Министры были радешеньки, что так дешево отделались, поспешили домой и привезли старику каждый по мерке дукатов. Все золотые монеты новенькие, так и блестят.

Старик заполучил свое и стал объяснять:

— Первая-то задача была такая: я получаю тридцать крейцеров, на них я должен содержать родителей, иными словами — платить старые долги, а мне еще надо детей растить, значит, я деньги в рост отдаю.

Министры слушали, только глазами хлопали.

— Вторая задача была такая: с каких лет выпал снег на жнивье. Царь хотел узнать, с каких лет я седым стал. Я сказал, что с тридцати.

Замолчал старик. Министры пождали, а он все молчит. Тогда заговорили они:

— Хорошо, дедушка. А как же насчет баранов? Царь хотел их прислать остричь, давал тебе ножницы, а ты не взял. Непонятно, что это значит.

— Господа министры, прямо не знаю, как вам сказать, стыжусь. Подумайте сами хоть немножко, догадаетесь! — говорит старик.

Но министры не из понятливых, никак в толк не возьмут, и все.

— Так и быть, скажу! — начал старик. — Те двенадцать баранов, что царь прислать обещал, это как раз вы, почтенные господа министры. Ножницы мне не понадобились, сами видели, я и без них вас остриг.

До ушей покраснели министры, поскорее простились за руку с ним и пошли домой как побитые.

А старик на те деньги накупил земли, роздал ее беднякам и денег им надавал, настроили они себе домов — целое село. И назвали то село Баранщиками, чтобы помнились двенадцать царских министров. Ну, а царь не забыл про мудрого крестьянина. Когда ему надо было что-то решать, содеять благое дело на пользу народу, он всякий раз призывал крестьянина на совет и всегда почет ему оказывал, сажал за стол рядом с собой.

Давненько все это было. Теперь не то. Крестьянина на царский двор не зовут, совета его не спрашивают, ни почета ему, ни уважения. Только знай притесняют его, обездоливают, доброго слова крестьянин не услышит, только «мужичье» да «деревенщина». Вот так-то!

ас тупила осень, а у мыши в закромах ни зернышка, ни крупинки! Что делать? Дома десять голодных мышат, мал мала меньше, пищат. Как зиму пережить, если запасов нет? Чем мышат кормить?

Думала мышь, думала и решила пойти за помощью к сверчку, попросить у него зерна в долг.

Пришла к дому сверчка и стучит лапкой в дверь: тук-тук-тук!

— Кто там? — отозвался сверчок.

— Это я, мышь!

— Зачем пожаловала, соседушка?

— За помощью. Зерна попросить. Скоро начнутся холода да вьюги, а у меня закрома пустые, совсем кормиться нечем. Мышата голодные, пищат, есть просят.

— Ох-ох-ох! — вздохнул сверчок. — У меня-то семья, сама знаешь, большая. Боюсь, нам до весны пропитанья не хватит.

— Помоги, сверчок, у тебя же душа добрая! Не оставь в беде! — взмолилась мышь. — Неужели ты сможешь спать спокойно, если будешь знать, что я с мышатами с голоду умираю?

Просила мышь, просила сверчка, наконец уговорила.

— Ладно, так и быть, поделюсь своими запасами, — сказал сверчок. — А сколько тебе зерна до весны надо?

— Двух мешков хватит.

— А когда долг вернешь?

— Осенью. Как новый урожай соберу, так и верну.

— Кто поручится, что ты долг отдашь? Кто будет твоим поручителем?

— Да что ты придумал! Какой поручитель? Я честная мышь. Сказала, отдам, значит, отдам.

— Нет, так дело не пойдет, — решительно возразил сверчок. — Коли не найдешь поручителя, не дам тебе зерна.

Мышь и ушла ни с чем.

На следующий день прибегает она к сверчку снова и опять просит зерна в долг.

— Вот что я решил, — сказал сверчок. — Бери в поручители кота. Поручится кот за тебя, тогда дам зерна.

Огорчилась мышь, ушла, а дома, посидев денек и подумав, решила схитрить. Договариваться с котом она, конечно, не стала. Явилась снова к сверчку и говорит:

— Здравствуй, дорогой сверчок! Вот и я! Вчера сходила к коту. Он согласен быть моим поручителем.

— Коли так, другое дело, — ответил сверчок, пошел в дом и отсыпал ей два мешка зерна.

Мышь взвалила их на спину и потащила домой. Идет, под тяжестью мешков сгибается, а сама от смеха трясется: ловко она обманула доверчивого сверчка!

Прошла зима. Мышь с мышатами прокормилась сверчковым зерном до самой весны. Вот уж лето наступило, потом осень. Давно жатва закончилась, и снова подул холодный, зимний ветер.

