В час рассвета голубого
Ясный месяц сбил подкову,
И раздули ветры наспех
Пламя зорьки в Конча-Заспе.

Полетели с облаками
Над лесами, над лугами…
Из трубы над белой хатой
Виться стал дымок косматый.

Старый Гнат и внучек малый
Поднялись, лишь солнце встало.
Гнат погнал на луг Бурёнку,
Побежал Ивась вдогонку.

А Орися возле печи —
Кашку варит им из гречи.
Закипит в горшочке каша,
И начнётся сказка наша.

           I

Старый дуб стоит у хаты.
Кто застыл в гнезде, ребята?
Вы не знаете? Скажу вам:
Белый аист с красным клювом.

У него свои заботы,
Он, должно быть, ждёт кого-то.
Так и есть: к нему по делу
Трое братьев прилетело!

Что-то важное решили,
Вместе к речке поспешили.
Холодком осенним веет,
На лугах туман белеет.

Свежий ветер вдруг нагрянул,
Поднял вихрь листвы багряной.
Птицы сели и с тоскою
Говорят между собою:

— Ходит важно осень-пава,
Сыплет золото на травы.
— Мы поладили бы с нею,
Будь она чуть-чуть теплее.

— И лягушки приуныли,
Притаились где-то, в иле.
Что ж, и нам пора в дорогу
Собираться понемногу.

— Не грусти, село родное,
Мы увидимся весною!..
Сбор в долине, за Плютами,
Мы не раз туда летали.

— Погодите! — молвил
            старший.—
Мы пока что не на марше,
Покружим над огородом,
Попрощаемся с народом!

            II

Дед Гарбуз подходит к тыну,
Долго смотрит на калину:
— Ни на вишне, ни на сливе
Не видал плодов красивей!

Дед Гарбуз как захохочет —
Кто-то лысину щекочет!
А потом как будто муха
Залетела деду в ухо.

Замахал Гарбуз руками,
Что-то вспыхнуло, как пламя,
На лету зашелестело,
На ладони деду село.
Смотрит дед — листочек с клёна,
Он недавно был зелёным!

А за ним летят другие
Листья красно-золотые.
Грустно деду: — Где ты, лето? —
Ни ответа, ни привета.

Крикнул он: — Барвинок, милый,
Видишь, осень наступила! —
Из травинок-луговинок
Быстро выпрыгнул Барвинок.

Только стал он перед дедом,
А за ним — Ромашка следом.
Громко «здравствуйте» сказали,
Закружились, заплясали:

— Смотрите, всё, как в сказке —
Такая здесь краса,
Нам кажется, пылают
И рощи и леса!

Созрел шиповник алый,
Бери хоть целый воз!
И листья облетают,
Как бабочки, с берёз…

Дед с детьми уселся рядом,
Затянулся самосадом:
— Вот и листья пожелтели,
Закружат потом метели…

Да, зима не за горами
Со снегами и ветрами.
До весны полям усталым
Спать под белым одеялом.

И, поёжившись, Ромашка
Задрожала, как букашка:
— Дед, а если холод лютый
Заморозит нас в минуту?

— Нет, беды не будет с нами —
Все мы станем семенами
И угреемся в скорлупках,
Как детишки в тёплых шубках.

Мы за печкой, в тёплой хатке,
До весны подремлем сладко.
Нас разбудят земледельцы —
Наши добрые умельцы.

Только б солнце засияло —
Мы начнём расти сначала.
— Как, — спросил малыш, —
                  и птицы
В семенах сумеют скрыться?

— Что ты! Птицы не редиски —
Предстоит им путь неблизкий
В край, где зим холодных нету,
Где всегда одно лишь лето.

Улетят в другие страны,
Не догонят их бураны.—
Восхищён Барвинок дедом,
Огородным домоседом:
— Дед под листиком зелёным
Посидел и стал учёным!

Дед сказал: — Не смейтесь, дети.
Пусть не в университете,
Но постиг я эту штуку —
Географию-науку.

Да, наука — это сила,
Мне весь мир она открыла:
Край родимый, Антарктиду,
Кубу, Африку, Флориду,
И Европу, и Аляску —
Я попал как будто в сказку!

Закричал Барвинок деду:
— Я пойду или поеду —
Побываю за морями,
За высокими горами.

И не в сказке — в самом деле
Пережду я там метели!
Сколько, дед, мне суток нужно,
Чтоб до стран добраться
                    южных?

Дрогнул тын и зашатался —
Дед Гарбуз расхохотался:
— Не дойти, малыш, и за год,
И в дороге столько тягот!

