Рукоятка? Впрочем, рукоятка этого ножа всегда была его слабым местом. Лезвие ограничивала узкая пластинка, выполненная из того же металла. Некое подобие гарды. Тонкая спица, проходящая через пластинку, оканчивалась изящным кружевом, в основе рисунка которого лежали три кольца, расположенные веером. В тот момент, когда они с Сайкой нашли нож, на спицу было что-то намотано. Или надето. Что-то, что делало её ручкой. Это что-то истлело. Сначала мальчик хотел сделать для ножа новую рукоятку, но получилось неудачно, неудобно как-то. Потом всё руки не доходили. И теперь Рене вдруг понял, что кто бы ни изготовил нож, рукояткой он не озаботился вовсе! Длина спицы была такой, что уверенно положить нож в руку мог разве лишь малолетний ребёнок! Даже Рене вынужден был держать его тремя пальцами, как ложку!

– Вот оно что, – пробормотал мальчик, – Это не оружие! В бою его не удержишь.

Это открытие захватило его, заставило присмотреться к ножику тщательнее. Рене встал, поднёс нож к стене и… остановился. В сознании вдруг возник образ магического камня, рассыпающегося веером гаснущих красных искр. Что будет, если попытаться ударить ножом в стену? На этот вопрос однозначного ответа не было. Возможно, он попробует… потом, когда не останется других способов выйти.

Рене снова вернулся на центр. Неожиданно мальчик споткнулся, нож сорвался с руки и воткнулся лезвием в пол. Рене в ужасе вскрикнул, ожидая самого страшного. Но непонятный клинок остался цел. Более того, нож остался верен своему предназначению. Лезвие целиком ушло в каменную плиту. Над камнем торчала только спица с ажурной резьбой. Больше всего она напоминала…

Напоминала…

Это же…

Есть!

Рене закричал, запрыгал вокруг, радостно кривляясь и крича. Торчащая из камня рукоятка клинка действительно напоминала старинный узорчатый ключ, застрявший в замочной скважине. Ключ, который оставалось лишь провернуть…

Однако ключ не провернулся. Каменные тиски прочно держали треугольное лезвие. Все усилия Рене были тщетны. Мальчик расстроился так, что даже чуть не заплакал.

Рене обречённо вздохнул и вытащил ключ из пола. Лезвие осталось идеально ровным и чистым. А в камне осталась небольшая глубокая ранка – узкая стрелка. И вдруг, глядя на стрелку, Рене понял, что нужно искать. Части головоломки сложились. Мальчик встал и собрал с пола всё, что он вытащил из карманов. Затем поднял ключ и подошёл к стене.

Оказалось, что найти несложно, если знать что. Войдя в один из узких закутков овала, и подойдя к тому месту, где он вошёл в помещение, Рене почти сразу же увидел стрелку. На уровне груди. Тёмный узкий треугольничек, указывающий остриём наверх. Точь-в-точь след, оставленный лезвием на каменном полу. Сердце бешено застучало. Вот он, выход!

Мальчик уже поднёс, было, нож к стрелке, но вдруг оглянулся. Неожиданная догадка осенила его. Развернувшись, он пересёк овальную комнату и оказался около противоположной стены. Точно! Вот она, вторая стрелка! На том же самом месте. Только указывает не наверх, а вниз!

Вот теперь загадка действительно решена. Как и сказано в Приговоре, из помещения действительно вели два пути. Один – вверх и назад, второй – вперёд и вниз. Рене сомневался недолго. Если Путь и вправду открывается раз в тысячу лет, то не имеет смысла возвращаться, не дойдея до конца.

Он уверенно развернул лезвие острой кромкой вниз и воткнул его в стену. Камень упруго подался назад. Лезвие вошло по самую рукоятку.

Поворот. Ключ провернулся тихо и мягко. Ничего не изменилось. Ещё поворот. Ещё…

Что-то произошло. В абсолютной тишине стена вдруг утратила молочный глянец, стала мутной. Рене сделал шаг назад. Вовремя! По камню пошли трещинки. Они змеились, множились, росли. Неожиданно монолит превратился в песок и с тяжёлым шорохом осыпался под ноги мальчику, чуть не сбив его с ног.

Рене подождал, когда осядет пыль и шагнул в открытый проход.

Ступеньки вели вниз, в помещение, освещённое голубоватым сиянием. В центре, словно алтарь, стояло возвышение. На алтаре лежал продолговатый предмет, который и был источником света.

Широкий двуручный меч, цвайхандер[5]. Длинное лезвие было сделано, казалось, из горного хрусталя. Свет играл внутри него, преломляясь искрами на гибельных гранях. Вдоль чёрной рукояти змеились цепочки непонятных рун. Справа и слева от цвайхандера лежали две кожаные латные рукавицы.

