Перевод Вадима Пака

В Корее в давние времена люди экзамен на должность сдавали. Трудные это были экзамены: только самые лучшие да самые грамотные в победители выходили.

Подался как-то один конфуцианский сонби в Сеул экзамены сдавать. Несколько дней идет — никак не дойдет. Притомился, решил отдохнуть. Сел на камень, выкурил трубку, снова в путь собрался. Взял в руки палку, смотрит — не палка это — тигриный хвост. А сам тигр на другой стороне горы. Вот до чего огромный! До смерти напугался сонби — не знает, что делать.

Вдруг тигр проснулся, зевнул во всю пасть. Еще сильнее напугался сонби, как прижмет тигриный хвост! Зарычал тигр: ырырын, ырырын! Не выпускает сонби хвост из рук, изо всех сил держит! Пот с него градом льет.

Тут откуда ни возьмись монах.

— Спасите! — закричал сонби, а после говорит монаху: — Убей своей палкой тигра.

— Будда не велит живую тварь убивать, — ответил монах и пошел своей дорогой.

— Ну подержи тогда хвост тигриный, — вдогонку закричал ему сонби, — я сам тигра убью!

Взял монах хвост, а сонби и говорит:

— И мне Будда не велит живую тварь убивать. — Поднял палку с земли и пошел.

Принялся тут монах корить сонби:

— Уговору такого не было.

Но сонби и слушать не стал, так и оставил монаха с тигриным хвостом в руке.

С той поры никто больше в горы не ходит. Может, монах и сейчас там стоит, тигриный хвост держит?

Перевод Вадима Пака

Приехал как-то крестьянин на постоялый двор. А там — монах. Уснул крестьянин, и, пока спал, хитрый монах дочиста обобрал его, да еще наголо остриг и ушел.

Проснулся наутро крестьянин, смотрит — ни монаха, ни вещей. Не знает, что и думать. Крикнул хозяина, спрашивает:

— Скажи, любезный, где мои вещи, где монах?

Ничего не ответил хозяин, только головой покачал, рассмеялся.

Хлопнул себя с горя крестьянин по голове, хотел волосы рвать от отчаяния. Нет волос, голова гладкая, как медуза. Вскричал тут крестьянин:

— Ой, да ведь это монах. А куда же я сам подевался?

Перевод А. Иргебаева

Приехал однажды человек из захолустья в Сеул, столицу поглядеть. Все ему в диковинку там. Бродил, бродил, не успел оглянуться — уже и завечерело. Настал час, когда из дому не дозволено выходить. Это чтобы воров вылавливать да врагов выслеживать. Пусто везде. Только и шныряют по улицам да переулкам стражники — суннакун.

Увидел путник стражников, прислонился к забору, руки вверх поднял, стоит ни жив ни мертв. Приметили стражники путника, подошли.

— Кто такой? — крикнули.

Молчит путник, будто немой и глухой. На него наседают:

— Говори, кто такой!

Буркнул тут путник:

— Я — белье!

— Кто? — удивились стражники.

— Белье! Да к тому же плохое!

— Разве умеет белье говорить?!

Говорит тогда путник:

— Я — глухой и немой!

Не унимаются стражники:

— Немой, а говоришь!

— Я недавно немой, пока могу говорить, — отвечает путник.

— Что значит «пока»? — опять спрашивают стражники.

— То и значит, что «пока»! — говорит путник.

— Вот это да! — удивляются стражники. — Отродясь такого не слышали! Ладно, говори, куда тебе надо, — проводим!

Так смекалка помогла путнику беды избежать.

Перевод Вадима Пака

Завел себе один человек наложницу, ревнует жена, то и дело скандалы закатывает.

Говорит муж:

— Так и рехнуться недолго. Чем маяться с тобой весь век, лучше умереть.

Сказал так, крепко-накрепко заперся у себя в комнате, не ест, не пьет, сам никуда не выходит и к себе никого не пускает.

Испугалась жена и говорит:

— Не буду больше тебя ревновать, иди поешь, успокойся!

Не только сказала, еще и на бумаге написала, а бумагу ту мужу отдала. Вышел муж, смотрит — жена и вправду тихой и кроткой стала. Настоящая кошечка.

Был у мужа друг, который тоже наложницу себе завел. Услышал он эту историю и решил так же сделать, жену от ревности отучить. Закрылся у себя в комнате, не ест, не пьет. Проходит день, проходит другой, вот уже и пять пролетели. Никто не идет, есть его не зовет. Истощал друг. Так и помереть можно. Стал он кричать, на помощь звать. А жена будто не слышит. Готовит разные вкусные блюда, говяжьи ребрышки жарит, суп варит, идет мясной дух по всему дому. Не выдержал муж, вышел и говорит:

— Не буду больше тебе изменять, дай только мяса отведать.