И зачем бродить по свету!
Что, родного дома нету?
Дома быстро, я уж знаю,
И зима промчится злая.

А пока она в дороге,
Подведём, друзья, итоги.

Вот собранье созову я,
А потом — и в кладовую!

Только свистнул дед — и сразу
Все явились к перелазу.

Вот Чеснок в семи сорочках,
С ним Редисочки в платочках,
Шагом лёгким и упругим
Хрен идёт с Горохом-другом.

Вот Подсолнух рядом с Маком,
И Фасолька с Пастернаком…
Пастернак схватил цимбалы,
Всё запело, заплясало:

— Мы работали как надо,
Не боясь жары и града.
Нынче славный урожай —
Только к сроку убирай!

Каждый знает — без работы
Не построишь самолёта,
Не наточишь топора
И не сделаешь ведра…

Дед Гарбуз взглянул пытливо:
— Всыплем крепко мы
                ленивым!..
Ну, Барвинок, что притих?
Вызывай друзей своих!

Поклонился мальчик низко,
Наугад или по списку
Отчеканил каждый слог:
— Первым выступит Чеснок!

Вышел парень светлочубый,
Парень крепкий, белозубый,
Гордым взглядом всех окинул —
Знает сам, что молодчина:

— Я всё больше год от году
Чеснока даю народу,
Словно полька с гопаком,
Дружит сало с чесноком!

Подмигнул Чеснок Барвинку:
— Любишь с салом чесночинку?
И к борщу из чесноку
Я приправу натолку!

Дед кивает с одобреньем:
— Чесночок, тебя мы ценим,
Ты трудился каждый день,
Ты полезней, чем женьшень!

Все — и овощи и травы —
Закричали:
          — Слава! Слава! —
И Подсолнух в свой черёд
Вышел медленно вперёд.

— Рапортую я собранью:
Ваше выполнил заданье.
В эту осень я, наверно,
Масла выдам две цистерны!

Это масло не простое,
И на нём поджарить стоит
И оладьи, и снетки,
И картошку, и грибки…

Да, Подсолнух — парень
                бравый,
И ему кричали: — Слава!

— Ну, а дальше кто там
              в списке?
Две весёлые Редиски.
— Мы, хотя и маловаты,
Но без нас бедны салаты.
Каждый день мы гнули
                спины —
Собирали витамины.
Баклажанчики созрели —
Помогли нам в этом деле.
Не отстал от них Томат
И Укроп, Петрушкин брат…

На дорожку, как спортсмен,
Выбегает дядя Хрен:

— Потрудился я на славу,
Изобрёл одну приправу.
Смело в город отвезу.
Кто нюхнёт, утрёт слезу.
И, хоть я немного зол,
Ставят все меня на стол!

Говоря скороговоркой,
Хрен натёрся быстро тёркой,
Всем по горсточке поднёс,
Расчихались все до слёз.
Только слышно: «Чих» да
                    «Ох»!

Следом выбежал Горох:
— Я горошин больше тонны
Погрузил вчера в вагоны,
А горошины — с орех,
Хватит на зиму для всех!

Закричали «Слава!» снова.
Тут взяла Ромашка слово.
Поклонилась, поглядела
И промолвила несмело:
— Что ж, в моей, друзья,
                 работе
Вы геройства не найдёте.

Я хожу в леса, в дубравы,
Для больных ищу я травы —
Зверобой, и деревей,
И пустырник, и шалфей,
Хвощ, шиповник, лебеду,
Бузину и череду.
—      Вот девчонка, знает травы! —
И кричат Ромашке: — Слава!

— А с Барвинком — тяжело!
Не всегда мне с ним везло.
Я мальчишку обучала,
Он учился как попало…

Но Ромашку за косички
Дёрнул мальчик по привычке
И — бежать что было сил,
Да Чеснок его схватил.

И насупился Гарбуз,
И ступил вперёд, как туз:
— Ну, читай по «Букварю».
Много ль знаешь, посмотрю!

Мальчик сжался, как комарик.
Принесли ему «Букварик».
Взгляд Ромашки чуть сердит:
— Ну, ты помнишь алфавит?

Что за буква?
— Полжука.
— А точнее?
— Буква «Ка».
«Ха» как муха…
— А ещё?
— На яйцо похоже «О»…—

Не повёл малыш и ухом,
Отвечал единым духом —
«Же» — засушенный жучок,
«Че» — похоже на крючок,
«Ге» — похоже на топор,
«Ша» — совсем как наш забор.

Все стояли рты разинув.
Дед глотнул росы бузинной,
Бросил ковш берестяной
И сказал: — Ну, ты — герой!

