Откуда он мог знать, что Ренатино ни о чём не догадывался. Гракк посмотрел на сконфуженного повелителя молний с немым упрёком. Бедный Карло Альберто Луиджи! Он всё говорил и делал невпопад.
Ренатино ничего не ответил. Только отвернулся, чтобы никто не заметил набегающих слёз.
И тут Гракк, не говоря ни слова, взмахнул крыльями и куда-то полетел…
Рабочие аэродрома убрали лесенку и крепко-накрепко захлопнули дверцу. Четыре мощных мотора дружно взревели, и самолёт тронулся с места.
В иллюминаторе на мгновение появилось бледное лицо дочки лесоруба. Андреа в последний раз смотрела на парк, туда, где высился Красный Дуб. Ей так не хотелось улетать, так грустно было расставаться с верными друзьями!
Внезапно сквозь слёзы она увидела Гракка. Нет, ей это только показалось. Но он как две капли воды похож на Гракка!
И не удивительно! Ведь это и был Гракк. Но самолёт уже выруливал на взлётную дорожку. Вот он разогнался и взмыл в небо.
Гракк не стал ждать, пока он скроется из виду. Отчаянно махая крыльями, сокол полетел к Дубу. Только бы успеть, только бы успеть! Он летел быстрее пули. Словно реактивный истребитель, приземлился он на Красном Дубе. И сразу же широко раскрыл клюв, чтобы выложить последние новости. Но не смог вымолвить ни слова. Он побагровел от натуги и до того тяжело дышал, что казалось, вот-вот задохнётся.
— Успокойся! — сказал Ренатино, обмахивая его шляпой, словно веером. Что случилось?
— Андреа… — прохрипел Гракк.
— Что — Андреа?
— Плакала!
Ренатино так и застыл на месте.
— Но тогда…
Раз человек плачет — значит, ему совсем невесело. И если Андреа плакала, улетая в Канаду, значит, ей не хотелось расставаться с друзьями.
КОНЕЧНО! НО ТОГДА…
— Уиппп! — закричал Ренатино, да так громко, что муж и жена кукушки на верхнем суку испуганно подскочили.
Все дружно заулыбались. И никто не спросил, что значит «Уиппп!». Потому что, когда «Уиппп!» кричат таким радостным голосом, это может означать только одно: «Тысяча чертей! Об остальном я сам позабочусь».
Ренатино, не теряя даром ни секунды, храбро ринулся в бой.
Посмотрели бы вы только в эту секунду на лицо пилота!
Он спокойно летел на высоте 2600 метров, как вдруг увидел, что наперерез ему несётся нечто странное. Он решил, что сходит с ума.
— Дежурный на вышке! — закричал он в микрофон. — Говорит самолёт «ВИЧ-8», следующий рейсом в Канаду. Навстречу летит человек… Он меня преследует.
— Наверно, он отстал от самолёта, — спокойно ответил дежурный по связи. Но мотом сообразил: — Что-о-о? Человек?! На высоте 2600 метров?
— Да, да, маленький человечек, в зелёной шляпе. Он висит на тринадцати красных шарах…
На этот раз дежурный радист ничего не ответил. Положил трубку. И тут же вызвал пожарных, полицию и санитаров из сумасшедшего дома.
Пилот наверняка заболел белой горячкой.
Ренатино, уцепившись за тринадцать шаров, отчаянно пытался догнать самолёт. Но хотя Ренатиио тянули из последних сил Гракк и семь воробьишек, расстояние не уменьшалось. Четыре мощных мотора — это не шутка!
— Тьювикк!! Давай я два из них подожгу! — умолял Карло Альберто Луиджи, проносясь рядом. — Тогда пилоту придётся сбавить скорость.
Ренатино метнул на повелителя молний гневный взгляд:
— Лучше подтолкни меня! — Но тут же вспомнил, что ведь это молния. Хотя нет, не надо! — И он снова бросился в безнадёжную погоню.
А самолёт всё удалялся и удалялся.
Наконец Ренатино понял, что ему не догнать могучую четырёхмоторную птицу. А тут ещё Гракк перестал его тянуть и улетел куда-то.
Семь воробьишек помчались за ним.
— Предатель! Убегать собрался! Сейчас же возвращайся!
