– Надеюсь, у тебя там нет ничего, что будет летать у нас над головой, – сказал Мо, пока тот устраивался за сиденьем Мегги. – При твоём ремесле это было бы не удивительно.
Но не успела Мегги поинтересоваться, что же это за ремесло, как Сажерук открыл рюкзак и осторожно достал оттуда заспанного зверька.
– Раз уж наше совместное путешествие обещает быть долгим, я бы хотел познакомить твою дочь кое с кем, – сказал он Мо.
Зверёк был чуть меньше кролика, с пушистым хвостом, который прижимался к груди Сажерука, как меховой воротник. Он вцепился когтями в рукав хозяина и рассматривал Мегги блестящими, словно пуговки, глазами, а когда он зевнул, обнажился ряд очень острых зубов.
– Это Гвин, – сказал Сажерук. – Если хочешь, можешь почесать ему за ушами. Он сейчас очень сонный, поэтому не укусит.
– А вообще он кусается? – спросила она.
– Во всяком случае, – сказал Мо, садясь за руль, – я бы на твоём месте держал от него руки подальше.
Но Мегги при виде любого животного тут же хотелось погладить его, даже если у него были острые зубы.
– Это куница или что-то вроде того, да? – спросила она, осторожно проводя кончиками пальцев по шёрстке зверька.
– Да, из этого рода.
Сажерук достал из кармана штанов сухарик и сунул его зверьку в рот. Мегги гладила его по голове, пока он жевал, как вдруг почувствовала под шерстью что-то твёрдое – маленькие рожки, прямо за ушами.
– У куниц есть рога? – спросила она удивлённо, отдёрнув руку.
Сажерук подмигнул ей и запустил зверька обратно в рюкзак.
– У этого есть, – сказал он.
Мегги смущённо наблюдала, как он застёгивает рюкзак. Казалось, она всё ещё чувствовала пальцами маленькие рожки Гвина.
– Мо, ты знал, что у куниц есть рога? – спросила она.
– Да он приклеил их этому маленькому кусачему чертёнку. Для своих представлений.
– Что ещё за представления?
Мегги вопросительно посмотрела сначала на отца, потом на Сажерука, но Мо лишь завёл мотор, а Сажерук стянул свои сапоги, которые, похоже, повидали не меньше его сумок, а затем с глубоким вздохом растянулся на кровати Мо.
– Ни слова больше, Волшебный Язык, – сказал он, прежде чем закрыть глаза. – Я ведь не рассказываю о твоих секретах, а ты вот болтаешь о моих. Тем более для этого сначала должно стемнеть.
Мегги ещё целый час ломала голову над тем, что бы это могло означать. Но ещё больше её занимал другой вопрос.
– Мо, – спросила она, когда Сажерук захрапел, – чего хочет от тебя этот… Каприкорн? – Она понизила голос, произнеся это имя, словно так оно звучало менее зловеще.
– Книгу, – ответил Мо, не отрывая взгляда от дороги.
– Книгу? Ну почему ты не отдашь её?
– Так не пойдёт. Скоро я всё тебе объясню, но только не сейчас. Ладно?
Девочка уставилась в окно. Всё вокруг было чужим: дома, улицы, поля. Даже деревья и небо выглядели чужими, но Мегги к этому привыкла. Ещё никогда и нигде она не чувствовала себя по-настоящему дома. Её домом был Мо, его книги и этот автобус, который перевозил их с одного чужого места на другое.
– А у этой тёти, к которой мы едем, есть дети? – спросила Мегги, когда они ехали по длинному, бесконечному туннелю.
– Нет, – ответил Мо, – и, боюсь, она их вообще не очень любит. Но уверен, ты с ней подружишься.
Мегги вздохнула. Она помнила некоторых своих теть, ни с одной из которых так и не подружилась.
Холмы превратились в горы, склоны по обеим сторонам дороги становились всё круче, а некоторые дома казались теперь не просто чужими, но и какими-то странными. Мегги попыталась убить время, считая туннели, но, когда темнота девятого из них поглотила автобус, она заснула. Ей снились куницы в чёрных куртках и книга, завёрнутая в коричневую бумагу.
Дом, полный книг
– Мой сад – это мой сад, – сказал Великан, – и каждому должно быть ясно, и уж, конечно, никому, кроме самого себя, я не позволю здесь играть.
О. Уайльд. Великан-эгоист(перевод Т. Озёрской)Мегги проснулась оттого, что стало очень тихо. Мотор, под монотонный шум которого она заснула, теперь молчал, а водительское кресло было пусто. Она не сразу вспомнила, почему спит не в своей кровати. Лобовое стекло было усеяно пятнами разбившихся о него бабочек. Автобус стоял возле железных ворот, зловеще поблёскивавших своими острыми пиками. Ворота целиком состояли из таких пик, которые словно ждали, чтобы кто-нибудь попытался перебраться через них, зацепился и долго беспомощно барахтался в воздухе. Девочка вспомнила одну из своих любимых книг о Великане-эгоисте, который не пускал в свой сад детей. Именно такими она и представляла себе ворота в его сад.