Замелькали чьи-то крылья,
Солнце вдруг на миг закрыли.
Это, к югу отлетая,
Попрощаться хочет стая.

Сели птицы у дороги,
Длинноносы, длинноноги,
Обогнули дерезу,
Поспешили к Гарбузу:

— Здравствуй, солнце-огород,
Наш зелёненький народ!
Как нам грустно — с вами рай,
А спешим в далёкий край…
Снова осень подошла,
Полетим искать тепла.

Всё покоя нет Барвинку,
Сдул он с аиста пушинку —
Так и вертится волчком
Перед старым вожаком:

— Побывать бы вместе с вами
За морями, за горами!
Если нас с собой возьмёте,
Будем слушаться в полёте.

И Ромашечке, и мне бы
Посмотреть на землю с неба! —
Помолчал вожак немного,
А потом сказал с тревогой:

— Ой, Барвинок, я не знаю…
Улетать из Чудо-края…
Знай: чужая сторона —
Хуже мачехи она!
Соловей-певун — и тот
На чужбине не поёт.

И второй добавил аист:
— Много видел я, скитаясь,—
Нападали и орлы,
А они сильны и злы…
В перелётах всё возможно,
Что-то мне за вас тревожно.

Третий аист так сказал:
— Ты ещё, конечно, мал,
Но, должно быть, парень
                смелый.
Как задумал, так и делай!
От полёта будет прок —
Географии урок.

А Чеснок пожал плечами,
А потом развёл руками:
— Да куда?! Да что же вы?!
Разорвут вас в клочья львы!
Крокодил и бегемот —
Это вам не царь Осот!

Дед Гарбуз смолчать не мог:
— Что за паника, Чеснок?
Пусть летят и обо всём
Здесь расскажут нам потом.
Всё узнать бы не из книг!
Ох, как жаль, что я старик!

И малыш копьё принёс,
Громко чмокнул деда в нос.
Перед мудрым Чесноком
Он прошёлся колесом
И сейчас же на крыле
Закачался, как в седле.
А Ромашка, сев, спросила:
— Вам не трудно, аист милый?
— Ерунда! — сказал вожак
И подпрыгнул, как рысак.

Две Редисочки в печали
Головами покачали,
Закручинился Чеснок,
Слова вымолвить не смог.

А взволнованный Гарбуз
Лопуховый снял картуз
И сказал: — Возьми, сынок,
Вот волшебный узелок!
Он наполнен семенами,
С ними будете, как с нами.

Брось на землю их, когда
Приключится вдруг беда.
И в любой из дальних стран
Мы возникнем из семян!
И поможем в трудный час —
Защитим повсюду вас.
Но запомните, друзья:
В тех краях нам жить нельзя,
Вызвать можете вы нас,
К сожаленью, только раз.
Вот и всё… Держи,
             дружочек!

Подхватил малыш мешочек
И сказал: — Прощай, родня!
Не грустите без меня,
Ждите нас домой в апреле,
А теперь — мы полетели!

Через луг, через большак
Первым взял разгон вожак…
Только начали полёт,
Услыхали — кто-то ржёт,
Увидали — на лужок
Кто-то скачет — прыг да скок.

Улетел с Барвинком клин —
И Конёк теперь один…

           III

Стоны ветра стая слышит,
И взлетают птицы выше.
А внизу из труб дымки
И машины, как жучки
Над простором тополиным
Мчится стая стройным клином.
Во главе — вожак-герой.
Дисциплина. Ровный строй.

И, совсем как аистята,
В перья спрятались ребята,
Молча смотрят с высоты
На дороги, на мосты.

Нет конца полям и сёлам,
И Барвинок стал весёлым.
Ущипнул он вожака,
Словно давнего дружка.

— Эй, Барвинок, как делишки?
— Хорошо! — кричит мальчишка.
— Эй, Ромашка, как летится?
— Словно сон чудесный снится!

Вдаль летит вожак сквозь тучи:
— Присмотритесь-ка получше!
Блещут ленты голубые,
Это — реченьки родные,
Там и Припять-чаровница,
И Сула, и Раставица…

Речка Псёл, Удай глубокий
Грустно машут нам осокой.
А Десна в платочке ярком
Шлёт улыбки, как подарки.

Плещет Оржица, синея,
Вон Ирпень блеснул за нею,
Днепр бушует на раздолье,
А за ним и лес, и поле.

Словно белые гусята,
По садам белеют хаты,
И виднеются в тумане
Кипти, Нивки, Острожане.

Если б нам подняться выше,
Увидали б сразу крыши
Городища, Груни, Шполы,
Деда Гната сад весёлый.