И тоже улетели.
ЗНАЧИТ, РЕНАТИНО ОСТАЛСЯ ОДИН? БЕЗ ДРУЗЕЙ?
Да нет, не волнуйтесь!
Вот птицы уже окружили самолёт. Гракк яростно бьёт клювом по стеклу иллюминатора. От неожиданности Андреа даже плакать перестала. Семь воробьишек, построившись клином, стремительно пикируют на самолёт. Вид у них в эту секунду самый грозный.
Бедный пилот больше не сомневается. Он сошёл с ума.
— Дежурный по связи! — кричит он в микрофон. — Меня атаковали семь воробьев! Да-да, клянусь! Семь воробьев!
Бум, бум, бум! — долбят семь воробьишек клювиками борт самолёта, стараясь напугать лётчика.
Но он и без того обезумел от ужаса, прямо хоть вяжи его верёвкой.
Встревоженная стюардесса обвязывает ему лоб мокрым полотенцем.
Бум, бум, бум! — дробно выстукивают воробьишки. Но самолёт летит своим курсом.
Надо ещё что-то придумать, иначе его не остановишь.
И здесь на помощь приходит Карло Альберто Луиджи.
Тьювикк! — сверкнул он молнией перед самым носом самолёта и снова, чуть правее, — тьювикк! тьювикк!
— Дежурный по связи! — вопит пилот. — Ураган с правого борта. Ураган при ясной погоде. Небо чистое, но кругом сверкают молнии.
— Возвращайтесь назад! — отвечает аэродром.
Это говорит уже профессор Де Санктис, главный врач сумасшедшего дома.
Самолёт немедленно разворачивается и ложится на обратный курс.
Ренатино смотрит и не верит своим глазам. Самолёт летит ему навстречу.
Трахх-биди-биди-блон! — сильнейший удар клювом, и Гракку удалось расколоть стекло иллюминатора.
— Скорее! Прыгай вниз! — кричит он Андреа. А та, конечно, не решается. Но Гракк добавляет: — Ренатино велел!
И Андреа прыгает! Спокойно-преспокойно. С высоты 2600 метров!!
И сразу же падает Ренатино на руки. Наконец-то они снова вместе.
Гракк и семь воробьишек кружатся в воздухе и горланят песни кто во что горазд. А Ренатино и Андреа так счастливы, что даже не замечают, как всё быстрее несутся к земле.
Понятное дело. Ведь их теперь двое, а значит, и шаров нужно уже не тринадцать, а двадцать шесть!
А земля всё ближе и ближе!
Они спохватываются, лишь когда до земли остается 1700 метров.
— Посмотри, как быстро летит навстречу город! — нежно говорит Андреа. Похоже, мы падаем.
— Да, — подтверждает Ренатино, ласково глядя на неё, — падаем.
И оба совершенно спокойны. Больше того, счастливы. Раз они вместе, им ничего не страшно. В крайнем случае они могут погибнуть вместе.
Хорошо ещё, что рядом верный Гракк! Он сокол спокойный, рассудительный и, конечно, не даст погибнуть двум друзьям, пусть даже вместе.
И он поднимает тревогу.
Карло Альберто Луиджи сразу понял, что Ренатино и Андреа грозит беда. Он помчался на юг. Помчался как молния! И через мгновение возвратился вместе с облаками.
Больше Ренатино и Андреа не падают. Опускаются на облачко. Их слегка подбрасывает.
И вот уже они на мягком, словно пух, облачке, очень удобном для двух влюблённых…
— Видела? — говорит Ренатино.
— Да! — отвечает Андреа.
И больше ни слова.
Сейчас у людей голова полна всяких забот, и они очень-очень редко любуются красивым закатом. Но если вам под вечер случится взглянуть на небо, посмотрите на то облачко. Белое-белое, у самого горизонта.
Ничего не видите?
Конечно, я понимаю, это блестит луч заходящего солнца. Но всё-таки вы ничего-ничегошеньки не заметили?!
Нет?
Так вот: это они — Ренатино и Андреа. Могу поручиться. Сидят себе на чистом и мягком как пух облачке и смотрят друг другу в глаза.
Не верите?!
А я точно знаю.
Хотите, готов держать с вами пари!