Мо и Сажерук стояли на улице. Мегги вышла из автобуса и побежала к ним. Справа от дороги поросший деревьями склон круто спускался к берегу большого озера. Холмы на другой его стороне возвышались как будто из воды. Вода в озере была почти чёрной, потому что по небу уже разливался вечер, отражаясь в волнах. В домиках на берегу зажигались первые огоньки, похожие на светлячков или упавшие звёзды.
– Красиво, правда? – Мо положил руку на плечо Мегги. – Ты ведь любишь истории про разбойников? Видишь вон там развалины замка? Когда-то в замке обитала банда разбойников. Надо спросить об этом Элинор. Она всё знает об озере.
Мегги лишь кивнула. От усталости голова кружилась, но на лице Мо впервые за всю поездку не было видно и тени волнения.
– А где она живёт? – спросила Мегги, зевая. – Надеюсь, не за этими воротами.
– Именно за ними. Выглядит не очень гостеприимно, правда? – Мо засмеялся. – Элинор гордится своими воротами. Она захотела иметь такие, когда увидела их в одной книге.
– Про сад Великана-эгоиста? – пробормотала Мегги, всматриваясь сквозь решётку.
– Нет, думаю, это из другой книги, хотя Элинор могла бы подойти и эта история.
По обеим сторонам от ворот тянулась высокая живая изгородь, густые заросли которой не позволяли разглядеть, что за ними происходит. Да и сквозь прутья решётки ничего не было видно, кроме развесистых кустов рододендрона и исчезавшей в них дорожки, усыпанной гравием.
– Похоже, у тебя богатые родственники, – шепнул Мегги на ухо Сажерук.
– Да уж, Элинор богата, – согласился Мо и оттащил Мегги от ворот. – Но она может плохо кончить, потому что все свои деньги тратит на книги. Думаю, она бы отдала душу дьяволу за какую-нибудь стоящую книгу, – сказал отец и толкнул тяжёлые ворота.
– Что ты делаешь? – воскликнула Мегги. – Мы ведь не можем просто так войти.
Рядом с воротами висела табличка, и, хотя ветки заслоняли некоторые буквы, можно было прочитать:
«ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН».Звучало и правда не очень дружелюбно.
– Не волнуйся, – рассмеялся Мо и толкнул ворота ещё раз. – Единственное место, которое здесь под сигнализацией, – это библиотека. Элинор всё равно, кто входит в ворота. Боязливой её не назовёшь, да и заходят к ней не слишком часто.
– А собаки? – Сажерук озабоченно вглядывался в глубь сада. – Такие ворота обычно охраняют как минимум три здоровых, злых пса.
Но Мо лишь покачал головой.
– Элинор ненавидит собак, – сказал он, возвращаясь к автобусу. – Садитесь.
Мегги владения тётушки напоминали скорее лес, чем сад. Сразу за воротами дорога свернула в сторону, затем начала подниматься вверх, а вскоре и вовсе затерялась среди елей и каштанов. Их ветви так густо переплелись, что образовали своеобразный туннель. Мегги уже стало казаться, что он никогда не кончится, как вдруг заросли расступились и автобус выехал на площадку, усыпанную гравием и окружённую аккуратными клумбами с розами.
Перед домом, который был больше, чем школа, где в последний год училась Мегги, стоял серый «Комби». Девочка попыталась сосчитать окна, но скоро отказалась от этой затеи. Дом был великолепен, хоть выглядел почти столь же недружелюбно, как и железные ворота. Может, это просто жёлтый цвет казался таким грязным в вечернем свете. А зелёные ставни были закрыты лишь потому, что ночь притаилась за ближайшими холмами. Возможно. Но Мегги готова была поспорить, что и днём эти ставни редко открывались. Тёмная деревянная дверь походила на искривлённый рот, и Мегги непроизвольно взяла Мо за руку, когда они подошли ближе.
Сажерук робко шёл следом, перекинув через плечо потёртый рюкзак, в котором всё ещё спал Гвин. Когда Мо с Мегги поднялись на крыльцо, он остановился в нескольких шагах позади них и с ужасом переводил взгляд с одних закрытых ставень на другие, очевидно опасаясь, что хозяйка подглядывала за ними из какого-нибудь окна.
Возле входной двери было зарешечённое окно, единственное не закрытое ставнями. А под ним висела ещё одна табличка:
«ЕСЛИ ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ ОТНИМАТЬ У МЕНЯ ВРЕМЯ РАЗНЫМИ ГЛУПОСТЯМИ, ЛУЧШЕ СРАЗУ УХОДИТЕ».Мегги озадаченно посмотрела на отца, но он лишь ободряюще кивнул ей и позвонил.