Закричал Барвинок: — Знаю,
Хороша земля родная!
До чего же вы красивы,
Наши сёла, наши нивы!

А Ромашка: — Скачет кто-то
Через луг, через болото…
Гляньте, мчится без дороги —
Очень быстрый, длинноногий!
Пролетали мы Ирпень,
Прыгнул он через плетень.
Пролетали Бровары —
Он махнул через дворы…
Мчится быстро, как авто,
Конь наш — вот, конечно, кто!
Мчится вихрем над полями,
Улететь он хочет с нами.
Он устал, а хвост трубою…
Мы возьмём его с собою! —

Добрый аист торопливо
Опускается на ниву
И Конька берёт — и в строй
Возвращается стрелой!

Снова вместе, снова в клине,
И простор сияет синий.

Продолжается полёт.
На висках Барвинка пот.
Небо юга жаром пышет,
Старый аист тяжко дышит…

— Что внизу шумит волнами?
— Море Чёрное под нами.
А за ним — ещё моря…
— Мне б кусочек сухаря!..
— Да получишь на привале,
Все мы голодны, устали.
— Аист, сколько до привала?
— И не много, и не мало.
Если знать точнее хочешь,
Прилетим на остров к ночи.

— Аист, что там за вершины?
— Это горы, Аппенины.

— Птицы, строй держите лучше!
Впереди большая туча.—
В синем небе на заре
Потемнело, как в норе.

Тучи молнию метнули,
Всё смешалось в грозном гуле,
Эта молния-стрела
В клочья темень разнесла.

Но встречают птицы грудью
Дождь, секущий, словно прутья
Всё же вырвались из туч —
И блеснул навстречу луч.

Аист крикнул: — Как вы, дети?
— Хорошо! Но сильный ветер!
— Есть хочу! — пищит
                  малыш.—
Так живым не долетишь!

Из-за тёмных облаков
Вдруг возник отряд орлов.

Заклюют орлы Барвинка:
Манит хищников свежинка.
Их зрачки огнём горят,
Это банда — не отряд!

Стае путь орлы закрыли.
Словно ночь, черны их крылья.
Сто орлов и сто орлиц
Осаждают мирных птиц.

Хоть вожак не любит крови,
Крикнул: — Будьте наготове!
Не забудьте, что носы
Нам даны не для красы!

Так и вьётся, так и рыщет
С грозным клёкотом орлище…
Не орёл, а бомбовоз,
Как отбиться — вот вопрос!

Тут у нашего Барвинка
Чуб намок, вспотела спинка.
Простонав: «Ну и житьё!»,
Вспомнил он, что взял копьё.

— Ну, Ромашечка, теперь я
Нос не буду прятать в перья.
Уцепись же за крыло!
Как бы дело ни пошло,
Не теряйся — я с тобою! —
Дал вожак команду: —
                  К бою! —
Гордо, словно меч, понёс
Свой красивый острый нос.

И орла, не зная страха,
Ловко клюнул он с размаха.

Сразу жалким стал пират,
А летел, как на парад!

Бились аисты с орлами
И клевали их носами.

Закружился пух орлиный,
Будто кто вспорол перину…

За орлом орёл мешком
Полетели кувырком!

И копьём без передышки
Колет хищников мальчишка.

Рядом два орла опять
Вожака стремятся смять.
И Барвинок видит — другу
Без него придётся туго.

И разит копьё орла,
Словно острая стрела…

Победили! Вражья стая
Поле боя оставляет!
И с копьём в боку ушёл
Перетрусивший орёл!

— Земляки! — кричит
               Барвинок.—
Вот был славный поединок!
Мирный аист, а каков:
Разогнать сумел орлов!

А вожак сказал: — Малютка,
Ты сражался не на шутку!
Полетим! — Бойцы спешат
Есть заморских лягушат.

Дружно крылья зашумели…
Наши аисты у цели.
Кто-то вскрикнул: — Там,
                  вдали,
Очертания земли!

Путь был долог и опасен,
Отдохнём на Тулумбасе.
Перед вами тёплый край,
Для зимовья просто рай.

Здесь и пальмы, и лианы,
Апельсины и бананы.
И никто таких болот
В целом мире не найдёт.

Стройте хатку, для начала
Хватит стройматериала.
Ну, живи и поживай,
Только в джунглях не зевай!

Чтоб у речки не бродили!
Могут съесть вас крокодилы.
Тулумбас не огород —
Здесь и лев, и бегемот.

Джунгли веют влажным зноем.
Всё в новинку здесь героям —
Пальмы, остров и атолл.

На посадку клин пошёл…
Приземлились на поляне.
Ну, они теперь южане!