Отвечает жена:

— Поклянись, что не будешь!

Поклялся муж, и дала ему жена мяса отведать.

Рассказал он про это другу, а тот и говорит:

— Как же это ты смог чуть не неделю не пить, не есть? Надо было, как я, припасти каштанов и грызть незаметно. Иначе не выдержать.

Перевод А. Иргебаева

Гулял как-то пьяница со своим дружком по деревне, увидел винную лавку и говорит дружку:

— Купишь мне вина, если я сделаю так, что хозяйка этой лавки полюбит меня и станет моей женой?

Отвечает дружок:

— Куплю! Отчего же не купить? Только держу пари, что ничего у тебя не выйдет.

Говорит пьяница:

— Ладно, стой тут и смотри, что я буду делать!

Вошел пьяница в лавку, велел хозяйке вина принести. Принесла хозяйка вина, налила пьянице. А стакан большой! Взял пьяница стакан — осушил разом.

Говорит хозяйка:

— Пьешь ты, как кит. С моря вернулся?

Отвечает пьяница:

— Не вернулся я с моря. С гор вниз спустился.

Говорит хозяйка:

— С гор, говоришь? То-то, гляжу, ты в один присест всю закуску слопал что твой волк. Как тебя звать?

Отвечает пьяница:

— Нэсобаном.

Говорит хозяйка:

— Нэсобаном? Так ведь Нэсобан значит «мой муж»! Вот это да! И все женщины тебя так зовут?

Отвечает пьяница:

— Не все, только танцовщицы да хозяйки винных лавок. И то когда выпьют со мной и моими дружками. Которой я приглянусь, та говорит: «Пойдем, Нэсобан, в укромное местечко, пойдем, муженек». Не говорит — кричит, будто я сбежать собираюсь. А тебя как зовут?

Отвечает хозяйка:

— Меня зовут Сэкси.

Говорит пьяница:

— Сэкси! Это значит и девушка и жена. Каждого норовишь словить, ни одного не упустить.

Рассмеялась хозяйка и говорит:

— А ты шутник. Выпей еще стаканчик.

Отвечает пьяница:

— Слови и меня, милая, не упусти, женой моей стань.

Он опрокинул еще несколько стаканчиков и ушел, не уплатив.

Хозяйка за ним бежит и кричит:

— Нэсобан! Нэсобан!

Обернулся пьяница и говорит:

— Милая! Ты, я смотрю, без ума от меня. Еще раз хочешь пойти со мной в укромное местечко?

Перевод А. Иргебаева

Четыре века назад, во времена короля Сунчжо, был при дворе мудрый сановник Ли Хан Бок, известный в народе под именем Осон-Тэгам. Рассказывают, будто в юности любил он озорничать.

Однажды в теплый весенний день отправился он с целой компанией парней на гору вблизи Сеула полюбоваться цветами. Расположились парни у источника под скалой, веселились, распевали песни, когда вдруг приметили красивую девушку.

Она пришла к источнику за целебной водой, черпаком из тыквы наполнила кувшин, поставила на голову и собралась домой. Шла она слегка покачиваясь, стараясь сохранить равновесие и не пролить воду и тонкими пальчиками вытирала стекавшие по щекам капли.

— Порхающий цветок! — воскликнул один из парней.

— Небесная фея! — вздохнул другой.

— Персик из небесного сада, упавший на землю, — сказал третий.

— Не цветок, не фея, не персик! — заявил четвертый. — Просто деревенская красавица, наверняка просватанная. Поглядите, какие губы — как спелый сладкий плод, так и хочется высосать их.

Этот парень был самый старший из всех. Сказав так, он даже вытянул губы, словно для поцелуя.

— Я весь дрожу, но не в силах двинуться с места. Кто осмелится с ней поговорить за меня, поцеловать ее в губы, того я вечером угощу на славу!

Услышали это парни — наотрез отказались, боятся, говорят:

— Днем поцелуешь, она вечером по щекам отхлестает.

— Я поцелую, — вызвался тут Осон-Тэгам. — И сделаю так, что она дважды меня поцелует. Хотите пари?

Сказал так Осон, догнал девушку, к ногам ее бросился, за глаза схватился и как закричит:

— О, мои глаза! Мои глаза!