— Прошу вас, Старина Аммет, вы не могли бы этой ночью присмотреть за яхтой? Но если подойдет новый шторм, то вы не могли бы разбудить Митта и сказать ему? Пожалуйста!

— Правильно! Вали все на меня! — крикнул Митт. — Меня прозвали Неутомимым Миттом. Думаешь, я вообще не устаю? — Он повернулся к фигурке Либби Бражки. — Простите меня, сударыня. Она хочет, чтобы вы разбудили меня, если начнутся неприятности. Она считает, что я сделан из того же материала, что и вы. Так что если я понадоблюсь и вам придется меня расталкивать, то не могли бы вы разбудить и ее тоже? Тогда она могла бы сидеть рядом и время от времени давать мне глотнуть арриса!

Этой ночью в каюте было тесно и душно. Одеяла никому не нужны были, так что их повесили сушиться. Все спали как убитые. Если Старина Аммет и Либби Бражка и пытались той ночью разбудить Митта, он их не слышал, но утром все оказалось в порядке. Море было спокойное, солнце проложило мокрую желтую дорожку прямо к медленно дрейфующей «Дороге ветров».

— Кажется, я уже ненавижу пироги! — заявила Хильди.

— А ты попробуй их есть вприкуску, — посоветовал ей Митт. — Например, вишневый с мясным.

— Ты жульничаешь, — возразил Йинен. — Они все равно склеились. А попробуй яблочный и устричный, Хильди. Получается... ну... необычно.

После этого весьма странного завтрака они привели «Дорогу ветров» в порядок и при этом сильно вспотели. Жара сказала им, что они еще достаточно далеко от Севера. Никто из них не имел ни малейшего представления о том, где они оказались. Земли нигде не видно было, так что Йинен не мог свериться по карте. Единственное, в чем они были уверены, — это в том, что их унесло далеко в океан, и, скорее всего, не столько на север, сколько на запад.

— Я буду править на северо-восток,— решил Йинен. — Когда покажется земля, пойдем так, чтобы она оставалась на горизонте, пока мы не увидим что-то, что сможем узнать. Остров Тулфа будет легко найти. И мы знаем, что он принадлежит Северу. Давайте поднимать паруса.

Вскоре паруса уже были подняты и при слабом ветре «Дорога ветров» двинулась дальше. Митт лениво сидел почти над самым Стариной Амметом, слушал, как вода бежит вдоль бортов яхты, и восхищался тем, как легко ее нос режет волны. В хорошую погоду «Дорога ветров» была настоящей красоткой. Он едва мог поверить в то, что накануне она изо всех сил старалась их утопить.

— С правого борта что-то видно! — крикнул Йинен. — Ты не можешь различить, что это?

Митт посмотрел сначала слишком далеко, потом — слишком близко и наконец разглядел какой-то небольшой темный предмет, качавшийся на зыби примерно в четверти мили от них.

— Может, лодка! — воскликнул он.

— Я тоже так подумал! — крикнул в ответ Йинен и повернул румпель, так что изящный нос «Дороги ветров» шумно разрезал волны.

— Эй! Что ты делаешь? — крикнул Митт, вскакивая.

— Плыву посмотреть. Если это лодка, значит, она пережила шторм, — ответил Йинен и впервые за сутки посмотрел на Митта с явной неприязнью.

Сидевшая рядом с ним Хильди устремила на Митта такой же взгляд.

Митт почувствовал обиду и досаду.

— Нечего вам так на меня смотреть! Я же не хочу, чтобы меня увидели и схватили, так?

— Если там кто-то и будет, то тебе они ничего сделать не смогут, — ответил Йинен. — Но я должен проверить. Это — морской закон.

— Или тебя растили так, чтобы не следовать никаким законам? — поинтересовалась Хильди.

Митт решил, что Хильди вовсе не обязательно было говорить такое. Он знал это правило не хуже ее.

— Не говори глупостей! — бросил он.— Неужели вы оба не можете вбить себе в головы, что мы не на увеселительной прогулке?

Хильди побледнела и набрала в легкие побольше воздуха, готовясь ответить, а Митт добавил:

— Но делайте что хотите, продолжайте развлекаться. Можете не обращать на меня внимания. Я ведь всего лишь пассажир.

Теперь он уже точно видел, что загадочный предмет — это действительно шлюпка. Наверное, ее сорвало бурей. Митт решил, что тут никакой опасности нет.

Однако когда «Дорога ветров» подошла еще ближе, приятно рассекая небольшие волны, то они убедились в том, что судно не такое уж маленькое: оно было примерно как треть «Дороги ветров». На нем была мачта, на которой продолжали развеваться обрывки снастей и лоскутки парусов. Никаких признаков жизни видно не было.

— Она и правда прошла через бурю! — чуть слышно проговорила Хильди.

— Я подведу яхту ближе, — сказал Йинен.