Первым вмиг Конька смело,
А Барвинок — прыг в седло!
Посадил Ромашку рядом
И ворчит: — А спать не надо!

И вожак кричит: — Прощай,
Край родной не забывай!

             IV

И остались в джунглях трое.
Хоть отважны, хоть герои,
Надо зорче быть теперь —
В джунглях бродит всякий зверь.

Ветер травы чуть колеблет
И цветов тугие стебли.
А цветы — как васильки,
Только очень велики.

Детям лес такой в новинку —
Нет ни ёлки, ни калинки,
Ни берёзки, ни сосны,
Ни дубка, ни бузины.

А Ромашечка в тревоге —
Ни жилища, ни дороги.
Кто здесь сможет им помочь?
И вот-вот наступит ночь.

— Где мы будем спать,
                Барвиша?
Нет над нами даже крыши.—
Но Кузнечик им помог —
Притоптал траву Конёк.
Из листвы сложили хатку,
Ну не хатку, а палатку.
 — Вот тебе, Ромашка, дом,
Здесь и ночь мы проведём.—
Без заката ночь настала —
Будто дня и не бывало.
Джунгли чёрные стеной,
А вокруг то визг, то вой.
Стебелька не дожевав,
Спал Кузнечик среди трав.
Кто-то в чаще! Вот беда!
А Барвинок: — Где еда?
— Да какие тут харчи!
Звери нас съедят — молчи…

У Ромашки поясочек,
А на нём висит мешочек,
Там колбаски полкольца,
Сало, хлеб и три яйца.

Пир бы вышел настоящий,
Да раздался шорох в чаще,
И блеснули из кустов
Сотни страшных огоньков.

— Ой, Барвинок, жуй потише,
А не то зверьё услышит!
— Что им нужно от меня?
Я не ел уже два дня!  —
Дожевал кусочек сала,
А потом достал кресало.—
Пламя лучше, чем копьё,
Распугает всё зверьё! —
И в руке его травинка
Загорелась, как лучинка.
Только вспыхнул яркий свет —
И зверей в помине нет.

— Буду я стоять на страже,
Ты поспать, Ромашка, ляжешь,
После сменишь ты меня,
А потом буди Коня.

Засопела вмиг Ромашка:
Так намучилась, бедняжка.
А Барвинок всё ходил,
Ножки, бедный, натрудил.

Что-то где-то громко выло,
И ревело, и бубнило…
Но малыш раздул огонь:
— Не боюсь, попробуй тронь! —

Звёзды ярче разгорались.
А глаза уже слипались.
Бросил он травы в костёр
И, зевнув, глаза протёр.

Жаль ему будить Ромашку —
Спит она, вздыхая тяжко.
Пять москитов он убил,
Сел и сам глаза закрыл.

Час он спал или минуту,
А проснулся — ножки в путах.
Как зверёк, со всех сторон
Был Барвинок окружён.

Как Барвинка завертело,
Как впилась верёвка в тело!
Он лежит, а из кустов
Раздаётся грозный рёв.

Верно, там гиппопотамы
Громко ухали в тамтамы.
И послышалось сквозь гам:
— Привяжите их к стволам!

Глухо море билось в скалы.
Ветер дул. Уже светало.
Солнце глянуло с небес —
Убежали звери в лес.

Посмотрел вокруг бедняжка,
Видит — в путах и Ромашка!
Ничего он не поймёт.
Только сам себя клянёт.

Не герои, а овечки!
Рядом с ними человечки
Бьют в тамтамы и свистят.
Не поймёшь, чего хотят.

Сколько тут их, разъярённых,—
Шоколадных и зелёных,
Даже чёрных, как смола!
Ну, попались! Ну, дела!

— Что за хищные повадки? —
Задрожав, как в лихорадке,
Закричал Барвинок им.—
Повидать мы всё хотим,

Из такой мы мчались дали,
Вы же вдруг на нас напали.
Не желаем мы вам зла,
Мы из дальнего села.

Я — Барвинок,
Вот — Ромашка.
Вот Конёк наш — работяжка,
Он стрекочет и звенит,
Под седлом как вихрь летит.

Но малыш какой-то чёрный,
И сердитый и задорный,
Быстро выскочил с копьём:
— Всё мы сами разберём!

Я, как видишь, Чёрный Кава[6],
Всё моё богатство — слава.
Братья ж белые твои
Не щадят моей семьи.

А другой — зелёно-жёлтый.
— Для чего бы ни пришёл
                     ты,—
Он сердито проскрипел,—
Всё же белый ты, как мел.

Рвёте вы меня, Банана,
Не одна на теле рана,
Не один мой брат Банан
В клетке плыл за океан!

Третий — прыг — на шишке
                   шишка:
— Кто я, знаешь ли,
                 мальчишка?
Благородный Ананас!
Знай, преследуют и нас,
Не жалеют нас ничуть,
Продают — и в этом суть!

Ты — шпион царя Бамбука! —
Вскрикнул мальчик:
— Что за бука?
Что за штука — царь Бамбук?

Да сними верёвку с рук!
Ну на что это похоже —
Всех делить по цвету кожи?
К нам пожалуй в огород —
Там, как радуга, народ!
Зелены, а молодцы
Наши братья — огурцы.
Баклажаны — сини все,
Словно вымокли в росе.
Красен Мак — как пламя, он,
Жёлт Подсолнух, как лимон.
Цвет у всех растений свой,
А живём одной семьёй.
Но Осотовы сынки,
И друзья, и свояки
С виду — миленький народ,
А на деле хищный сброд.
Ну-ка, руки развяжи,
О Бамбуке расскажи!

— Так, выходит, ты не пан? —
Тихо вымолвил Банан.
Вдруг он выпучил глаза:
Рядом взвыли тормоза.
И десятки горемык
В чаще скрылись в тот же
                    миг.

На поляну выполз «джип»,
От усилий он охрип.
За рулём сидел Будяк
И горланил, словно дьяк:

— Я слуга царя Бамбука,
Он застрелит всех из лука!..—
Кто-то рядом с Будяком —
Чем-то детям он знаком,
Непонятно только чем:
На глаза надвинут шлем.
Кто же это, кто такой
В гимнастёрке голубой?

Чуть качает пальмы ветер,
А под ними в путах — дети.
Смотрит зверь на них в упор,
Так смотрел, бывало, Тхор.

Шепчет мальчику Ромашка:
— Это волк или дворняжка? —
А Барвинок шепчет ей:
— Не пойму я, хоть убей! —
Крикнул зверь: — Малыш,
                  откуда?
И Ромашка — вот так чудо!

— Он не волк и не собака…—
Закричал малыш:
— Тхоряка! —
Тхор подпрыгнул:
— Я отныне
Не Тхоряка, а Тхорини!

Отхлебнул Будяк из чашки,
Глаз не сводит он с Ромашки:
— Хоть немножко и мала,
Вот бы горничной была! —
Гаркнул Тхор: — Вы что ж,
                 не рады?
А не рады, так не надо!

А малыш пожал плечами:
— Да, не ждал я встречи
                  с вами.
Будяка я уничтожил,
Он теперь, выходит, ожил.

Тхор сказал: — И вырос вдвое —
Семена я взял с собою.
— С Будяком всё вроде просто —
Как же ты попал на остров?

— Ишь ты, требует отчёта,
Всё узнать ему охота!
Вскрикнул мальчик: — Ты
                  изменник!
— Ну и что? А ты — мой
                   пленник!
Чтоб не слышал я ни звука —
Я министр царя Бамбука!
Ишь нашёлся патриот!
Проколи ему живот!

— Сдохнет сам! — Будяк сказал —
Кто-то крепко их связал.
А её — назло ему —
В экономки я возьму!

Подхватил Будяк Ромашку,
Бросил в «джип», как в
                 каталажку,
Дал мотору полный газ:
— Будешь помнить Тулумбас!

Наш герой вовек не плакал,
Тут же сморщился, однако,
Он поник, закрыв глаза,
По щеке течёт слеза.

          V

Разве может в дни похода
Быть лишь ясная погода
От начала до конца?
Часто бури ждут бойца.

Это мальчику знакомо,—
Путешествовал он дома,
В переделки попадал,
Но отваги не терял!

Развязал его Бананик,
Протянул мальчишке пряник,
Улыбнулся Ананас:
— Ты не гневайся на нас!
Повинился Чёрный Кава:
— Мы ошиблись, мы не
                  правы…
Ты, Барвинок, извини,
Виноваты мы одни!
— Почему ж вы не напали,
Почему не отхлестали
Будячину и Тхора?
— Не пришла ещё пора.
Видно, время не настало,
А у нас оружья мало.
И легко попасть впросак:
Пан Будяк — опасный враг!
И немало войск могучих
Скрыто в кактусах колючих,
Среди них и царь Бамбук —
Нам принёс он много мук.
Знай, Барвинок, что сегодня
Наш народ восстанье поднял…
— В добрый час, мои друзья!..
Но ищу Ромашку я!
Мы сюда летели с миром…
— Будь же нашим
               командиром!
Надо штурмом взять дворец,
И разбойникам — конец!
Там Ромашка-полонянка,
Там теперь она — служанка.
Хочешь выручить её —
Поскорей бери копьё!

