеть, обидеть, осмеять. Ну ни от кого житья нет! Как только покажется бедный черт на улице – все сразу в амбицию, презрение выражают. В душу, понимаете, в душу плюют! Что мы сделали этим псам? А? – Голос владыки уже почти прерывался рыданиями, генералы вытирали слезы, а все прочие черти стояли, раскрыв рты, и старались не пропустить ни одного слова.

Жлоб умел управлять аудиторией.

– За что они нас так ненавидят? За то, что мы предложили им мир, защиту и будку с косточкой? На нашу доброту они ответили объявлением войны! Они облили нас грязью, смешали с пылью, унизили в глазах мировой общественности! Мой бедный народ! – В голосе Полын-Бурьянова зазвучала сталь. – До каких пор мы будем это терпеть? До каких пор мы будем позволять каждой собаке издеваться над нами?!

Генералы посуровели, из толпы чертей стали вылетать угрожающие крики, общее настроение быстро накалялось.

– Они хотят войны?! Они навязывают нам войну?! Они получат войну! – Дружный рев восторга перекрыл голос владыки. Полын-Бурьянов удовлетворенно огляделся и продолжил: – Мы больше не дадим себя в обиду! Больше никто не посмеет наступать нам на хвост! Пластилиновый черт – это звучит гордо! Я с вами, дети мои!

Дружный вой преданных подданных был ответом вождю.

А в это время фарфоровые рыцари неторопливо готовились к предстоящим подвигам, а в том, что их будет множество, никто не сомневался. Вообще любая война для рыцарей – просто праздник. Это блеск доспехов, симфония боевых труб, яркие флаги, гербы, вымпелы! Это благородные противники, поверженные враги, прекрасные дамы и седые менестрели, поющие длинные баллады о старых временах! Это пылкая любовь, жгучая ненависть, строгая мужская дружба и свобода жить так, как велит лишь собственная совесть и честь!

Срочные дела нашлись у всякого. Кто-то был занят прической и укладкой шерсти, чтобы подобающе выглядеть на поле брани. Кто-то писал романтические стихи прекрасной даме. Кто-то просто разминал лапы и вспоминал те или иные приемы ближнего боя. Роберт вновь беседовал с сэром Готвардом. Абсолютно доверяя своему старшему другу и наставнику, маленький фокстерьер бегло, но без суеты рассказал все о происшедших с ним событиях: как он познакомился с Лемохом, что за тип суперагент Самюэль, как они все пришли к взаимопониманию. Сэр Готвард слушал внимательно, перебивая Роберта уточняющими вопросами. К концу рассказа он удовлетворенно кивнул: