И затем он послал людей, чтобы привести его мать, и потому не было боя три дня. И прибыл Гариб, и с ним Зальзаль во главе сорока тысяч маридов, которые несли деньги и подарки, и Гариб спросил про воинов, расположившихся здесь, и ему сказали: «Мы не знаем, откуда они, и они три дня не сражаются с нами, и мы не сражаемся с ними».

И прибыла Фахр-Тадж, и её сын Мурад-Шах обнял её и сказал ей: «Сидя в своей палатке, пока я не приведу к тебе твоего отца». И Фахр-Тадж пожелала ему поддержки от господа миров – господа небес и господа земель. А когда наступило утро, Мурад-Шах сел на коня, и его двести маридов были от него справа, а цари людей – слева, и ударили в барабаны войны. И Гариб услышал это и сел на коня и выехал, и он призвал своих людей к бою, и джинны встали от него справа, а люди – слева. И выступил вперёд Мурад-Шах, закованный в военные доспехи, и стал гонять своего коня направо и налево, а затем закричал: «О люди, пусть не выезжает ко мне никто, кроме вашего царя! Если он меня одолеет, то он будет повелителем обоих войск, а если я его одолею, то убью его, как всякого другого».

И когда Гариб услышал слова Мурад-Шаха, он воскликнул: «Прочь, о пёс арабов!» И они понеслись друг на друга и бились копьями, пока они не сломались, и дрались мечами, пока они не зазубрились, и они возвращались и убегали, приближались и удалялись, пока не наступил полдень. И упали под ними кони, и они сошли на землю и схватили друг друга. И тут Мурад-Шах бросился на Гариба и поднял его, держа на весу, и хотел ударять его об землю, но Гариб схватил его за уши и с силой потянул их» и Мурад-Шах почувствовал, что небо покрыло землю, и закричал во все горло и воскликнул: «Я под твоей защитой, о витязь времени!» И Гариб связал его…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала ночь, дополняющая до шестисот восьмидесяти, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Гариб схватил Мурад-Шаха за уши и потянул их, Мурад-Шах закричал: «Я под твоей защитой, о витязь времени!» И Гариб связал его, и мариды, сподвижники Мурад-Шаха, хотели броситься и освободить его, но Гариб понёсся с тысячью маридов, и они хотели схватить маридов Мурад-Шаха, но те закричали: «Пощады, пощады!» И побросали оружие. И Гариб сел в своём шатре (а он был из зеленого шелка, вышитый червонным золотом и окаймлённый жемчугом и драгоценными камнями) и призвал Мурад-Шаха, и его привели к нему, подскакивавшего в цепях и путах.

И когда Мурад-Шах увидал Гариба, он опустил голову к земле от стыда. И Гариб спросил его: «О пёс арабов, каковы твои свойства, что ты выезжаешь на царей и хочешь с ними соперничать?» – «О владыка, не взыщи с меня, у меня есть оправдание», – сказал Мурад-Шах. «А каково лицо твоего оправдания?» – спросил Гариб, и Мурад-Шах ответил: «О владыка, знай, что я вышел отомстить за моего отца и мать Сабуру, царю персов; он хотел их убить, но моя мать спаслась, и я не знаю, убит мой отец или нет».

И когда Гариб услышал его слова, он воскликнул: «Клянусь Аллахом, ты оправдан! Но кто твой отец и твоя мать и как имя твоего отца и твоей матери?» – «Имя моего отца – Гариб, царь Ирака, а имя моей матери – Фахр-Тадж, дочь Сабура, царя персов», – ответил МурадШах. И когда Гариб услыхал его слова, он вскрикнул великим криком и упал без памяти. И на него побрызгали розовой водой, и он очнулся и спросил Мурад-Шаха: «Ты – сын Гариба от Фахр-Тадж?» – и когда МурадШах ответил: «Да», – он воскликнул: «Ты – витязь, сын витязя! Снимите цепи с моего сына!»

И Сахим с аль-Кайладжаном подошли и освободили Мурад-Шаха, и Гариб прижал своего сына к груди и посадил его с собою рядом и спросил: «Где твоя мать?» – «Она у меня, в моей палатке», – отвечал Мурад-Шах. И Гариб сказал ему: «Приведи её ко мне!» И Мурад-Шах сел на коня и поехал к своим палаткам, и его люди встретили его и обрадовались его спасению и стали спрашивать его о его положении, но он воскликнул: «Не время теперь для вопросов!» И он вошёл к своей матери и рассказал ей о том, что случилось, и она обрадовалась сильной радостью.

И Мурад-Шах привёл её к своему отцу, и они обнялись и обрадовались друг другу, и Фахр-Тадж приняла ислам, и принял ислам Мурад-Шах, и они предложили ислам своим воинам, и те все предались Аллаху сердцем и языком, и Гариб обрадовался, что они стали мусульманами. А затем он призвал царя Сабура и его сына Вард-Шаха и стал ругать их за их поступки и предложил им ислам, а когда они отказались, распял их на воротах города.

И город украсили, и жители его обрадовались и стали украшать город, и они надели на Мурад-Шаха венец Хосроев и сделали его царём персов, турок и дейлемитов. И царь Гариб послал своего дядю, царя ад-Дамига, правителем в Ирак, и подчинились ему все земли и рабы. И Гариб жил у себя в царстве, справедливо поступая с подданными, и все люди полюбили его, и они жили приятнейшей жизнью, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний. Да будет же слава тому, чьё величие и бытие постоянно и чьи милости велики над созданиями его.

Вот то, что дошло до нас из рассказа о Гарибе и Аджибе.

В тексте – ошибка переписчика. Должно, конечно, стоять сын купца.

Карун – имя сказочно богатого человека, упоминаемое в Коране. Пруд Каруна располагался к югу от средневекового Каира. С ним были связаны всевозможные легенды, одна из которых использована в настоящей сказке.

Магрибинец (Магриб – запад) – житель северо-западной Африки.

Фатиха – первая сура (глава), открывающая Коран.

Маликит – последователь учения мусульманского юриста Малика ибн Анаса, умершего в конце VIII века. Юридическобогословская система Малика, считающаяся одним из четырех мусульманских «правоверных толков», пользовалась большим распространением в Магрибе и мусульманской Испании.

Ифриты, джинны, мариды – добрые или злые духи в арабском фольклоре.

В названии этой книги, вероятно, следует видеть отголосок Корана, где неоднократно говорится, что недоверчивые слушатели пророка Мухаммеда так называли его проповедь.

Фас (Фес) и Микнас (Мекнес) – города в Марокко, расположенные недалеко друг от друга. Рассказчик считает их одним городом. Средневековый Фас – излюбленное местопребывание марокканских султанов.

Кебаб – кушанье из мяса, зажаренного на вертеле.

Миср – одно из названий средневекового Каира.

Суэцким морем назван здесь Суэцкий залив, отделяющий Синайский полуостров от Египта.

Лучники (по-арабски – «каввас») – стражники, которые охраняли иностранных консулов при проезде их по городу; они обычно набирались из янычар (турецкие пехотные войска), которые в 1517 г. завоевали Египет. Упоминание о каввасах свидетельствует, что данная сказка приняла свою письменную, дошедшую до нас форму не раньше XVI века.

Джидда – порт на Красном море.

Круговой обход вокруг Каабы – один из основных обрядов паломничества в Мекку.

Сказание о Юсуфе (библейский Иосиф), проданном своими братьями в рабство, составляет один из любимых сюжетов мусульманской повествовательной литературы.

Хинд – Индия; Синд – область в нижнем течении реки Инда.

Шейх-аль-ислам (наставник в исламе) – почётный титул, дававшийся первоначально всякому выдающемуся «муфти», верховному судье. С XVI века этот титул стали присваивать только муфти Константинополя, который являлся высшим религиозным и юридическим авторитетом в подвластных туркам землях.

В средневековых мусульманских городах население расселялось по племенному признаку, вследствие вражды между племенами, которая особенно резко проявилась между «кайситами» и «йеменитами». Именем «кайситов» обозначались северо-а рабские племена, наиболее могущественным из которых было племя Кайс. «Йеменитами» называли южно-арабские племена и вообще всех, кто враждовал с «кайситами».

Аджиб – дивный, удивительный.

Гариб – иноземец, чужак.

Племя Кахтана (или «сыны Кахтана») – южные арабы.

То есть никто не мог устоять против огня их ярости.

Амалекитяне – одно из племён, населявших в древности Аравийский полуостров.

Ниже, на стр. 74, говорится, что этот дворец принадлежал Сасу, потомку Шеддада, сына Ада (сказку об Аде см. в IV томе нашего издания). Можно думать, что упоминание здесь о Хаме есть плод невнимательности переписчика.