Все Барвинка обнимают,
Все Барвинка утешают,
Но Барвинок приуныл,
Низко голову склонил.

Не взглянул он на Банана,
У него не взял нагана.
Молча Кавина родня
Подвела ему Коня.

И сказал сурово Кава:
— Мы не любим войн
               кровавых!
Но Бамбук вывозит нас
Каждый день и каждый час.
Губит он без сожаленья
Молодое поколенье.
Всех он в рабство продаёт.
И теперь восстал народ!

Как Барвиночек взволнован!
Тотчас им помочь готов он.
Мальчик снова полон сил.
А Банан его спросил:

— У тебя не слабы нервы?
Есть у нас ещё резервы.
Погляди, малыш, пока —
Хороши ль у нас войска?

Засвистел Банан, и вот
Войско двинулось в поход.
Улыбаясь, проходили
Ровным строем крокодилы.

Бегемот к боям готов —
Он ведёт отважных львов.

Грозны, хоть коротконоги,
Появились носороги.

Пять пантер шагали в ряд
Среди тигров и тигрят.

Пумы шли за кабанами,
Слон ушастый с сыновьями.

Буйвол фыркнул, прошагав,
А за ним прополз удав.

А от зебр в глазах пестрило.
Шли последними гориллы.

Молвил гордо Ананас:
— Видишь, сколько войск
                   у нас!
И, поверь, ещё найдётся…
Будь же нашим полководцем!
Сел Барвинок на Коня:
— Не сердитесь на меня
И назначьте лучше Каву —
Командир он ваш по праву!
Я — турист, мои друзья,
Воевать мне здесь нельзя…—
Глянул влево, глянул вправо,
Улыбнулся чуть лукаво:
— Всё ж надежда есть одна —
Мне помогут семена!

Кава — чёрный человечек —
Обнял мальчика за плечи.
И умчался вдаль Барвинок
Без дороги, без тропинок.

            VI

Жил Будяк в роскошной вилле,
Сотни слуг ему служили:
И улитки, и жуки,
И большие пауки.

Царь Бамбук любил злодея,
А Будяк, всё богатея,
Получал за чином чин
Без особенных причин.

Встав чуть свет, ещё в пижаме,
Он любил играть ножами:
Резал стены, потолок,
Стол и стулья — всё, что мог.

Побывали в переделке
Ложки, миски и тарелки.
Колет, режет всё вокруг —
Сад, забор и даже слуг.

Не уймётся, окаянный,—
Режет пальмы и лианы,
И обедать не пойдёт,
Если нож не пустит в ход.

Срежет с веткой он Лимоны,
Гроздь Банаников зелёных,
Зря изрежет Ананас:
 Мол, такой царя приказ.

Чёрных Кавиных ребяток
Он хватает, как цыпляток,
Бросит в ящик, как в тюрьму,
И не жалко их ему.

Ест он жирно, пьёт он много,—
Жук подаст свиную ногу,
И, согнувшись на бегу,
Принесёт паук рагу.

А потом опустят шторы,
Дверь запрут на все затворы —
Не проникнет и москит,—
И Будяк вовсю храпит…

Вот привёз Будяк Ромашку
И закрыл её, как пташку,
И Ромашка суток шесть
Не могла ни пить, ни есть.

К ней Будяк однажды входит
И такую речь заводит:
— Шагом марш! Борща хочу!
Сваришь вкусно — отпущу! —
И она повеселела,
В тот же миг взялась за дело.
Сор из каждого угла
Очень быстро убрала;
Котелок большой промыла
И отличный борщ сварила
И заправила потом
Жёлтым салом с чесноком.
Никогда Будяк — ей-ей! —
Не едал таких борщей!
Украинский, знаменитый,
Словно пламенем налитый.
— Чтоб ты лопнул, ешь,
                  злодей,
Отпусти меня скорей!

Будячина выпил виски
И, умяв борща три миски,
Громко хмыкнул: — Ерунда!
Разве это борщ? Вода!

Тут Ромашечка вспылила,
Чугунок с борщом схватила
И швырнула в Будяка:
— Что ты корчишь дурака?

— Пауки! Связать кухарку,
Всыпать так, чтоб стало
                   жарко!
Отвести её в подвал,
Чтоб её я не видал!..

Вновь Ромашка под замками
Паутину рвёт руками,
Духота и мрак вокруг.
Где ж Барвинок, верный друг?
Может быть, и он в темнице
За решётками томится?..
Но раздался шум в углу —
Кто-то роет ход в полу.