Рене надел рукавицы и поднял меч. Цвайхандер неожиданно оказался очень тяжёлым. Мальчику хватило сил, чтобы поднять его над головой, но долго удержать его в таком положении он не смог. Описав широкую дугу, хрустальное лезвие обрушилось на алтарь… и прошло сквозь него, словно не встретив никакого сопротивления. Рене едва успел отскочить, чтобы не рассечь себе ноги. Массивный каменный постамент медленно, словно нехотя, развалился на две части.

– Неплохо для начала, – подытожил Рене, крякнув от удовольствия.

Под постаментом оказались кожаные ножны. Аккуратно убрав цвайхандер в ножны, Рене попытался пристроить его на пояс. Это оказалось невыполнимой задачей. Во-первых, крепления были явно не предназначены для этого. Во-вторых, меч был слишком длинным и тяжёлым для ношения на бедре. Даже для взрослого человека. Мальчик растерялся.

Решение пришло неожиданно и оказалось очень простым. Продев руки в ремни, Рене повесил цвайхандер за спину. Подтянув крепления, мальчик подхватил рукавицы и уверенно зашагал к выходу.

Он сидел молча, не шевелясь. Ветер играл мокрыми седыми волосами. Лицо его было расслаблено и спокойно. Он не чувствовал ни холода, ни ветра. Сейчас, когда перед его внутренним взором проходила вся его жизнь, он, наверное, желал смерти. Он уже давно не боялся её.

Цветные сны из детства, когда он ещё мог видеть. Мечты о счастье. Одном для всех людей. О добре и свободе. Для всех. Пламя первой любви. Образ той, которая была так прекрасна… и так коварна. Людская преданность, любовь, обожание, преклонение… и камни, летящие вслед. Ненависть, плевки, проклятия… Страх. Ужас, который бежит впереди, порабощая города, страны и народы.

Величие.

Люди, падающие ниц, люди, стоящие на коленях, склоняющие головы, валяющиеся в ногах, лежащие в пыли, раболепствующие. Плачущие, воющие, рыдающие, молящиеся. Просящие, просящие, просящие, просящие… хлеба, денег, добра, справедливости, защиты, помощи, покровительства, благодетельства…

Люди, получившие всё. Сразу и навсегда. Без борьбы и труда. Без страхов, невзгод и лишений. Всеобщая радость. Всеобщее ликование.

Королевство всеобщего счастья.

Люди. Люди, разучившиеся бороться. Люди, не желающие работать. Не умеющие верить, дружить, сопереживать. Плачущие от дождя, рыдающие от холода, воющие от голода, молящиеся от страха. Просящие, просящие, просящие, просящие ещё… хлеба, денег. Добра и справедливости уже не просил никто! Защиты, помощи, покровительства, благодетельства…Ещё! Ещё!!!.. Зрелищ, развлечений, забав, утех. Мало. Мало! Мало!!!

Королевство всеобщего веселья.

Люди. Люди ненавидящие. Люди проклинающие. Люди отвергающие. Люди предающие, лгущие, извращающие. Люди убивающие. Люди насилующие. Требующие, требующие, требующие, требующие… зрелищ, развлечений, забав, утех. Денег, денег, денег, денег.

Королевство всеобщего растления.

Отречение.

Дорога Времени. Море. Возвращение.

Предательство и падение.

Слепота… и прозрение. Всему хорошему во мне я обязан плохому. Всему плохому во мне я обязан хорошему. Я понял! Я осознал! Я могу учить людей! Добру и справедливости. Я – учитель! Поверят? Нет! Не поверили. Смеются. Отобрали всё, растащили по норам. Много! Рыгают, не в силах переварить! Надругались. Отвернулись. Растеряли. А что ещё могут люди, которые ничего не могут? Бросили умирать на дороге. Ушли.

Остров. Одиночество. Мальчик. Человек. Настоящий человек! Первый за двадцать пять лет. Ничего не требует, ничего не просит. Впервые за пятьдесят! Всё – сам! Идёт своим путём. Упрям, – не свернуть!

“Как это прекрасно – человек! Как это здорово – разговаривать. А я? Что я? Впервые за пятьдесят лет я встретил человека, которому нужен. Кому могу передать свои умения, свой опыт. И что? Я испугался. Я растерялся. Я закрылся. Я промолчал. Даже тогда, когда он рассказал мне о себе, я не сказал. Я не открыл ему свою позорную тайну.

Его нет. Почему его нет? Где он? Что с ним?” – Учитель встал.

“А вот и он!”

Земля вздрогнула под ногами. Ровная линия прошла по склону холма. Каменистый склон с грохотом осел и обрушился в море, породив гигантскую волну. Убрав меч за спину и отряхнувшись, Рене выбрался на поверхность. Сразу за ним обрушилась ещё часть склона. Подземный путь оказался погребённым навеки.