Митт встал, собираясь предложить сделать это вместо него, но Йинен притворился, будто этого не заметил. «Дорога ветров» была его яхтой! Митт угрюмо сел у мачты. Значит, Йинен подозревает, будто он мог бы проплыть мимо? Что ж! Митт ухмыльнулся, когда Йинен начал поворот слишком рано и с силой ударился о меньшее суденышко. Йинен поморщился, переживая за краску «Дороги ветров». Лодка же просто закачалась сильнее. Она была просолена, побита и опутана водорослями. Митт решил, что она должна была обладать очень хорошей плавучестью, раз пережила шторм. В ней было пусто, не считая комка брезента на дне. Судя по всему, Йинен зря оцарапал свою «Дорогу ветров».

Хильди прочла название, написанное на борту брошенной лодки: «Семикратный».

— Странно! — заметил Митт, который подошел ближе, чтобы посмотреть на нее. — Это название большого торгового корабля Холанда. В день фестиваля он стоял в гавани. А что здесь делает лодка с него и к тому же с парусом?

— Наверное, они отплыли позже и попали в шторм, — предположил Йинен. — Наверное, команда села в... Ой!

Ком брезента начал горбиться и шевелиться. Из-под него вылезла мокрая нечесаная голова: похоже, ее владелец с трудом встал на карачки. Хриплый и несчастный голос проговорил:

— Возьмите нас на борт, будьте милосердны!

Такого никто не ожидал. Хильди и Йинен расстроились не меньше Митта. По правде говоря, Митт опомнился первым и сказал:

— Ну, так поднимайтесь сюда. Сколько вас?

— Только я, хозяин, — ответил мужчина и снова рухнул ничком.

Митт обменялся с Йиненом взглядом, в котором читалось смирение с судьбой и сомнение, а потом спрыгнул в лодку. В худшем случае это окажется кто-то, кто его знает. Он поднял пропитанную дегтем парусину. Под нее потекло несколько дюймов воды, а в луже лежал вымокший небритый мужчина в матросской одежде. Это был коренастый и сильный человек — только такой и мог уцелеть во время давешнего шторма, решил Митт. Подхватив матроса под мышки, он попытался его поднять.

Этого человека Митт не знал. Однако, когда он с трудом смог поставить его на колени, ему показалось, что матрос смутно знаком ему. Наверное,1 видел его на берегу. Одно можно было сказать о нем определенно: этот человек был гораздо более упитанный, чем большинство жителей Холанда. Митт просто не мог его поднять.

Они смогли перетащить этого мужчину на борт «Дороги ветров» только потому, что он в достаточной степени пришел в себя, чтобы немного им помочь. Митт подталкивал его сзади, Хильди перегнулась через борт и тащила его вверх. Мужчина, испуская стоны и вяло двигаясь, перевалился через борт и снова потерял сознание. Им понадобилось немало времени, чтобы затащить его в каюту и уложить на койку. Тем временем Йинен оставил шлюпку качаться на волнах и повел яхту прежним курсом.

— Хотите воды? — спросила Хильди, решив, что мужчина, должно быть, умирает от жажды.

Ответом было невнятное ворчание, из которого можно было разобрать только «маленькая дама» и «аррис».

— Дай ему глотнуть, — посоветовал Митт. — Это приведет его в себя.

Хильди принесла бутылку и приложила к бледным и распухшим губам мужчины. Тот сделал такой долгий глоток, что она даже встревожилась. Когда ей наконец удалось отнять у него от губ бутылку, мужчина сделал слабую попытку ее удержать.

— Арра!

Хильди поспешно попятилась. Он был похож на злобного дикого зверя. Однако он почти сразу же успокоился и пробормотал что-то еще, где упоминалась «маленькая дама». А потом они услышали, как он сказал:

— Чуток посплю.

— Правильно. Спи. Тебе станет лучше,— добродушно сказал Митт.

Он взял ружье Хобина с полки, куда довольно давно его положил, и сунул себе за пояс -просто на всякий случай.

Хильди, руководствуясь теми же мыслями, убрала бутылку с аррисом в рундук и закрыла задвижку. Когда они выходили из каюты, она оглянулась и увидела, что глаза у мужчины широко открыты. Возможно, он за ними наблюдал. Но он мог и впасть в забытье.

— Как ты думаешь, с ним все в порядке? — шепотом спросила она.

— Везет же нам на неотесанных типов, — сказал Йинен, сердясь на свое слишком острое зрение.

— Будет жить, — заявил Митт, — если ты меня об этом спрашивала. Раз он до сих пор жив, значит, он по-настоящему крепкий. Будем надеяться, что когда он выспится, то станет приятнее.

— Хотелось бы надеяться,— согласилась Хильди.

Глаза на широком, заросшем черной щетиной лице чужака по-прежнему были открыты и смотрели на троих путешественников.