И увидела Ромашка:
Выползает не мурашка —
Кто-то страшный и чудной,
Чуть не с мышь величиной.

Над бровями две антенны —
Ловят звук они сквозь стены.
— Ну, — пришелец говорит,—
Не пугайтесь, я — Термит.
Вам привет от дяди Кавы.
И грустить не надо, право.
Если к вам пришёл Термит,
Вам на волю путь открыт.

Показав свою сноровку,
Перерезал он верёвку,
И Ромашка ожила:
— Вот спасибо! Ну дела!

Что с Барвинком, не слыхали?
Может быть, и он в подвале?
— Он летит верхом сюда,
Знает он — с тобой беда!

Дать бы парню саблю в руки,
Все бы сгинули бамбуки!
Ну, Ромашка, не робей!
Побежим-ка поскорей!

Ход прорыл Термитик просто —
По Ромашкиному росту,
И открылась впереди
Галерея — выходи!

Там кружатся хороводом
Светлячки под низким сводом,
Не скучают на посту,
Разгоняют темноту.

— Рыл я эту галерею,
Всё старался — побыстрее.
Наверху, — сказал Термит,—
Зал, в котором царь сидит.
Берегись царя Бамбука,
Он коварен, как гадюка.
Он царит здесь триста лет,
Так рассказывал мой дед.
Злой колдун Бамбук — народу
Он добра не делал сроду.
И слыхал от деда я —
Он боится соловья.
Если б ваша чудо-пташка
Вдруг запела здесь, Ромашка,
То, поверь мне, в тот же час
Стал бы вольным Тулумбас.

— Может быть, — она
                сказала,—
Но недавно я узнала:
На чужбине, хоть убей,
Не поёт наш соловей!

            VII

А Барвинок, гордый, смелый,
Похудевший, загорелый,
Закалённый, как в огне,
Быстро скачет на Коне.
Он, герой среди героев,
Тайны тропиков освоив,
Сотни речек переплыл,
Все дороги исходил.
Растерялся он вначале,
Но зверята выручали.
На озёрах бегемот
Послужил ему как плот.
Никогда без крокодила
Он не выбрался б из ила.
А удав… он как-то раз
Малыша от крысы спас.
Затерялся мальчик в чаще,
Но слонёнок работящий
Путь пробил среди стволов,
Поднял хобот: — Будь здоров!

Через пенные пороги
Плыл малыш на носороге.
Лес шумел над ним ветвями,
Отдыхал малыш со львами.
А сапожник-дикобраз
Сапоги чинил не раз.
А жираф стоял, как вышка,—
На него залез мальчишка,
Чтоб увидеть наконец,
Где дорога во дворец.
И увидел:
            в отдаленье
Башни, кактусы, строенья.
Не боится он ничуть,
На Коня — и дальше в путь.

             VIII

Вёрток царь Бамбук, как щука,
Весь, представьте, из бамбука:
Руки, ноги, голова.
Взгляд острее бурава.
А с макушки, зеленея,
Грива падает на шею,
И, зелёная всегда,
Пышно вьётся борода.

А в Бамбуковой светлице
Пол и стены — всё лоснится,
Из бамбука стол и трон
И коллекция корон.

Тут же видим — на портрете
Грозный царь Бамбук в берете.
Бородатый, как швейцар,
И ещё не очень стар.
Царь к бамбуковому луку
То и дело тянет руку,
Потому что царь Бамбук
Очень любит этот лук.

Но тоскливо царской дочке,—
На диване, в уголочке,
Целый день сидит она,
Молчалива и грустна.
Что ей пышные покои,
Платье светло-голубое,
Бант воздушный голубой…
Царь встревожен: — Что с тобой?
— Ой, тоска, хоть лезь на стену!
— Выпей кофе, Цикламена!
— Надоело: пьём, едим!
Я хочу в Париж и Рим,
Я хочу попасть в столицы,
Танцевать и веселиться.
Надоел мне Тулумбас,
Буду плакать я сейчас!
— Что за дочь! Какая злюка!
Ну давай стрелять из лука! —
Царь в окошко наугад
Три стрелы послал подряд.
Сдвинул набок он корону:
— Ха-ха-ха! Попал в ворону!
— Брось, отец, какой мне
                     прок,
Оттого что ты стрелок! —
Царь сказал: — Моя резвушка,
Подарю тебе подружку
Лучше всех рабынь твоих,
И она не из цветных.
— Где ж она?
       — Девчонку эту
Приучаем к этикету!
— Не отец ты, а палач,
С ней хочу играть я в мяч! —
По