«Наверно, мышь уже собрала зерно нового урожая и скоро вернет долг», — думает сверчок.

Но проходит неделя, другая, месяц, а от мыши ни слуху ни духу. Понял сверчок, что не дождется мыши, и отправился к ней сам. Подходит к домику мыши и стучит в дверь лапкой: тук-тук-тук!

— Кто там? — отозвалась мышь.

— Это я, сверчок.

— Зачем пожаловал, соседушка?

— Как зачем? А долг? Собираешься ты мне долг отдавать? Кто брал у меня два мешка зерна?

— Брать-то я брала, да отдавать нечем! Нет у меня зерна, ничего не собрала нынешним летом, — соврала мышь. — Напрасно ты шел ко мне, себя утруждал.

— Как напрасно? А твое слово? Ты же обещала отдать!

— Слово словом, да что тебе мое слово, если зерна нет?

— Не вернешь долг, пойду к твоему поручителю.

— И напрасно! Нет у меня зерна и не будет. Приведи хоть сто поручителей, откуда зерну взяться, если его нет?

— Так дело не пойдет, — решительно заявил сверчок. — Придется, видно, кота звать.

Пришел сверчок к коту и рассказывает:

— Прошлой осенью явилась ко мне мышь два мешка зерна в долг просить. Десять голодных мышат, говорит, в доме плачут. Я ей отказал, тогда она взяла тебя в поручители. Теперь время долг отдавать, а она отнекивается: нет, говорит, зерна! Сделай милость, кот, помоги мне зерно вернуть!

Кот потянулся, подумал, поурчал, а потом и спрашивает:

— Взяла, говоришь, меня в поручители? Очень интересно! Десять мышат, говоришь? Мяу! Очень интересно! А где ее дом, ты не знаешь?

— Как не знать! Конечно, знаю! Идем, я тебя отведу.

Отправились сверчок с котом к домику, в котором жила мышь. А в это время мышь со своими мышатами сидела за столом и ела вкусные лепешки из муки нового урожая. Кладовка-то у нее ломилась от зерна.

Сверчок постучал в окошко и спрашивает:

— Ну как, мышь, будешь долг отдавать?

— И не подумаю, — ответила мышь. — Иди лучше, сверчок, домой, все равно ты здесь ничего не получишь.

— Если не отдашь, я приведу сюда твоего поручителя кота.

— Подумаешь! — усмехнулась мышь. — Не боюсь я твоего кота! Мы все не боимся кота!

Такую дерзость кот был не в силах вынести. Выгнул он спину, потянулся и замяукал:

— Мяу!

От страха мышь с мышатами кубарем скатилась со стульев и забилась под кровать. Запищала мышь:

— Смилуйся, дорогой сверчок, сейчас поищу, сейчас поищу, может, и найду что-нибудь.

А сама бегом в кладовку! Вытащила два мешка зерна, открыла окно и выбросила их наружу.

— Мяу, — сказал кот, — так не годится. Откуда брала зерно, туда его и верни. Бери-ка мешки и тащи их к дому сверчка.

Пришлось мыши взвалить себе мешки на спину и тащить их по улице к дому сверчка.

Так и пошли они втроем: впереди сверчок, за ним мышь с зерном, а позади кот. Устала мышь, сбросила мешки наземь и присела отдохнуть.

— Мяу! — недовольно буркнул кот.

— Что вы, что вы, уважаемый кот, — забормотала мышь. — Я сейчас, сейчас… Бегу, тороплюсь…

Снова взвалила мышь мешки на спину и зашагала к домику сверчка.

А когда вернулась домой, улеглась отдыхать и сказала мышатам:

— Нехорошо я поступила, обидела сверчка, а ведь он мне в тот лихой год помог, от голодной смерти нас спас.

родил однажды по горам волк. Три дня уже ничего не ел, совсем оголодал, бока ввалились, еле хвост по земле волочит. Вдруг видит, на полянке у подножия горы — ослик. Собрал он последние силы и потрусил туда.

Серенький ослик мирно пасся, пощипывая травку.

«Повезло мне! — подумал волк. — Какой откормленный молоденький ослик!» Подбежал к ослу и говорит:

— Здравствуй, дорогой осел! Как я рад тебя видеть!

— Здравствуй, горный волк, — чинно ответил ослик. — Очень приятно повстречаться с тобой!

— Как ты забрел сюда? — удивился волк. — Что-то раньше я тебя здесь не видел.

— Я из деревни. Пошел погулять, вот и очутился здесь. Очень уж сочная травка на этой поляне.

— Хорошо, что ты сюда пожаловал! Я ведь просто умираю с голоду. Сейчас я тебя съем!

— Что ты, горный волк! Не ешь меня! — испугался ослик и в страхе попятился от волка.