Привидения, похоже, уже объелись, но из-за жадности не могли бросить пленников.

— Что это вы такие сильные? — Ворчали некоторые из них. — Мы уже толстые и неповоротливые, а вы все живёхонькие!

И вдруг Тим услышал знакомый голос, который пел что-то убаюкивающее. Удивительный голос услышала и Обби, на её головке сами собой разлепились зелёные волоски, и вновь засияли звёздочкой.

— Хвоя? Смола? Пахнет сосной и кедром! — Удивлённо прошептал Родион, поднимая свой выдающийся нос. — Друзья мои, аромат свобо…

Но закончить фразу Родион не смог, глаза его словно подёрнулись дымкой, губы растянулись в блаженной улыбке, затем сладко причмокнули. Он крепко заснул. У Тима и Обби так же сами собой закрылись глаза, головы их поникли — и всё вокруг перестало для них существовать.

Между тем убаюкивающий голос усилился.

Из каши, в которой утопали наши друзья, призрак стал отделяться за призраком. Зевнув пару раз, духи замирали в блаженном обмороке. Так и плавали причудливыми клоками дыма в голубоватой озёрной воде. Озеро словно подёрнулось дымом от пожарища. И тогда всплыли несколько уродливых чудовищ. В сумерках трудно было разглядеть, сколько их и какие они. Корявыми ручищами они сграбастали Тима, Родиона и Обби, и потащили из воды, а потом и вон из зала. Хлюпанье, треск разрываемой коры и чавканье сопровождали каждое их движение…

Уже битый час Дан развлекал себя тем, что замораживал взглядом комаров и мух, из глупого любопытства залетевших в сырое подземелье крепости.

Настроение у мальчишки было прескверное. Его собственный нос сам по себе издавал мерзкие хрюкающие звуки, щёки, обросшие куриным пухом, постоянно чесались. Но сильнее щёк чесались руки и язык. Дану постоянно хотелось кого-нибудь обозвать, побить, передразнить, в конце концов, плюнуть на кого-нибудь. Но если честно, в своей прежней жизни всё это творить он не то что бы не любил — просто ненавидел. И, если быть уже совсем откровенным, ему и сейчас было стыдно своих желаний, но он ничего не мог поделать с собой — ему очень хотелось совершать гадости, одни только гадости. Гадости — и ничего больше!

Он мрачно пучил помутневшие глаза (совсем недавно такие зелёные, звонкие, весёлые — ну совсем, как у Тима) и не отрывал злобного взгляда от несчастной ночной бабочки, карабкающейся по шершавой стене. На грязном полу и на длинном столе заседаний (очередное должно было состояться с минуты на минуту) валялись пятьдесят бездыханных мух, двадцать восемь мёртвых комаров, девять потерявших сознание мотыльков и одна притворяющаяся замороженной божья коровка.

К стенам подземного зала, спешно переделанного под кабинет для заседаний, были прибиты длинные полки. На них стояла, блестя надутыми щеками и выпученными глазами, чертова дюжина золотых, серебряных и хрустальных голов Ния. В тех из них, которые были сделаны в виде ваз, торчали растения, похожие на верблюжьи колючки, с необыкновенно длинными кривыми иголками.

Бедная бабочка взгромоздилась на полку и едва-едва перебирала лапками, стремясь скрыться от леденящего взгляда мальчишки за хрустальную вазу. Дана раздражала её упрямая воля к жизни, он засопел, хрюкнул, ещё сильнее вылупил тусклые глаза. Но тут дверь за его спиной со скрипом отворилась — и на пороге возникли три коробки с надписью «КРЕМ-БРЮЛЕ», а сверху возвышалась огромная банка вишневого варенья.

— Угощение к вечернему заседанию, господин Дан! — Раздался из-за коробок почтительный голос. — Поставь банку с вареньем на стол, а коробки с мороженым — на полки, подальше от камина. Нечего тут мельтешить передо мной, от дела отрывать! — Буркнул Дан. Тут бабочка собрала последние силы и перелетела за спину мальчишки, поближе к камину, в котором сердито горел огонь. И он развернулся вместе со стулом за ней, предпочитая продолжить охоту, а не наблюдать за суетой прислуги. — Да поаккуратнее там, чтобы комар носа не обмочил!

За его спиной что-то осторожно позвякивало, и почтительно шуршало. Слуга, видать, был вышколенным. И когда в кабинет заседаний вошли Аспид, Морена и Позвизд, они застали уже одного Дана, никого другого и в помине не оказалось.

— Господин Дан, подарок от Ния, — ядовито улыбнулась Морена, а Подзвизд торжественно вручил мальчишке золотое яблочко на серебряном блюдечке.

— Последняя модель мобильного телефона, — завистливо прогундосил в два хобота Аспид.

Дан хмыкнул и недоверчиво тронул яблочко за черенок. Металлический плод покатился по блюдечку, оказавшемуся экраном. На нем тут же возникло злобное лицо Ния.

— Дан, — рявкнул он, — ты вынуждаешь меня делать тебе слишком дорогие подарки. Вместо отчётов о проделанной работе посылаешь мне пустые листы!

— Я обо всём пишу очень подробно! — С вызовом бросил Дан.

— Предположим, я верю тебе, мой маленький злоденец, — прошипел Ний почти ласково, но злоденцы задрожали. — Но тогда кто-то, мой любезный, вместо обыкновенного стержня в твоей ручке вставил особый, хитрый — написанные им слова исчезают! Рядом с тобой измена, а ты и не знаешь? — С Ния посыпались железные красные капли, одна из них прожгла экран и попала на Дана. Запахло горелым. Серый пух вздыбился на щеках мальчишки, как шерсть на загривке у разъярённого волка.

— Итак, — завопил Ний. — Я слушаю полный отчёт о проделанной работе. Чую, хвастаться тебе не придётся, мой маленький злоденец, надежда Чёрного царства, беспросветное будущее Тёмных сил… Н-ну?

— По всей крепости мы рассыпали сон-траву, навевающую галлюцинации, — пробурчал Дан.

— Хоть кто-нибудь увидел прекрасную картинку, полную мрака и ужаса? — Презрительно поинтересовался Ний.

— Увидел… Кто-то сгрёб сон-траву в мою спальню, так что ни одна травинка не встретилась на пути Тима и Обби. Зато мне всю ночь снились ужасы и кошмары…

— Я думаю, после них ты встал бодрым и свежим! — Свирепо заскрежетал зубами Ний. — Дальше!

— Мы послали отряд комаров, заряжённых бешенством…

— И?

— Кто-то зарядил комаров слишком большой дозой бешеной сыворотки — и они откинули хоботки, таки и не долетев до беглецов.

— Дальше! — С яростью рявкнул Ний. Вокруг его красного лица не спеша катилось золотое яблочко.

— Во всех лабиринтах мы расстелили скатерти-самобранки — кибер-симуляторы блюд русской народной кухни из улучшенной зарубежной био-массы … Отведав такие угощения, любое живое существо теряет память — делай с ним, что хочешь. Но…

— Пёсиглавцы? — Догадался Ний.

— Они, — тяжело вздохнул Дан. — Они настроили кибер-симуляторы только на один режим: крепкие алкогольные напитки. Механизмы перегрелись и взорвались. Всю био-массу, разбрызганную по стенам, Пёсиглавцы сожрали — и отравились. Сейчас им дали рвотное лекарство.

— Что ещё? — Прошипел Ний.

— В бутылочки, сделанные в стиле «Избушка старика Хоттабыча» налили препарат «Не пей, козлёночком станешь», который преобразует живые организмы одного типа в живые организмы другого типа.

— И?

— Каким-то образом бутылочки «Избушка» с препаратом «Козлёночек» попали на кухню и были выданы злоденцам вместо вечернего кефира…

— ЧТООООООООО?

— Как того и следовало ожидать, злоденцы стали…

— …козлёночками… — зловещим голосом проговорил Ний.

Дан растерянно развёл руками:

— Почему-то они стали антилопами Гну. Сейчас пасутся возле крепости. Всё траву уже общипали. Толку от них ждать не приходится.

— Мальчишка! — Загудел Ний так, как будто по нему ударили кувалдой. — Тебя кто-то обводит вокруг носа, а ты и пальцем не ведешь! Тебе самому головы не унести из подземелья, если всё будет продолжаться в таком же духе! Дармоеды! Через полчаса я жду нового плана действий! Золотое яблочко остановилось. Экран потух. Сеанс связи окончился.

Дан со злостью сграбастал металлический плод-трубку и запустил его в стену — тот отскочил, как резиновый мячик, и точно вернулся прямо в центр серебряного блюдечка. Тут же на экране возникло рассерженное лицо Ния:

— Ну что ещё?

— Проверка связи, — буркнул Дан. Ний, сплюнув, отключился.

Дан подошёл к огромному жбану, в котором был напиток из уксуса «Коктейль молодости», и взялся за поварёшку. Видимо, глубокая задумчивость помешала ему обратить внимание на то, что поварёшка не отличалась идеально чистотой. На ней отчётливо виднелись следы чьих-то пальцев, перемазанных в белом порошке. Налив коктейль в старинные кружки с металлическими крышечками, Дан сел. Слева от него расположились Позвизд и Морена, справа — Аспид. На полках зловеще сияли щеками тринадцать голов Ния.

— Н-ну, у кого будут предложения? — Мрачно оглядел собравших Дан, пощипывая пух на щеках.